Энн Стюарт - Ритуальные грехи Страница 13

Рэйчел попробовала пошевелиться и чуть не вскрикнула от боли. Не очень-то приятно лежать на твердом полу, да еще эта тьма, пропитанная ароматом благовоний, вместо желанного покоя почему-то вселяла в нее страх. Даже осознание того, что она сейчас одна и может спокойно зализывать раны и потихоньку восстанавливать силы, служило слабым утешением… особенно, когда она поняла, что в комнате присутствовал кто-то еще.

Когда она медленно и очень осторожно повернула голову набок, боль в горле резко усилилась. В мглистом сумраке ей удалось увидеть Люка. Он сидел на полу, скрестив ноги; руки, повернутые ладонями вверх, спокойно лежали на коленях, глаза закрыты, на лице застыло выражение безмятежного покоя. Ни дать, ни взять — тощий милосердный Будда, да только Рэйчел не купилась на дешевый трюк. Вся эта созерцательная мишура была частью мастерски поставленного спектакля. Однако Рэйчел не годилась на роль благодарного зрителя.

— Мы не верим в существование греха, — сказал он тихим проникновенным голосом, не раскрывая глаз.

— Как удобно, — попыталась сказать она, но вместо слов из горла донесся сиплый хрип.

Он открыл глаза и ласково улыбнулся Рэйчел, вызвав в ней лишь чувство досады.

— Очень удобно, — согласился он, вложив в ее слова совершенно иной смысл. — Понятие греха имеет древние иудейско-христианские корни, его придумали с одной только целью — чтобы вызвать в человеке чувство вины и заставить его слушаться.

Он повернул ладони вниз и вытянул вперед длинные ноги.

— Я не требую строгого послушания от своих последователей. И это к лучшему, потому что мне никогда не добиться послушания с твоей стороны. Да, я знаю, что ты не входишь в их число, — добавил он, видя, что она хочет что-то сказать. — Пока не входишь.

Услышав его слова, Рэйчел села и попыталась заговорить, но горло сдавила ужасная боль, и в итоге она чуть не расплакалась. Люк продолжал неподвижно сидеть, наблюдая за девушкой.

— Мы не верим в то, что человек по натуре грешен. В его характере могут быть отрицательные черты, изъяны, которые мы стараемся исправить. Но если это невозможно, мы принимаем человека таким, каким он есть. Ты уже знаешь, что гордыня — один из твоих главных недостатков. Ты не сомневалась в том, что тебе удастся справиться с Анжелой, что ты права, а опекуны ошибаются.

К счастью для тебя, я не люблю ждать, это один из моих недостатков. Поэтому когда в назначенное время ты не пришла на урок, я послал за тобой. И весьма своевременно, иначе Анжела размозжила бы тебе голову.

Казалось, такая перспектива вовсе не пугала Люка.

— Зато это решило бы все твои проблемы, — попыталась сказать Рэйчел. Вместо этого из горла донеслись резкие хрипы.

— Можешь не стараться, — проворчал он. — Ты только сделаешь хуже, все равно никто не сможет тебя понять.

Ты бы смог, дерзко подумала она. Ты прекрасно знаешь, о чем я думаю.

В ответ он холодно улыбнулся.

— Ложись, Рэйчел, и закрой глаза. Опекуны сказали, что тебе следует поберечь голос в течение суток. Тебе дадут травяные отвары от боли и ушибов. Сейчас тебе нужен отдых.

При мысли о том, что Люк Берделл подразумевал под травяными отварами, в глазах Рэйчел появился ужас. Хотя в комнате царил полумрак, он тут же заметил, как девушка отреагировала на его слова.

— Не бойся, Рэйчел, большинство из тех, кто выбрал для себя новый путь и ухаживает за больными, имеют профессиональную подготовку. У нас здесь целый штат врачей, физиотерапевтов и медсестер. Все они находятся в ведении Альфреда. Он направляет их и осуществляет общее руководство. Их заботливый уход вкупе с целебными силами верующих творят настоящие чудеса. А теперь ложись.

Она бросила на него вызывающий взгляд.

— Ложись, — терпеливо повторил он. — Иначе мне придется тебе помочь, а ведь тебе этого не хочется, верно?

Страх на ее лице был красноречивей всяких слов. Рэйчел снова легла на подстилку. Немного погодя она с удивлением отметила, что ноющее от боли тело неплохо себя чувствует на жалком подобии матраса.

— Ты боишься не того, что я могу причинить тебе боль, — продолжал Люк проникновенным голосом, самым мощным оружием из его арсенала. — Для этого ты слишком умна. Тебя страшит прикосновение совсем другого рода.

Он поднял руки и посмотрел на них отрешенным взглядом, будто они принадлежали кому-то другому. Рэйчел тоже посмотрела на них. Такие красивые, сильные руки, окольцованные татуировкой из колючего терновника. И на один безумный миг ей захотелось узнать, каково это, почувствовать прикосновение столь прекрасных рук.

Она подняла глаза и встретилась с тяжелым, непроницаемым взглядом Люка. Ему ни за что не узнать, о чем я сейчас думаю, твердо решила она. Он чуть заметно улыбнулся, спокойно и без насмешки, и это ее встревожило.

— Тебе нечего бояться, — сказал он. — Я обещаю, что никто не причинит тебе вреда.

Ее тело налилось свинцом, перестав служить верой и правдой своей хозяйке. Она потеряла все средства защиты, — даже голос, и тот ее покинул. И Люк об этом знал. Она лежала, словно колода, не в силах пошевелить рукой или сказать слово. Веки отяжелели и мешали Рэйчел метать в Люка грозные взгляды. Она откинулась на подстилку, мысленно проклиная Люка, отраву, которую ей дали сердобольные опекуны, безумную Анжелу, а больше всех саму себя за свое поведение. За то, что вела себя, как самонадеянная дура. Ведь ее предупреждали, что Анжела опасна…

Конечно, теперь она понимала, что предупреждение было частью хитроумного плана. Каждый, мало-мальски знакомый с психологией человеческой натуры, особенно такой самоуверенной, как Рэйчел Коннери, сразу смекнул бы, что она не устоит перед соблазном. Нужно найти в себе смелость и признать унизительную правду — ее провели, как последнюю дуру. Преподнесли психопатке Анжеле в виде жертвенного агнца.

Рэйчел не верила, что ее собирались убить, иначе она уже была бы мертва. Скорей всего, ей хотели преподать урок. Она нисколько не сомневалась, что приказ исходил от человека, сидящего возле нее в дымном сумраке. Кальвин лишь выполнял приказ.

Разумеется, помощь поспела в нужный момент. Как говорят в таких случаях? Пускай ты потерпел поражение, но не сдался врагу.

Ей так хотелось спать. А все из-за проклятых лекарств. Она попыталась разжечь в себе гнев, чтобы быть начеку, но все напрасно. Доносящиеся издали звуки флейты проникали в ее сознание, вместе с кровью неслись по венам. Едкий дым жег глаза и ноздри, очищал легкие.

Наконец, Рэйчел перестала сопротивляться и медленно погрузилась во тьму. Придет завтрашний день, и с ним вернутся силы. Исполненная праведного гнева, она продолжит борьбу. А сейчас можно расслабиться и просто плыть по течению…