Галимов Брячеслав - Мария Стюарт, соперница Елизаветы Страница 13

– Нет, мадам. Я закрепила её шпильками.

– Отлично, – Мария постояла перед зеркалом и поправила ленту на шляпе. – Что же, можно ехать… Да, шотландскую корону я потеряла, как потеряла французскую, – и снова причиной была смерть моего мужа. Нашим лордам дай лишь повод взбунтовать народ и поднять его против королевской власти – они своего не упустят. Шотландия восстала против меня через месяц после гибели Дарнли; я была всеми покинута, – в отчаянии я вышла замуж за графа Ботвелла. Он один поддержал меня в трудную минуту, не предал, когда все другие разбежались. Но, увы, будучи очень благородным человеком, граф не обладал никакими другими достоинствами. Войско, которое он собрал, разбежалось при первой же встрече с противником, а еще через месяц нас выгнали из последнего пристанища в Шотландии. Я отрекалась от престола в пользу сына, которого с тех пор не видела, – Мария не смогла сдержать тяжкого вздоха. – Граф Ботвелл был изгнан из страны и тоже навсегда исчез из моей жизни. У меня осталась корона Англии, на которую я имею больше прав, чем незаконнорожденная Елизавета, но именно поэтому моя кузина дала мне здесь убежище: ей спокойнее, когда я нахожусь в её власти и под наблюдением. Вот я и томлюсь в этом старом замке, и неизвестно, что ждёт меня впереди.

– Что бы ни случилось, ваше величество, я буду с вами, – горячо сказала Бесс. – У нас, в Шотландии, многие помнят и любят вас; моя матушка, отправляя меня сюда, приказывала мне верно служить вам.

– Моя милая Бесс, – Мария поцеловала её. – Но может быть, всё ещё изменится к лучшему…

Когда королева вышла во двор, ей немедленно подвели коня – светло-серого испанского скакуна чистейших кровей, подарок короля Филиппа. При виде своей хозяйки конь заволновался, начал бить копытами и взбрыкивать, так что слуги едва удерживали его.

– Ну, ну, Роланд, вот я и пришла, – Мария погладила его по холке. – Сейчас отправимся на прогулку.

– Не перестаю удивляться вашей лошади, – проскрипел чей-то голос позади неё. – Какой экстерьер: лоб широкий, профиль прямой, уши маленькие, шея выгнутая, корпус соразмерный, круп мощный, а ноги сильные с крепкими копытами.

– Прибавьте к этому, сэр Эмиас, что мой Роланд сообразителен, послушен, силён и способен служить до тридцати лет, – сказала королева.

– Да, славная лошадь, – отвечал ей поджарый пожилой джентльмен, которого она назвала сэром Эмиасом. – Ценители лошадей отдали бы большие деньги, чтобы она стояла в их конюшне.

– Вы будете сопровождать меня, сэр Эмиас? – спросила Мария.

– По долгу службы.

– Что же, я готова, – она уселась в седле и поправила шлейф платья. – А где же ваш конь?

– Сию минуту будет, – сэр Эмиас подал знак, из-за угла появилась группа всадников, один из которых держал под узды порожнюю лошадь.

– Едем же! Мой Роланд танцует от нетерпения, так ему хочется вырваться на простор! – воскликнула Мария.

Выехав из ветхих ворот замка и проскакав между ржавыми цепями по подъёмному мосту, она направила коня к роще на вершине холма.

– Нельзя ли попросить вас, мадам, ехать медленнее! – прокричал ей сэр Эмиас. – Попридержите своего Роланда, мы не поспеваем за вами!

– Боже, вы хотите испортить мне прогулку! – с досадой воскликнула Мария. – Что за удовольствие плестись шагом?

– Тем не менее, мадам, настоятельно прошу вас не забегать вперёд, – сказал с трудом догнавший её сэр Эмиас. – Вы слишком торопитесь, это может дурно кончиться, – бывает, что неосторожные всадники ломают себе шею.

– Зато те, кто не спешат, никуда не поспевают, – ответила Мария. – Если не стремиться к цели, то как её достигнуть?

– Цели бывают разные, – глубокомысленно изрёк сэр Эмиас. – Ваш испанский скакун опасен, мадам, – он, как вы правильно изволили заметить, рвётся на простор. Берегитесь, чтобы не попасть с ним в беду.

– Сэр Эмиас, я вас не узнаю сегодня, – сказала Мария. – Откуда подобная забота обо мне?

– Одну минуту, мадам, я лишь прикажу своим молодцам осмотреть опушку рощи: не скрываются ли там, спаси господи, разбойники или другие злые люди? – отдав надлежащий приказ, сэр Эмиас тут же вернулся назад. – Я старый служака и привык исполнять приказы. Мой отец, сэр Хью, тоже был старый служака и исполнял приказы. Хотя не всегда ему удавалось решить поставленную задачу, но никто не осуждал его за это, – напротив, его поощряли. Он закончил службу на губернаторской должности и сумел передать её мне.

– Сэр Хью? Как же, я слышала о нём, – неожиданно улыбнулась Мария. – Это ведь он вёл переговоры со святейшим папой о разводе короля Генриха с королевой Екатериной, когда Генрих решил жениться на леди Болейн? Меня в то время ещё на свете не было, но слухи об этих переговорах надолго пережили вашего батюшку. Говорят, что не выдержав бесед с вашим отцом, один представитель папы выбросился из чердачного окна своей резиденции, другой – скончался от удара, а третий сбежал в Африку проповедовать Евангелие среди людоедов. В итоге переговоры были сорваны.

– Что же из того? Отец выполнил свой долг и получил поощрение от его величества, – ничуть не смутился сэр Эмиас. – Я хочу сказать, мадам, что главное в нашей службе – точно исполнять приказы и не задумываться о том, что стоит за ними. Тайный смысл, полунамёки, вскользь обронённые слова, – это не для нас. Мы не занимаем такого высокого положения, чтобы пускаться в плавание в туманном море интриг – наш корабль скорее пойдёт в нём ко дну, чем достигнет сказочных берегов. У меня есть приказ охранять вас, и я охраняю; остальное меня не интересует. Я понятно изъясняюсь, мадам?

– Значит, раньше у вас был приказ охранять меня со всей строгостью, а теперь мне даны поблажки? Отчего бы это? – спросила Мария.

– Нет, вы не поняли меня, мадам, – покачал головой сэр Эмиас. – Если вы думаете найти во мне друга, с которым можно вести доверительные разговоры, то это напрасно. Повторяю, нас с вами могут связывать исключительно служебные отношения. Женщины склонны во всём видеть что-то личное; вы гневаетесь на меня, считая, что я как твёрдый сторонник евангелической церкви и преданный слуга её величества Елизаветы не расположен к вам из личных побуждений. Это ошибка: за те шесть лет, что я охраняю вас, у меня, наоборот, возникла к вам некая симпатия, – такое часто случается между охранником и той, которую он охраняет. Но это ровно ничего не значит: если завтра мне прикажут погубить вас, я исполню и этот приказ. Однако я убеждён, что её величество никогда не отдаст такого приказа, – никогда, если к этому не будет весомых причин, очень весомых причин.

– Я вас недооценила, сэр Эмиас, – Мария внимательно посмотрела на него. – Вы умны; напрасно вы стараетесь носить маску недалёкого служаки.