Линда Ховард - Любить Эванджелину Страница 16

Услышав, что душ отключили, Роберт поставил фотографию на стол и тихо вышел на веранду. Это было прекрасное место, ничего экстравагантного, все удобно и уютно. Здание стояло очень уединенно, дома виднелись только на противоположном берегу озера. Вода выглядела очень синей, отражая и зеленый цвет гор, и голубой купол неба. День уходил, солнце уже спускалось к горизонту, но было все еще белое и жгучее. Скоро его цвет приобретет оттенки бронзового, и густые ароматы растительности станут сильнее. К тому времени, как фиолетовые сумерки принесут избавление от иссушающей жары, воздух заблагоухает жимолостью и розами, сосной и свежесрезанной травой. Время здесь не спешило, люди не торопились от одного занятия к другому. Он видел сам, как они сидели около своих домов, читали газеты или лущили горох, здороваясь с прохожими. Конечно, житель Нью-Йорка или другого большого города мог сказать, что местные жители просто ни к чему не стремятся, но он понимал, что люди здесь тоже занимаются делами, однако делают это без спешки.

Он услышал, что Эви подошла к дверям.

— Я готова, — сказала она.

Роберт повернулся и посмотрел на нее. Ее вымытые волосы были еще влажными, Эви заплела косички и заколола их высоко на голове, чтобы не замочить одежду. Она сменила шорты на джинсы, а от розовой рубашки ее кожа светилась золотом. Однако ее щеки оставались все еще бледными, а выражение лица — изможденным.

— У вас здесь прекрасно, — произнес он.

— Спасибо, дом достался мне по наследству от родственников мужа.

И хотя он знал ответ, сейчас было бы странно не задать этот вопрос.

— Вы замужем?

— Вдова, — она повернулась и отступила в дом, Роберт последовал за ней.

— О, я сожалею. Как давно?

— Двенадцать лет.

— Я видел фотографию на столе. Это ваш муж?

— Да, это Мэтт, — она подошла к столу и некоторое время смотрела на фотографию с невыразимой печалью во взоре. — Мы были почти детьми.

Затем вздохнула и быстро пошла к входной двери.

— Я должна вернуться на причал.

— Мой дом в пяти милях отсюда, — сказал Роберт. — Я быстро приму душ и переоденусь.

Эви принесла с собой полотенце и вытерла сиденье, прежде чем сесть в пикап. Она не сделала даже попытки забрать у Роберта ключи, это было бы бесполезно, хотя она уже пришла в себя, чтобы самой управлять автомобилем.

Его одежда уже подсохла и была просто влажной, но Эви понимала, что ему в ней неудобно, так же как и было ей, пока она не переоделась. Она испытывала угрызения совести. Он спас не только жизнь Джейсона, но и ее собственную, кроме того взял на себя заботу о ней самой. Независимо от того, что она боялась его, Эви осознавала, как много значили его стремительные действия и хладнокровная решительность в этой ситуации.

— Спасибо, — тихо сказала она, глядя перед собой. — Мы с Джейсоном не справились бы без вас.

— Да, такая вероятность существовала, — ответил он ровным тоном. — Вы так глубоко погрузились в воду, что, наверное, не смогли бы вытащить мальчика. Вам не приходило в голову оставить его и вынырнуть за глотком воздуха.

— Нет, — ответ был категоричен. — Я не могла сделать этого.

Он взглянул на ее профиль, увидел напряженное выражение лица и быстро сменил предмет разговора.

— Ваша сестра действительно будет мучить его все лето?

Эви хохотнула; ее негромкий хрипловатый смех отдался эхом в его животе.

— Я сказала бы, Джейсону повезет, если это все, что она с ним сделает. И не из-за того, что он валял дурака, а потому что я просила его не шалить, а он не послушался.

— Таким образом он нарушил важнейшее правило?

— Примерно так.

Роберт сам намеревался поговорить с мальчиком об ответственности и последствиях неразумных действий, но не стал упоминать об этом. Эви была, очевидно, большой защитницей своих племянников, и хотя не могла сказать, что это не его дело, все равно его вмешательство вряд ли бы ей понравилось. Его разговор с Джейсоном должен быть приватным.

Когда он остановился перед своим новым домом, Эви с интересом огляделась вокруг.

— Дом был выставлен на продажу почти год назад, — заметила она.

— Выходит, мне повезло, что никто не перехватил его.

Он вышел из пикапа и пошел вокруг, чтобы открыть ей дверцу. В больнице Эви не стала ждать, когда он поможет ей выйти, потому что торопилась к Джейсону, а когда они приехали в ее дом, она бы первой выскочила из машины, если бы смогла открыть дверь. У него тогда возникло сильное ощущение, что ей хочется помчаться в дом и запереть двери перед его носом. Сейчас же она ждала с видом королевы, словно он делает то, что обязан делать. Она может быть одета в джинсы, рубашку и шлепанцы, но это не уменьшает ее женственности ни на йоту, и она ожидала этого акта мужской услужливости. Роберт всегда оказывал маленькие знаки внимания женщинам, но никогда не настаивал на них, если они протестовали. Сейчас он был удивлен и очарован королевским, истинно южным отношением Эви к мужчинам.

Он размышлял об этой маленькой перемене в их отношениях, сопровождая ее в дом. Хотя она все еще опасалась его, очевидно, на каком-то уровне ее сопротивление ослабло. Предвкушение напрягло его мускулы, но он воспротивился ему. Еще рано, еще не время.

— Чувствуйте себя как дома, — пригласил он, слегка улыбнувшись, и направился по холлу направо. — Я пока приму душ.

Он не сомневался, что она поступит точно так же, как он, то есть воспользуется возможностью провести быстрый обыск.

Эви стояла посередине гостиной слишком напряженная, чтобы чувствовать себя как дома, затем огляделась вокруг, чтобы хоть как-то отвлечься. Дом был большой и современный, в один этаж, кирпич и красное дерево, почти в три раза больше ее дома. Огромный каменный камин с дымоходом, уходящим к высокому, почти кафедральному потолку, доминировал у левой стены. Два белых вентилятора на потолке слегка колыхали воздух. Шикарная мебель выглядела удобной и была подобрана под высокий рост хозяина.

Cтоловая отделялась от гостиной рядом высоких кадок, в которых пышно росли разнообразные папоротники. За огромными французскими дверями виднелась веранда, уставленная множеством растений, на ней же располагались удобные стулья и стол с зонтиком. Эви нерешительно прошла в столовую. Справа находилась кухня — безупречный оазис бытовой техники, снабженный современной аппаратурой. Даже кофеварка смотрелась так, словно пользователь должен иметь, по крайней мере, инженерное образование, чтобы сварить в ней кофе. В дальнем уголке кухни стоял столик для завтрака с белой керамической поверхностью. Эви представила, как Роберт сидит здесь по утрам, пьет кофе и читает газету. Стильные французские двери вели отсюда все на ту же веранду. Ей хотелось бы еще осмотреться, но она чувствовала себя слишком стесненной и вернулась в гостиную.