Дженнифер Хеймор - Греховный намек Страница 15

Боже, как много у них было страстных ночей!.. Теперь-то он вспомнил, каково это – спать с Софи. В ней было столько пылкой чувственности! Такого он не находил ни в одной из тех женщин, которых познал до нее.

Теперь он понял, почему ничего не испытывал к тем женщинам, с которыми спал в Бельгии. Даже к Жоэль, на которой собирался жениться. Сам того не зная, он изменял Софи. Хотя она была той единственной, с которой он когда-то намеревался прожить всю жизнь. И теперь оказалось, что они оба нарушили супружеские обеты, хотя и не по своей воле.

Тяжко вздохнув, Гарет поднялся из-за стола. Остальные последовали его примеру. Он успел заметить настороженные взгляды, которыми обменялись Тристан с Софи. И их безмолвное взаимопонимание пронзило его сердце ревностью. Ему пришлось сжать кулаки, чтобы не было заметно, как дрожат руки. Когда-то они с Софи так же хорошо понимали друг друга!

Все вышли из столовой и проследовали в кабинет. Гарет же вдруг подумал, что их шествие очень напоминало похоронную процессию.

Пока он обедал, кто-то успел зажечь в кабинете высокие лампы по углам и подбросить дров в камин. Теперь огонь весело потрескивал за медной решеткой. А зеленые бархатные занавеси были плотно задернуты.

Гарет уселся в кожаное кресло за письменным столом. Тристан с угрюмым видом устроился в кресле с обивкой из бархата цвета мяты. Какой-то слуга тут же притащил поднос с бокалами портвейна и кларета, и Гарет взял бокал с темно-красной жидкостью. Фиск, пододвинув к огню стул, уселся с бокалом кларета, а Софи опустилась в мягкое кресло с вышитыми на подлокотниках розами.

И тут Гарет вдруг вспомнил, что когда-то они с Софи любили друг друга именно здесь, в этом кресле с розами.

Гарет помотал головой, отгоняя неуместные воспоминания. Они терзали его, и одновременно он жаждал их, как нищий – золота.

Упершись ладонями в столешницу, Гарет поднял голову и тут же встретил недобрый взгляд Тристана. Присутствие этого человека угрожало всему! Он, Гарет, не сможет вернуться к своей прежней жизни, пока Тристан будет твердить, что любит Софи и что она принадлежит ему. Ох, как жаль, что он не спустил курок, когда целился в него. Но Гарет сознавал, что не смог бы этого сделать. Да, он способен убить – и убивал. Но он не мог расправиться с человеком, которого некогда любил как брата.

И все же этот человек предал его самым подлым образом. Сегодня Энсли подтвердил, что Тристан в своей алчности украл его титул, деньги и земли и управлял ими крайне небрежно. И, что хуже всего, он украл любовь Софи.

Он, Гарет, никогда не простит его. Хотя не сможет и прикончить. Ему просто хотелось, чтобы этого человека не было в его жизни.

– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда, Уэстклиф, – проворчал он.

Тристан едва заметно кивнул:

– Да, разумеется.

Софи тихо ахнула, но Гарет проигнорировал ее; он не мог смотреть на нее сейчас – воспоминания вновь нахлынули бы на него. Да, сейчас было гораздо безопаснее смотреть на Тристана.

– Возьмешь с собой свое дитя, но оставишь мое, – продолжал Гарет.

Софи снова ахнула. А Тристан взглянул на него вопросительно.

– И мою жену ты не возьмешь с собой, – добавил Гарет.

– Я не покину этот дом без Софи и Миранды, – заявил Тристан.

Тут Фиск встал и шагнул к столу, чтобы успокоить друга. Гарет тотчас расслабился, радуясь, что Фиск возьмет дело в свои руки. Он знал: у приятеля это лучше получится.

– Ваша светлость, это очень простое дело, которое придется решать в суде, – проговорил Фиск, обращаясь к Тристану.

– Прекрасно. Софи моя по закону.

– А Миранда? – прошептала Софи, ошеломленная мыслью о возможной разлуке с дочерью.

Фиск повернулся к ней и пояснил:

– Ваша светлость, сегодня мы были у мистера Энсли, и мы все выяснили. Закон на нашей стороне. Да, Кол… – Он взглянул на Гарета. – Будет лучше, если лорд Уэстклиф останется здесь, пока все не уладится.

Гарет нахмурился; он не был уверен в правильности подобного решения. Но с другой стороны, если Тристан останется в доме, он сможет следить за ним и постарается сделать так, чтобы тот не разрушил его планы. Да, возможно, Фиск прав. Вот только… Он не сможет удержаться от насилия, если снова увидит, как Тристан прикасается к Софи.

– Я не останусь здесь пленником! – воскликнул Тристан.

Фиск шумно выдохнул и многозначительно посмотрел на друга, потом вновь обратился к Тристану:

– Но вы не пленник, сэр. Пожалуйста, вспомните тот вопрос, который мы обсуждали сегодня.

– И что это за вопрос? – осведомился Гарет.

– Твоя амнезия, – тихо ответила Софи. Поднявшись, она подошла к столу и положила свою изящную ручку на изрезанную шрамами ладонь Гарета. – Мистер Фиск рассказал нам все.

Не в силах взглянуть на Софи, Гарет уставился в столешницу, сиявшую в свете ламп. Будь проклят этот Фиск! Зачем он рассказал об этом?!

Софи же, обернувшись к Тристану, проговорила:

– Пожалуйста, останься. Мы все решим вместе.

Тристан помрачнел. Покачав головой, он заявил:

– Нет, я не позволю, чтобы со мной обращались как с преступником. Подобные методы могли иметь успех, когда мы были детьми, но сейчас ничего не выйдет. Я не позволю!..

– Я требую, чтобы ты дал слово не прикасаться к ней, не говорить с ней и не приближаться к ней…

– Никакого слова я не дам! – закричал Тристан.

– А может, вы будете считать себя гостем? – вкрадчиво осведомился мистер Фиск.

– Цивилизованные люди не запирают гостей в спальнях, – пробурчал Тристан.

– Я никогда не претендовал на цивилизованность, – отрезал Гарет.

– Но мы, разумеется, сможем прийти к соглашению, при котором ваши передвижения не будут ограничены одной комнатой, – продолжал Фиск.

Гарет со вздохом кивнул.

– Ладно, Уэстклиф, тебе даруется свобода, но предупреждаю…

– Можешь не повторять, – перебил Тристан. – Мне надоели твои угрозы. Мне нет нужды опять их слушать.

– Суд, несомненно, решит, что твой брак не имеет силы, – сказал Гарет. – Так что не делай глупостей, ясно?

Тристан презрительно фыркнул.

– Но ведь ты покинул жену много лет назад. Более того, ты оставил ее одну, беременную. И вынудил носить траур…

– Ублюдок! – прорычал Гарет, вскакивая. Не будь между ними преграды в виде стола, он бы схватил кузена за шиворот и выбросил бы за дверь. Как смел Уэстклиф обвинять его в том, что он бросил Софи?! Как будто он сделал это намеренно! Взяв себя в руки, Гарет проговорил: – Но ведь Фиск рассказал о том, что случилось, и ты прекрасно знаешь, что я никогда не покидал Софи. Твои обвинения не выдержат никакой критики в суде.