Анна и Сергей Литвиновы - Черно-белый танец Страница 15

Сеня бодро написал вступление. Нужная цитата из самого Бахтина всплыла перед глазами четко, страничкой из книги. Сеня даже шрифт и переносы увидел.

Ладно, приступаем к раскрытию темы. Но прежде он снова взглянул на Настю. И снова увидел абсолютно чистый лист бумаги. И дорожки слез на ее щеках. Вот дура-то, прости господи! Она же все знает не хуже него! Просто мозги со страху заколодило. Ну и что, так и будет до конца сочинения сидеть?

Придется спасать. Сеня дождался, пока жандармы-старшекурсники отвлеклись: какой-то дурачок додумался достать «шпору». Пока происходило ее торжественное изъятие и выведение наглеца из аудитории, Сеня выронил лист бумаги. Лист спланировал как раз к Насте – зря, что ли, в детстве самолетики с балкона пускал? Сеня пошел подбирать и прошипел:

– Просись в туалет. В кабинке доставай шпору и читай. Все сразу вспомнишь. Поняла?

– Молодой человек, в чем дело? – к нему уже спешила строгоглазая наблюдательница – та самая, что проверяла документы на входе в аудиторию.

– Ни в чем. Бумажку уронил.

– Постойте, не садитесь…

Тетка заглянула в Сенину парту, просветила взглядом его костюм, приказала:

– Снимите пиджак.

Сеня вспыхнул. На языке завертелась грубость. Абитуриенты смотрели с интересом. Кажется, они жаждали крови.

Тетка явно наслаждалась своей властью. «Ладно, властвуй… до поры!» Сеня молча снял пиджак, продемонстрировал подкладку, рукава.

– Садитесь, – неохотно разрешила гестаповка.

«Что, съела?» – внутренне усмехнулся Сеня. Все, теперь за работу. Краем глаза он видел, как Настя, под конвоем двух студентов, идет в туалет. И как минут через десять возвращается: радостная, с просветленным лицом. И ее лист бумаги начинает покрываться знакомым бисерным почерком… «Ожила, слабачка», – порадовался Сеня. И забыл про нее – думал только о том, как раскрыть тему. И не вогнать куда-нибудь лишнюю хищницу-запятую.

Преподавательница английского позвонила Капитоновым в тот же вечер, сразу после сочинения. Разговаривал с ней сам Егор Ильич.

– Урок? Прямо завтра? Да пусть отдохнут! Лица на обоих нет.

Англичанка, кажется, начала возражать, потому что дед долго слушал, потом сказал:

– Нечего им зря трястись, говорите? Тоже, в общем, разумно…

Положил трубку, сообщил Насте и Сене:

– Завтра в двенадцать у вас сдвоенный урок, на три часа. Будете «входить в язык». Англичанка сказала, что нужно вас отвлечь – чтобы зря за оценку по сочинению не переживали. Все равно, говорит, ничего уже не изменишь…

То, что с его сочинением уже ничего не изменить, – Сеня не сомневался. Зато у Насти явно были дополнительные шансы.

После того, как сочинения были сданы и народ потянулся прочь из аудитории, Сеня подсмотрел любопытную сценку.

Настя осталась за партой и на клочке бумаги торопливо написала:

«По словам И. Виноградова, „Герой нашего времени“ – это первый философский русский роман, в котором судьба героя и становление его характера осмысляются в категориях „добра“ и „зла“, необходимости и свободы».

Похоже, что это была первая фраза ее сочинения. Сеня незаметно, прячась за спинами возбужденных абитуриентов, пошел за Настькой и увидел: в коридоре к ней подошла женщина преподавательского вида. Настя сунула ей давешний клочок бумажки и даже свою ручку.

«Простейшая комбинация, – оценил Сеня. – Сочинения – под шифрами. А Настькино теперь легко определить: по почерку и первой фразе. И авторучка теперь ее собственная – в руках нужного человека. Любую ошибку можно исправить… Да уж, честная игра. Честней не придумаешь».

Насте Сеня, разумеется, ничего не сказал. Всю дорогу к англичанке он слушал ее возбужденный лепет: «Представляешь, эти студенты со мной даже в туалет вошли! Спасибо, что в кабинку не потащились. Ну, а там я спокойненько достала „шпору“, быстро проглядела – и сразу все вспомнила!»

Настя благодарно посмотрела на Сеню и пробормотала:

– Спасибо, что подсказал в туалет попроситься… А то я так растерялась…

«Додумалась хоть поблагодарить», – беззлобно подумал Сеня.

…Вместо англичанки их снова встречал Эжен.

– Настенька! – явно обрадовался он. – Привет. Проходи, лапочка!

Сени будто не существовало.

– Ну, написала? Я тебя ругал. Последними словами. Весь день.

Женя принял у Насти шерстяную кофту, аккуратно повесил ее на плечики. На Сеню цыкнул:

– Куда ты свой лапсердак вешаешь?! Пальто мое помнешь.

«Английский сдам – точно ему морду набью», – решил Сеня.

Наконец, в коридоре появилась англичанка. Велела сыну:

– Эжен, проводи Настю в гостиную. Поболтайте, выпейте кофе. Но говорить с ней только по-английски, ясно? А ты, Сеня, иди со мной.

Они прошли в кабинет. Англичанка участливо посматривала на него.

– Что-то случилось? – как мог спокойно, спросил по-английски Сеня.

– Произношение у тебя за этот год изменилось разительно, – похвалила репетиторша. – Даже твое ужасное «гэ» почти исчезло. Впрочем, ладно. Давай по-русски. Ты симпатичен мне, Сеня…

«Но на Настю – не претендуй. Она – Эженова», – Арсений продолжил в уме ее мысль.

– Я не… – начал он.

– Не перебивай, – попросила англичанка. – Молчать умеешь? Ладно, верю – умеешь… Тогда слушай. Экзаменационные тексты уже утверждены. Тридцать билетов – тридцать текстов. Все они, в общем, простые, но есть в них подводные камни… Вот, держи. Все тридцать. Ксерокопии – так себе, но разобрать можно.

Сеня от удивления аж дар речи потерял. Сидел, хлопал глазами. Англичанка, не дождавшись его реакции, продолжила:

– Каждый текст как следует проработай, разберись с грамматикой, со стилистикой, с устойчивыми конструкциями… Ты парень толковый – справишься.

– Разобраться, а потом Настю на них натаскать? – уточнил Сеня.

Взгляд англичанки затвердел:

– Я полагала, ты более догадлив. Видишь ли, конкретные экзаменационные тексты в стоимость моих уроков не входят… Но я же сказала – мне симпатичен и ты, и твои данные. И мне хотелось бы, чтоб ты тоже оказался на факультете. Я убедительно прошу тебя – никому эти тексты не показывать и никому – даже Насте – о них не говорить.

– Но как же она? Вы ведь сказали – там подводные камни. Настя сама с ними не справится!

Англичанка вздохнула:

– Ближе к экзамену ты, к сожалению, стал хуже соображать… С тобой мы больше заниматься не будем. Ни пуха тебе ни пера на экзамене. А Настю еще ждут четыре дополнительных занятия. По этим самым текстам – если уж тебе надо все объяснять.

– Спа… спасибо, – пролепетал Сеня. Кровь бросилось ему в лицо. – Но зачем? Зачем вы это делаете?

Репетиторша усмехнулась:

– Говорят, у нас – общество равных возможностей… Равных – для всех. Вот я их, эти возможности, и создаю.