Ширли Лорд - Лица Страница 13

– Когда? – Кошечка выпустила когти.

– Завтра, не знаю точно когда. Ты уже будешь в пути к звездным вершинам. Во сколько ты уезжаешь?

– Но ты же собирался ехать с нами?! – От удивления она на минуту стала самой собой и перестала мурлыкать. – Мы едем рано. Я не знаю почему, это, по-моему, чартер, но мистер Продюсер сказал, что прощание будет в девять.

– Ненавижу прощания, – пропел Пол Уиттен. Таким голосом только клясться в вечной любви.

Голубоглазка, кажется, привыкла к подобным сценам.

– И я не люблю, – легко бросила она. – Спокойной ночи!

Бросив последний яростный взгляд в сторону Алексы, она наклонилась и поцеловала его в щеку и снова заворковала:

– Ты прав. Пора мне взяться за работу. Будущей звезде нельзя только развлекаться, но я надеюсь, ты еще придешь пожелать мне спокойной ночи, дорогой? – Не дожидаясь ответа, она выскользнула из комнаты и крепко закрыла за собой дверь.

– Сумасшедшая девушка, – холодно произнес Пол.

Алекса озабоченно посмотрела на дверь. Когда же появится продюсер, второй Пол, тот, что действительно что-то значит в кино? Голубоглазка права. Валять дурака может любой, а звезд делает работа. Раз мистер Груен интересовался ею, надо обязательно увидеться с ним снова. Она не собирается торчать здесь с лошадьми и в конце концов оказаться на сеновале вместе с отцом лучшей подруги.

Алексу охватила паника.

– Я думаю, мне пора спать. Я немного устала. Вы не возражаете?

– Конечно нет. – Пол безупречно выполнял роль хорошего хозяина: помог встать со стула, проводил до двери. – Тебе ничего не надо? В комнате достаточно прохладно? Не слишком холодно? – Он негромко засмеялся – как забавно изображать няню. Однако у лестницы он прижался к ней совсем не так, как бы это сделала няня.

Алекса закрылась в спальне и уставилась на свое отражение, так радовавшее ее еще несколько часов назад. Чего удалось добиться, так это разозлить Барбару настолько, что та, видно, никогда больше не пригласит ее в гости. Хуже того, она еще больше понравилась Полу Уиттену, так что придется всю дорогу отражать его атаки – ничего ужасней и придумать нельзя.

Что за черт… а все-таки Пол Груен не на шутку заинтересовался ею, и наплевать, как мужчина или как профессионал.

Алекса уныло глядела в окно. Широкие луга, деревья, восхитительные скульптуры были будто написаны рукой художника и создавали отличную театральную площадку. Она правильно приехала, но приехала слишком поздно. Надо было побороть дурацкую сознательность и уже давно уехать из дома. И что делать сейчас, чтобы Пол Груен не забыл ее?

Перед тем как выключить свет, Алекса провернула в голове два плана, А и Б. Бой и Аллен жаловались, как трудно в Северной Калифорнии арендовать самолет и каких денег это стоит, на юге у них не было проблем. «Да что там, Северо-Запад – дикие места. Ни один порядочный пилот не сядет на поле среди лесов, которое расчистили впопыхах за одну ночь. Нам вообще повезло договориться с «Эйр-линк»…

Надо будет встать пораньше и нагло попросить Пола Груена подбросить ее на их самолете. Если не выйдет, до последнего давить на Барб, наплести, что Грег встречается там с Игги и вместе рвануть на север в поисках приключений. «А это, – в полусне подумала Алекса, – не должно быть трудно».

Но вышло так, что ни один план не пригодился: Груен нашел ее сам.

Часов в семь утра, когда Алекса вышла из душа, в дверь постучали. Наверное, Барб. Вообще-то, у нее нет привычки вставать в такую рань, значит, она и не ложилась. Так бывало не раз. Алексе было хорошо известно – если Барб вбила что-то себе в голову, она обязательно сразу полезет в драку.

Не глянув в зеркало, Алекса так и открыла – в полотенце, мокрая, вода с волос капала на пол.

– Ой, мистер Груен! – Алекса машинально затянула полотенце. Он прошел в комнату, как к себе домой.

– Ты очень красива. Ты ведь не бывала еще на съемках, хочешь попробовать? Предлагаю поехать на местность на пару дней. Я хочу взять тебя на пробы.

– Да-да, конечно. – В веселом голосе Алексы не было ни прохлады, ни сдержанности.

3

Меньше чем через час будущая звезда Алекса Шепвелл сидела рядом с модным голливудским продюсером Полом Груеном в темном «мерседесе» на пути в аэропорт округа Санта-Барбара.

Перед отъездом у Алексы все же хватило ума на всякий случай оставить Барб записку.

Предчувствую твое негодование, но дело в том, что вечером позвонил Грег. Игги недалеко от того места, где снимается фильм твоего отца. Подвернулась возможность попасть туда вместе с киношниками. Как что-то выясню, сразу позвоню, чтоб встретиться всем вместе.

Неважно, поверит Барб или нет. Записка убьет двух зайцев – Барб будет знать, что она не забывает друзей, а с Полом Уиттеном они благополучно забудут друг о друге. По крайней мере, есть такая надежда.

При виде Алексы, сидящей в самолете, у бедной Голубоглазки отвисла челюсть. Пришлось все же взять себя в руки и широко улыбнуться:

– Что, лошадь сбросила?

Что бы ни думала актриса, все было не в пользу Алексы. Ну и черт с ней. Наверное, решила, что ее юная соперница потерпела поражение в постели Пола Уиттена. Пусть так и считает, если ей от этого легче.

Алекса изобразила великолепную ледяную улыбку:

– Скажем так: нужно еще потренироваться… Катлин О'Хаган была единственной, кто обратил внимание на Алексу, даже Груен безучастно молчал. Но будущая актриса была на вершине счастья – полная свобода, раскованность, нет постоянного ощущения утраченных возможностей, и никому, кроме себя, ничего не должна.

Когда пилот объявил о снижении на Сан-Франциско, в салоне удивились:

– А здесь зачем остановка?

Не отрываясь от газеты, Пол ответил:

– Мы с Алексой выйдем. Я скоро буду в Мендосино. Скорей всего завтра.

«Я буду», не «мы будем»! Самолет стал резко снижаться, и вместе с ним падало настроение Алексы. Проклятый Груен решил, что она из тех, с кем просто приятно провести время. Скоро она покажет, как он ошибся. Алекса знала, куда бить, чтобы помочь ему навсегда покончить с хорошими временами. Но как не угодить к нему в постель, закончив при этом пробы?

Странно, но потеря матери именно теперь больно ударила по ней, будто это случилось только что. Проходили месяцы, а Алекса все чаще вспоминала ее смех, шутки над собой; про непонимание, в последние годы все чаще стеной встававшее между матерью и дочерью, Алекса совсем забыла.

А мама знала бы, что делать? Наверное. Слепая любовь к отцу защитила бы ее и подсказала бы естественный выход. Но она, Алекса, не любит никого и никогда не полюбит.

«Не теряй выдержки», – яростно внушала она себе в лимузине на пути в отель «Фермонт», где, как небрежно заметил Пол, он всегда держал за собой номер.