Анна Малышева - Стриптиз перед смертью Страница 15

Марина заявила, что в ее поведении ничего необычного не было. А на вопрос капитана, было ли вообще что-то необычное в этом вечере, она только горько рассмеялась и предположила, что сам капитан когда-то был студентом, участвовал в таких попойках.

– Мы собрались, как и раньше бывало, выпили, поболтали, кое-что пожевали… – вяло пояснила она. – Очень грустно тут, в общаге, особенно летом. Ужасно грустно…

– Кто был на вечеринке? Она перечислила.

– А когда пришел Тычинин?

– Это еще кто?

– Ваш вахтер, Владислав Тычинин.

– А, этот чудила… Пардон! Да скоро пришел. Точнее не скажу.

– Вы этого парня хорошо знаете?

– В какой-то мере. Да что там знать! – пренебрежительно фыркнула она. – Простой как пять копеек, если не сказать тупой, не дурак выпить, засматривается на хорошеньких девчонок в общаге… А в общем – невинный цветок.

– Кто?! – изумился капитан.

– Шутка. Избыток образования… – Марина снова закурила и отбросила со лба спутанные волосы. – Это слова Гегеля. Зря я тут училась, что ли? Теперь мне только и остается, что щеголять образованием… В своем Челябинске…

– Как себя вел Влад?

– Обычно. Конечно, вы уже знаете, что он неровно дышал к Наташе, но лучше оставьте его в покое. Не он ее убил. Ему достаточно было намека, чтобы отвалить и убрать руки откуда не надо… Он тут немножко нарушил ваши правила, зашел после допроса к нам. И трясся, как мокрая дворняга. Конечно, все подозрения падают на него. Вот тогда-то он рассказал, что они с Максимом отлучились на время с вахты… Думаете, он соврал? Тогда зачем соврал нам, а не вам?

– А вот второй вахтер, этот… Максим, он ничего об отлучке не говорил.

– Может, забыл?

– Теперь уже не важно.

– Почему?.. А… Вы думаете, Влад все это выдумал на ходу, а теперь они с Максимом сговариваются, чтобы дать одинаковые показания?

Капитан проигнорировал это предположение и попросил.

– Припомните-ка, как развивалась дальше вечеринка. Кто входил, кто выходил.

– Ой, это будет трудно… Я здорово наклюкалась… Об этом лучше спросите Светку, она трезвенница, девственница и страшно расстроена из-за Наташи… Боюсь даже, что она скажет вам и то, чего не видела и не слышала… Обвиняет всех нас в убийстве, сама рыдает, закатывает там истерики… Кстати, про Светку скажу одно – она ушла вскоре после того, как ушла Наташа.

– Подробнее, пожалуйста.

– Сейчас… О чем-то таком шла речь… Вы же знаете эту историю с арабским младенцем?

– С кем?!

– Она залетела от одного араба, бывшего студента. Он слинял. Думаю, он и не знал, что сделал ей пузо, но тем не менее мог бы хоть попрощаться с девушкой, в комнате которой прожил две недели. Ни звука от него не было полгода. Я еще говорила Наташе, что при встрече надо ему намылить голову. И вот пришел Влад и сказал, что Максим сегодня видел на вахте какого-то араба, похожего на Арифа. Наташа заволновалась. Пошла туда, чтобы расспросить, наверное… Вскоре ушла Светка. А потом вернулась Наташа, расстроенная…

Капитан поинтересовался, во сколько это было. Марина вздохнула:

– Я была в дупель пьяна, уж простите. Может, кто другой вспомнит. Я плохо переношу алкоголь, сразу косею. Поспрашивайте ребят. А Светку не слушайте, она ничего не знает.

На вопрос, сколько еще пробыла в комнате Наташа, Марина ответила.

– Минуты три. Черт его знает. Сразу ушла. Только сказала Владу, что Максим выходит из себя на вахте и требует, чтобы его сменили.

