Фрэнсис Поллини - Все красотки – по ранжиру Страница 13

Она-то как раз была на год старше, к тому же возглавляла команду болельщиков. Он видел ее на стадионе во время футбольных матчей, когда отрывался от своих обязанностей, или когда выбегал с Билли Кингом на поле во время перерывов в игре. У их болельщиков была потрясающая форма. Боже! Как она выделялась среди остальных. Она выглядела настоящей красавицей. Именно поэтому ее избрали капитаном. У каких еще команд были такие ярые поклонники, как у футбольной команды Соерсвилля? Не потому ли их команда выступала так успешно? Если оставить в стороне мастерство самих игроков и искусство их тренера Тигра. Но сами по себе их болельщики были великолепны! Чего стоят, например, одни колеса от телег! Эта суматоха, которой руководила Джилл! Он помнил их. Они были такие же классные, как и сама команда. А теперь вот главной болельщицы не стало. Она ушла. Ушла навсегда. И никогда больше не появится на трибунах стадиона. Такая девушка! Такая милая красавица! Девушка-ангел! Понса обожгло это горестное чувство безнадежной потери. Ему казалось, что он прямо сейчас рухнет на пол и разрыдается! Он вспомнил, как открыл дверь туалета и его взору предстало удивительное зрелище. Прекрасная девушка! У кого еще такие красивые ягодицы? Такие ягодицы! В первый, единственный и одновременно в последний раз он видел прекрасные ягодицы этой прекрасной девушки. Какая ирония! Что может быть более ироничным, чем это зрелище? На уроке английской литературы он хотел бы привести это зрелище в качестве эталона красоты! Что может быть прекрасней этого? Ничего невозможно себе даже вообразить. Он знал это. Конечно, такие мысли он никогда не выскажет вслух. Это должно остаться внутри его, подобно многим другим вещам. Такова жизнь, не правда ли? Без сомнения, это сущая правда. Он никогда больше не увидит ее. Дикий вопль готов был вырваться из него! Тот вопль снова вернулся, как будто всегда был с ним. Перед ним еще долго будет стоять это прекрасное зрелище, возможно всегда, постоянно оно будет преследовать его. Эта мысль поразила его, как удар молнии. Казалось, эта девушка застыла в его глазах, наполняла его, обжигая жаром. Что они сейчас говорят о нем? Они, вероятно, смеются над ним? А что, если какой-нибудь остряк уже придумал ему какую-нибудь обидную кличку? Это очень взволновало Понса, когда он мысленно возвращался к случившемуся. Ему ведь еще учиться в этой школе, по крайней мере, два года, а такого рода вещи не забываются одноклассниками. При этой мысли Понс зажмурился от стыда. Пронзительный вопль! «Визгун»! Вот как, например, они могут окрестить его. Понс надеялся и молился, чтобы этого не случилось. Ему хотелось плакать, в любое мгновение потоки слез готовы были брызнуть из его глаз. Но он немного поморгал, и это помогло на время удержать слезы. Поток был еще там, очень большой, готовый вот-вот выплеснуться наружу. Но он не заплакал. Понс неподвижно стоял, выглядывая из окна кухни. Ему захотелось поговорить с кем-нибудь. Может быть, позвонить Тигру? Что там сейчас происходит? Как долго он должен еще сидеть дома? Вдали от школы? А как там решилось насчет тренировки? Не перенесли ли игру? Кто займет место Джилл? Ивонн Меллиш? Что думает по этому поводу мисс Смит? Что она сейчас делает? Как поступить ему с Маммером?

