Елена Арсеньева - В пылу любовного угара Страница 16

– Да какая разница немцам, кого к стенке ставить – тебя или настоящую хозяйку? – искренне удивился полицай. – Не хочешь к стенке? Тогда чего ерепенишься? Давно взял бы себе из лагеря парочку пленных для домашних работ. Благо благонадежным гражданам это разрешается. А там не все жиды да комиссары, есть ребята смирные, трудолюбивые, которые только и мечтают себя немцам с хорошей стороны показать, они не сбегут. Только нужно и пленных, и их охранников кормить да взятку дать начальнику охраны. Ну и мне за посредничество…

Он показал в наглой улыбке белоснежные зубы.

– Столько народу! – возопил в ужасе Анатоль. – Столько денег! Нет, такое не для моего кармана! Пускай тетя, пускай она, я нет, я не буду…

– Хм, воля твоя, – зевнул полицай. – Только тогда не обижайся. Я доложу в шуцманшафт, в полицейский участок, что по такому-то адресу, значит, саботируют распоряжения господина коменданта.

– Нет! – горестно всхлипнул Анатоль.

Восковая мордашка его исказилась такой искренней болью, что в любой другой ситуации Лиза непременно пожалела бы его. Но выбирать ситуацию ей не было дано, а потому жалеть Анатоля она не стала. И вообще, ей перепалка мужчин надоела. Краем уха слушая, как горько вздыхающий племянник сговаривается с полицаем, во сколько и куда завтра прийти за пленными, она поднялась на крыльцо, нашарила в саквояже ключ и отперла английский замок на двери, посреди которой была намалевана белой краской большая облупленная цифра 2.

* * *

– Слушайте, а они что, поехали в Сормово в какой-то бандитский притон? – осторожно спросила Алёна. – С криминальными авторитетами встречаться?

– Да какие, к чертям, авторитеты! – с досадой воскликнула Марина. – В музей района поехали, только и всего. Там вроде факты какие-то новые вскрылись насчет войны, ну и надо было узнать, что и как. У нас же рубрика есть: «Люди войны». И ведет ее Катя, корреспондентша. А Тоню отправили с ней, потому что в музее протечка крыши и еще какая-то гадость, экспонаты заливает. В общем, нас попросили взять это дело на контроль. Ничего более некриминального просто придумать невозможно, верно? Но девчонки пропали – ни дома их нет, ни на работе.

– Но ведь они же, кажется, барышни взрослые, – еще осторожнее проговорила Алена. – Не могло быть так, чтобы…

– Не могло! – с большей досадой ответила Марина и даже воздух ладонью рубанула в доказательство того, что нет, не могло. – Тоня еще ладно, она худо-бедно способна на некоторые… мм… неожиданности, но Катерина… Нет, исключено! Катя железный человек. Для нее работа – прежде всего, и всякое такое. К тому же у нее встреча была сегодня назначена с одним иностранцем, немцем вроде бы, который специально в Нижний приехал, чтобы с ней повидаться. Я не сильно в курсах, что там и как, но Катерина какой-то сенсацией грозилась. Дедуля к ней пришел, а ее нет. Часа полтора прождал, да так и ушел. Правда, философски отнесся к тому, что Катерины нет, мол, дело молодое… Я уж не стала ему говорить, что девчонки еще вчера пропали, а то хватил бы кондрат старикана – он уже совсем божий одуванчик. Вообще, на грани старческого маразма, ну разве можно в такие годы в такую даль пускаться?

– Я этого старикана видела, – усмехнулась Алёна. – Ничего себе одуванчик! Он еще хоть куда, по-моему, маразма в его случае ждать дольше, чем Сольвейг ждала Пер-Гюнта. Да, впрочем, бог с ним. Слушайте, Катерина из какой редакции?

– Из культуры, – сердито ответила Марина, которую, такое ощущение, праздное любопытство Алёны начало раздражать. – Разве вы ее не помните? Она вот здесь, за компьютером сидела, вы же ее видели. Неужели не помните?

Уже говорилось: хорошей памятью, особенно зрительной, Алёна не отличалась. То есть иногда некоторые лица впечатывались в нее просто намертво, а некоторые так и скользили где-то по обочине сознания. И поэтому она только виновато покачала головой, поглядев на стол, на который показала Марина: не помню, мол. И вдруг взгляд ее упал на фотографию, стоявшую в рамке, – две девушки держат огромного белого медведя и тянут его каждая к себе, как Груше и жена губернатора тянули в разные стороны ребенка в пьесе Бертольда Брехта «Кавказский меловой круг».

– Это они, – сообщила Марина похоронным голосом, заметив взгляд писательницы. – Они за один репортаж приз получили на двоих… их потом даже по телевидению показывали…

В голосе редактрисы задрожали слезы, но Алёна не обратила на ее печаль внимания, будучи всецело занята разглядыванием фотографии.

– Боже ты мой! – воскликнула она внезапно. – Слушайте, ну и растяпа же я, память – совершенно как решето… А я-то все думала, ну где я ту девушку видела? Конечно же здесь!

– Вы о чем, Алёна? – весьма раздраженно спросила Марина, видимо, до глубины души пораженная черствостью писательницы Дмитриевой. – О чем вы говорите, когда…

– Да о том, что я вашу барышню вчера видела! И подругу, наверное, тоже – вроде бы там были две девушки. Катю заметила, потому что она, во-первых, рыженькая, а во-вторых, на меня поглядывала, как на знакомую. Слушайте, Марина! Когда именно пропали ваши девчонки?

– Примерно в полдень наш водитель оставил их на площади Горького.

– Ну точно! Я их видела в начале первого, – кивнула Алёна. – Именно на площади Горького, около магазина «Поларис». Я туда шла модем новый покупать, мой почему-то настройки не сохраняет – стоит, скажем, электричеству отключиться, и его надо заново настраивать. Так я о чем? Шла, значит, я в «Поларис» и увидела, как ваши девочки садятся в серый «Ниссан».

– Вот как? – нахмурилась Марина. – Получается, что они остановили попутку, и чертов «Ниссан» завез их невесть куда?

– Ну, – осторожно сказала Алёна, – очень может быть, что так все и было.

– Погодите! – всплеснула руками Марина. – Выходит, вы их последней видели? А номер того «Ниссана»? Номер у него какой?

– О господи… – пробормотала покаянно Алё-на. – На номер-то я и не посмотрела, вот балда. То есть просто совершенно не обратила внимания.

– Алёна, Алёна! – в отчаянии почти закричала Марина. – Да напрягитесь же! Вы ведь детективы пишете и должны… не можете не понимать… Вам только кажется, что ничего не заметили, а если порыться в памяти, то вдруг чего и вспомните!

– Нельзя вспомнить то, чего не знаешь, как говорила одна моя подруга, – огорченно вздохнула Алёна, тем не менее добросовестно обшаривая закоулки своей дырявой памяти. – Только и помню, что машина была «Ниссан». Я почему-то тогда про Чапека стала думать, а про девушек забыла.

– Чапек-то здесь при чем? – в сердцах бросила Марина. – Нашли о ком думать в такой момент! Я его вообще терпеть не могу.