– Больше ничего?

– Ничего, – твердо сказала Марина. – А если вы про то, что Влад к ней приставал…

И осеклась. Только тут она поняла, что никто не мог рассказать капитану про пьяные приставания вахтера – Максима при этом не было, а сам Влад язык бы себе откусил.

– Ну-ну, – подбодрил ее капитан. – Он к ней пристал, так? Как она реагировала?

– Плохо… – убито ответила она.

– Они повздорили, верно?

– Нет, не так. Он быстро отвязался, а она ушла.

– Он был очень пьян?

Она встрепенулась и твердо сказала.

– Это не он ее убил!

– Я спросил, был ли он сильно пьян?

– Да.

– А кроме того?

– Что – кроме того? – напряженно всматривалась она в его лицо. – Не поняла вас.

– Вы курили анашу?

– Что?! – Тут ей все стало ясно. Максим разболтал, так как был уверен, что останется в стороне – в вечеринке не участвовал, не пил, не курил, к Наташе никогда не клеился… Больше сказать некому. И улизнул-то он тихо, незаметно… Бедный Влад! Дурак, поделился с другом впечатлениями от вечеринки…

– Я спросил, вы курили анашу?

– Я не помню, – с вызовом ответила она – Была совсем пьяная, спала.

– Вот как? Даже не можете сказать, кто именно курил?

– А вы никогда не курили? – взорвалась вдруг она – Да Господи, каждый хоть раз в жизни пробует!

Капитан пропустил это замечание мимо ушей и спросил:

– Кто принес «травку» в общежитие?

– Понятия не имею.

Все ее симпатии к капитану испарились, теперь она отвечала коротко и резко.

– А все же?

– Я ведь сказала – не знаю.

– Хорошо. Тогда я скажу вам, что ее принес ваш приятель Павел Будько.

– Первый раз слышу.

– Так вы все-таки вспомните, кто курил?

Она поняла, что нет смысла скрывать, и сказала, что анашу курили все парни, включая и самого Влада.

– А вы?

– Нет.

– Тогда вы были трезвее остальных. Гарина сказала вахтеру, чтобы он спустился вниз, а он начал к ней приставать?

– Примерно так.

– Чем это кончилось?

– Ничем.

Она поерзала на стуле, тесно сдвинула колени, пошаркала по полу тапочками. Подняла голову и тоскливо взглянула на капитана:

– Мне можно идти?

– Сперва ответьте, кто из парней ушел из комнаты после этой сцены и в какой последовательности?

Щеки у нее внезапно стали горячими, но не от стыда, как она решила, а от волнения. Сейчас придется сказать. И она вызывающе ответила, даже найдя силы криво улыбнуться.

– Никто никуда не ушел.

– Чем вы занимались?

– Любовью… Так что у всех алиби, – пропела она фальшивым голосом. Помолчала, ожидая реакции, и резко заключила:

– У каждого свои вкусы, понимаете? Меня прикалывают трое мужиков сразу, а кто-то предпочитает фантазировать на садистские темы. Как наш ректор, к примеру.

– Все, Лебедятникова, – спокойно прервал ее капитан. – Идите.

– Что подписать? – спросила она, поднимаясь. Говорила нервно, неуверенно, но пыталась изобразить беззаботную наглость.

– Потом еще раз снимем показания и подпишете.

Она вышла. Пробежала по коридору, рванула желтую дверь туалета, уселась на подоконник в умывальном отделении и просидела так минут двадцать, энергично пиная батарею. Потом пообдирала облупившуюся эмаль с оконной рамы, выкурила две сигареты. Всплакнула, подумав об отчислении. Плюнула на пол – просто так, открыла окно и посмотрела вниз, во двор. Недавно прошел дождь, и она подумала, что место, где Наташа грянулась об асфальт в парадном голубом костюме, должно быть где-то там, под стеной, где сейчас стояла длинная бурая лужа.