Он прислушивался ко всем этим и еще другим вопросам, преследующим его. Был только один человек, с которым он мог бы обсудить их, и это был Тигр. Он злился на себя, что не смог решиться и открыть дверь в его кабинет, когда проходил мимо. Что остановило его? Действительно ли этот тупица Энди? Кстати, остался ли он снаружи его дома, сидя в своем автомобиле и наблюдая за ним? Позже он выйдет и посмотрит. Может быть, Энди на самом деле там. Он всего лишь огромный болван и остолоп. Понс со своей обычной проницательностью знал это. А как насчет капитана? Этот одетый в гражданский костюм детектив с умными вопросами? Он не дурак. Чего он добивался? Понс действительно очень сожалел, что не попытался даже увидеться с Тигром. Возможно, он ему позвонит. Он поговорит с ним. Прежде всего, узнает насчет тренировки. И об игре. Обо всем. Он поговорит с ним почти обо всем. Снова перед его мысленным взором возникла эта задница. Понс снова увидел перед собой эти прекрасные ягодицы. Он снова ощутил, как его рука двигалась по ним, медленно и нежно. Он видел перед собой мисс Смит. Мисс Нектар. Он видел свою мать. Он лицезрел все эти фигуры перед собой, передвигающиеся одна за другой и становящиеся частью друг друга. Он видел их, ощущал их запах. Теперь появилась еще учительница, которая преподавала ему в третьем классе бог знает, как давно это было. Миссис Голландер, и она тоже присоединилась к ним. За ней возникла перед его глазами королева совершеннолетних, единственная и неповторимая Мадж Айвэнмор.

Эта милашка. Эта красотка с великолепной осанкой. Такой осанки ни у кого другого он больше не видел. Ни у кого. Даже у мисс Смит, этой женщины его мечты. Или у Джилл, у бедняги Джилл. Ни у кого из них такой осанки не было. Каждая из них, бормотал Понс, любая из них, все они… Понсу становилось все жарче, фигуры женщин в его воображении смешались, его глаза постепенно смыкались. Теперь он что-то бормотал о принцессе Маргарет, этой красавице… О, милая… Понс продолжал что-то шептать. Теперь все эти женские фигуры были перед ним, и он почувствовал, что они переполняют его, как из них всех вырастает одна фигура, представляющая собой смесь их всех, превосходящая все остальные, в отдельности взятые, фигуры других женщин. Он продолжал что-то нашептывать, глаза у него закрылись, сердце начало бешено стучать, тело становилось теплее и теплее, его пенис увеличивался в размере и твердел. Ее ягодицы, эта великолепная задница. Что за задница! Какая божественная задница. Рука скользит по ней, его рука, на месте которой мог бы быть его член, рука, гладящая мягкое и гладкое девичье тело. У него закружилась голова. Он ясно представил себе всю эту картину. Рука его проскальзывает под эти щегольские шелковые трусики, скользит, о, боже, нежно и легко, между ягодицами и трусиками… Понс погрузился в свой фантасмагорический мир. Он плыл мимо каких-то мистических цветов, звуков, красок, голосов. Он находился в своем собственном, неповторимом мире. Он плыл, влекомый какой-то мощной силой, пробуждающейся в нем, в его теле, сконцентрированной в его члене – этом скользящем, двигающемся плавными толчками органе, этом красном, раскаленном роге, который понравился бы Джилл, она полюбила бы его. Он понравился бы всем им, любой из них. Что за чудо-рог! Он услышал, как зазвенели колокольчики, целый оркестр настойчивых звонков. Пропади они пропадом, эти звонки! А они все продолжают звенеть. Он открыл глаза. Его ослепил свет. Он лежал на полу. Он увидел, что держит в руках член. Красный, горячий, вздрагивающий. Его огромный, напряженный рог! Он снова услышал звонок. Это звенел телефон. Должен ли он ответить? Был ли вообще смысл вставать, добираться до телефона, отвечать на звонок? Кто бы это мог быть? Одна из подруг мамы? Его рог! Он вытаращил глаза на свой изголодавшийся пенис. О, боже! Они все полюбили бы его!.. А если это Тигр? Возможно ли? Он не спеша поднялся, любовно уложил в брюки пенис.