Кристи Доэрти - Ночная школа: Сопротивление Страница 14

Его забавная фраза заставила ее хихикать.

- Это круто - быть дикарем. - Она отломила еще кусок торта. - Расскажи мне, откуда взялся торт, с самолета?

Он наклонил голову, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на ее плече. - Даже при том, что мы должны были уехать, Лурдес была непоколебима - ты должна получить торт ко дню рождения. Итак, она собрала его в коробку,

и мы спрятали его в чемодан. Я велел охранникам положить его в багажном отсеке в месте, где

ничто не могло повредить его.

Лурдес была поваром семьи Кассель. В первый раз она встретила Элли с неодобрением: Tu es trop mince. (Ты слишком худая.) С тех пор она всегда подсовывала Элли еду - свежие багеты с мягким сыром; круассаны из хлопьев, обмазанные вареньем; ярко окрашенное миндальное печенье и langue de chat - бисквиты в темном шоколаде, ее любимые.

- О, я скучаю по ней. - С тоской вздохнула Элли, - Я скучаю по Франции.

Улыбка Сильвиана исчезла; его глаза становились все более серьезными. - Мы вернемся.

- Я надеюсь.

Настроение уже было мрачным, и, заметив это, Сильвиан откашлялся и загадочно улыбнулся.

- Еще один сюрприз…

Порывшись в тени за статуей, он вытащил маленькую коробочку, перевязанную серебряной лентой.

- Подарок? Элли просияла. Она вытерла липкие пальцы и

протянула руки. - Я не могу поверить, что ты подарил мне подарок.

Он, казалось, нашел ее вопрос абсурдным. - Bien Sur. Это твой день рождения.

Элли любила, когда он говорил по-французски.

Лента была сделана из тяжелого шелка. Она потянула за конец, и развернула ее, раскрывая синюю ювелирную коробочку.

Ее сердце затрепетало. Она вдруг начала нервничать. Мальчики никогда не дарили ей украшения раньше.

Дорогая коробочка со скрипом открылась.

- О, Сильвиан… - выдохнула она.

Внутри блестела тонкая цепочка из белого золота . На ней висели две подвески - ключик, богато украшенный завитками и цветами, а другая - старомодный замочек, каждая не больше, чем ее отпечаток пальца.

Элли не могла, кажется, двигаться, когда Сильвиан вынул ожерелье из маленьких штифтов, держащих

его на атласной подушке.

- Я сделал это для тебя, - осторожно, он убрал ее волосы с плеч, освобождая место для ожерелья. Металл был холодным по сравнению с ее кожей. - Это то, что я к тебе чувствую. Все твои тайны… я хочу иметь ключ к ним. Открыть их все. Чтобы ты была свободной.

Нагнувшись, он поцеловал шею над воротником ее блузки. Она задрожала от прикосновения.

Она развернулась на его коленях, спуская ноги по обе стороны его талии. Его сильные руки крепко держали ее маленькую фигурку.

Добравшись до его лица, Элли обхватила его ладонями.В этом сказочном свете его глаза сияли, словно сапфиры.

Она почувствовала, как слеза скатывается по ее щеке, оставляя мокрый след: - Это самое замечательное, что когда-либо делали для меня. Я буду помнить это всегда. Спасибо.

- Ты стоишь всех драгоценностей, - прошептал он.- Элли, я хочу, чтобы ты имела все.

Тогда она прижалась к его губам.

Глава 8

Спускаясь следующим утром на завтрак, Элли не переставала улыбаться. Замочек с ключом на ожерелье уткнулись в ее шею, мешая этой ночью заснуть. Вспоминая, как она поцеловала Сильвиана, ее щеки загорелись.

В столовой витал дух уныния, такой ощутимый в последнее время в Киммерии, что она почти видела его. Элли не хотела провести еще такой же день, как вчера. Кроме того, в ее сердце царило оживление. Она была наполнена радостью и любовью ко всей Вселенной. Ну и пусть Изабелла так и не хочет увидеть ее. Ну и пусть, что она понятия не имела, что происходит, школа была удручающей, и мир катится к черту в ручной тележке.

Но прямо сейчас она была счастлива.

Запах еды заставил ее пробудил в ней голод, взяв тарелку и чашку чая с молоком, она поставила их на стол, где сидели Николь с Зои, тихо переговаривавшиеся с Лукасом и Кэти.

- Я хочу съесть всю эту еду, - объявила она, присаживаясь. - Не судите меня.

Зои посмотрела на нее с умеренным интересом.

- Ты можешь есть все, что ты хочешь. Ты эктоморф. (Эктоморф — это типичный тощий человек.)

Ее вилка уже была в воздухе, когда Элли остановилась.

- Подожди, не означает ли это, что у меня торчат кости?

Зои закатила глаза.

- Это экзоскелет. Эктоморф означает, что у тебя хороший обмен веществ, который имеет тенденцию не набирать вес. (Экзоскелет — внешний тип скелета у некоторых беспозвоночных животных).

- Смотри на меня, - ответила Элли, погружаясь в свою яичницу. - Я буду доказывать тебе обратное.

Сметая свой завтрак, она обвела взглядом группу.

- А что на повестке дня сегодня? Ничего веселого?

Остальные обменялись пустыми взглядами.

- Нечего больше делать, - Зои объяснила, медленно, как если бы Элли была очень глупой. - Я же говорила тебе это.

Элли скорчила рожу.

- Это вовсе не значит, что мы не можем веселиться, Зои.

Зои открыла было рот, чтобы возразить, но в этот момент подошла Изабелла, опрятно одетая в синюю юбку и белую блузку, бледно-желтый кардиган свободно свисал с ее плеч.

- Здравствуй, Элли. Могла бы ты пойти со мной?

Она так долго ждала этого момента. Элли вскочила на ноги и бросилась за

директрисой, даже не сказав “прощай” другим.

“Наконец-то”, - подумала она.

- Я так сожалею, что не довелось встретиться с тобой вчера, - сказала Изабелла, мелкими быстрыми шагами выходя из светлого зала, в смутную прохладу холла.

- Выпал весьма насыщенный день.

Элли не могла себе представить, что чем была настолько занята Изабелла, что даже не спросила ее о нападении, которое заставило Люсинду изменить весь ее план обеспечения безопасности. Но она сохраняла спокойное выражение лица. Ей нужно было получить информацию. А не аргументы.

- Я хотела узнать, как ты обосновалась, - продолжала Изабелла. - Воссоединение с Киммерией после долгого отсутствия, может оказаться трудным, я знаю.

На этот раз Элли не смогла удержаться от сарказма.

- Особенно во время апокалипсиса?

Комментарий, казалось, не задел директрису, которая вытащила ключ из кармана и отперла дверь, красиво скрытую в резной дубовой панели.XIX века.

- Ну, - сказала она. - До некоторой степени.

Она включила свет, освещая небольшой, без окон офис.

Элли жадно огляделась. Большой стол из красного дерева преобладал с одной стороны комнаты.

На стене напротив него висел причудливый античный гобелен с девой и рыцарем.

Казалось, все располагалось там же, где было до ее отъезда. По крайней мере, в этой комнате все осталось привычным оазисом среди хаоса в Киммерии.