Филлис Уитни - Тайна черного янтаря Страница 15

Эти слова и тон, которым они были произнесены, доказывали, что Нарсэл лишь производит впечатление робкой и покорной девушки, не имеющей собственного мнения, но на самом деле она достаточно независима и даже, пожалуй, смела.

Когда они заканчивали есть суп, в столовой появился доктор Эрим, смуглый, красивый, среднего роста. Хотя он был значительно старше Нарсэл, в глаза сразу бросалось их сходство. У него были огромные и такие же блестящие, как у нее, типично турецкие глаза. Густые черные волосы были зачесаны назад, они открывали прекрасный лоб, а нос с горбинкой придавал лицу несколько суровый вид.

Мюрат Эрим галантно нагнулся над рукой Трейси и поцеловал ее. Он был, несомненно, человеком, который ценил женское общество, и сразу дал понять, что готов вести себя по отношению к гостье более дружелюбно, чем остальные обитатели этого дома. Доктор Эрим, пожалуй, не обладал сдержанностью и скрытностью Нарсэл. Он расспрашивал Трейси о работе, о причине ее приезда в Турцию, но в его вопросах не чувствовалось никакой подозрительности, никакого подвоха. Хотя он, как ей казалось, и не отнесся серьезно к ее работе во «Взгляде», но дело было в том, что доктор Мюрат Эрим видел в ней просто женщину. Это было неожиданно и уже потому очень приятно по контрасту с холодным приемом, оказанным Трейси Майлсом Рэдберном. В то же время она нашла внимание доктора Эрима слегка назойливым. Трейси редко играла в такие игры. Анабель это нравилось, но Трейси не была кокеткой и менять свои привычки не собиралась.

– Я рад, что вы приехали к нам в Стамбул, мисс Хаббард, – сказал доктор Эрим. – Хотя боюсь, что вы напрасно потеряете свое время.

– Я уже начала работать над рукописью мистера Рэдберна, – сообщила ему Трейси. – Почему вы считаете, что я напрасно потрачу время, если помогу ему подготовить и систематизировать материал для книги?

Мюрат Эрим пожал плечами.

– Такую книгу должен написать турок, а не иностранец. Он просто не сможет понять наши древние мозаики так глубоко, как их понял бы турок.

Трейси, к собственному удивлению, вдруг заняла сторону Майлса Рэдберна.

– Мистер Рэдберн проделал огромную исследовательскую работу. Редакторы «Взгляда» считают, что эта книга оставит в истории искусства большой след.

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь… – согласился Мюрат, но явно только из вежливости и не стал больше говорить о книге.

Во время обеда за столом разговаривал в основном доктор Эрим. Он объяснил, как из виноградных листьев делается долма, как в них заворачивают наперченный рис, орехи, коринку, и превозносил турецкий обычай есть все, поливая лимонным соком. Трейси тоже взяла тарелку с ломтиками свеженарезанных лимонов и обнаружила, что несколько капель сока придают баранине особый вкус.

Пока они ели, доктор Эрим говорил и о своей сестре. Правда, в такой манере, будто Нарсэл не могла его слышать и была чем-то вроде овоща на его тарелке.

– Нарсэл являет особый прекрасный пример того, что Турция делает со своими женщинами, – с гордостью заявил он. – Сегодня все не так, как было в старину. Для женщины сейчас все возможно. Вы знаете, что моя сестра училась на врача?

Трейси удивленно посмотрела на турчанку, но Нарсэл покачала головой, как бы возражая брату.

– Ну, пожалуйста… Мюрат знает, что я не стану продолжать учебу. Отец с братьями переоценили мои способности. Я так и не закончила университет.

– И тем не менее, она сейчас очень помогает мне в лаборатории, – заметил доктор Эрим. – Я хочу сказать, помогает, когда мне удается уговорить ее помочь. Нарсэл часто или занята общественными мероприятиями, или сооружает у себя на голове замысловатые прически, или помогает миссис Эрим делать духи. – Он повел носом, принюхиваясь, и слегка поморщился. – Даже моя лаборатория пропахла розовым маслом!

– Твоей лаборатории это только на пользу, – весело парировала Нарсэл. – А то твои морские свинки и мыши создают не очень-то приятную атмосферу. Кстати, если хочешь, сегодня после обеда я тебе помогу.

В самый разгар обеда в столовую вошел Майлс Рэдберн, и за столом мгновенно воцарилось молчание. Художник уселся на свой стул, не извинившись за опоздание, но сразу же пустился в объяснения по поводу вчерашнего инцидента с лодкой.

– Сильвана рассказала мне вчера, что я доставил вам неудобства, – обратился он к доктору Эриму. – Извините, но я думал, что лодка свободна после обеда. К тому же у меня было очень срочное дело.

Темные глаза Мюрата Эрима изнутри озарила вспышка гнева. Трейси показалось, что он с трудом сдержался, хотя дело, как посчитала она, не стоило и выеденного яйца.

– Было бы лучше, если бы вы сначала попросили разрешения взять лодку, – сказал он, слегка учащенно дыша.

– Естественно, я попросил разрешения, – буркнул Майлс Рэдберн и принялся за суп. – Сильвана разрешила мне взять ее. Я уже извинился за то, что причинил вам неудобства.

Доктор Эрим пристально посмотрел на англичанина, и Трейси с беспокойством подумала, что вот так, наверное, и выглядит ненависть в ее крайнем выражении. Ей показалось, что она еще в жизни не видела такой ярости в глазах человека.

– Порой я теряю ощущение, что хозяин в доме моего отца – я, и никто другой, – сказал доктор Эрим.

Нарсэл бросила взгляд искоса на брата и тут же уставилась в свою тарелку. Майлс промолчал. У Трейси создалось впечатление, что, извинившись, он счел, что таким образом отгородился от них, и она вспомнила слова мистера Хорнрайта о стене. Да, Майлс Рэдберн спрятался именно за такой стеной и теперь с полнейшим безразличием поглядывал из-за нее на сидящих за столом.

Доктор Эрим тоже впал в тяжелое от распирающего его раздражения молчание. Трейси Хаббард сидела рядом с ним. Она заметила, как он достал из кармана короткую нить желтых бус из слоновой кости – четки – и начал ее перебирать. Перебрав бусинки одну за другой до тех пор, пока не добрался до последней, которая была побольше и за которой оба конца нити соединялись в кисточку, он несколько секунд играл с большой бусинкой, потом вновь принялся перебирать четки. Казалось, эти размеренные, неторопливые движения пальцев успокаивают его.

Нарсэл заметила интерес Трейси и сказала брату:

– Возможно, мисс Хаббард раньше никогда не видела четок. Ты должен ей их показать.

Доктор Эрим вздрогнул, словно не замечал, что делают его пальцы, и, чуть заметно улыбаясь, показал Трейси четки из слоновой кости.

– Мы считаем, что если занять пальцы, то успокоятся мозг и нервы, – сказал он и протянул ей бусы.

Его пальцы нагрели бусинки, и Трейси сама пробежала по ним пальцами.

– Эти бусы служат для того, чтобы молиться? – поинтересовалась она.