Линда Ховард - Все краски ночи Страница 17

– Потише, – предупредил он. – Не зли меня.

– Иди ты!..

Он покопался в вещах, вываленных из сумки. У Ками не было бумажника, только маленький кошелек на защелке. Ему это показалось странным: много ли вы знаете женщин в наше время, которые носят кошельки для мелочи? Еще там была маленькая кожаная штучка с пластиковыми прозрачными карманами для кредитных карт с обеих сторон. В одном из отделений он увидел водительские права. Он вытащил документ, взглянул на фотографию, чтобы убедиться, что права действительно принадлежат ей, и прочел имя.

– Ну-ну… Дейдра Пейдж Олмонд. Выходит, ты действительно тот еще орешек. – Должно быть, Ками не нашла его маленькую шутку смешной, потому что она снова принялась ругаться. Госс усмехнулся. Давно он уже не получал такого удовольствия. Что еще забавнее, так это то, что он тоже назвался ей вымышленным именем. Чокнутые часто мыслят в одном ключе. – Дай угадаю. Ками – это прозвище, верно? – Он кинул водительские права на кровать.

Она отшвырнула его руку, повернула голову и злобно посмотрела на Госса.

– Ты, сукин сын, интересно, как ты будешь веселиться, когда я подам на тебя в суд?

– На каком основании? – спросил он скучающим тоном. – Изнасилование? Не хочу тебя огорчать, но у меня имеется одна забавная привычка. Я всегда включаю диктофон, когда общаюсь с женщиной. Так, на всякий случай.

– Дерьмо!

– «Сони». – Он похлопал по заднему правому карману брюк – там лежал его сотовый. – Качество звука на высшем уровне. Кстати, как ты представишься полицейским? Тсс! Я знаю. Разве можно в наши дни рассчитывать, что кто-то назовет первому встречному свое настоящее имя, верно? Было классно, если хочешь знать. Не обещаю дальнейших встреч. Просто запомни, что я тебе сказал насчет глазных яблок. И если ты просто валяла дурака, то, может, захочешь пересмотреть свои методы. – Он отпустил Ками и проворно отскочил, чтобы она его не ударила. – Не вставай, не надо, – сказал он, уходя.

Она не стала его провожать. Возможно, потому что была голая. Госс вышел из кондоминиума и пошел прочь от дома по потрескавшемуся тротуару. Она привезла его сюда на машине, так что он плохо ориентировался на местности. Но у него был телефон, и в кармане лежала карточка с номером водителя такси. Госс дошел до перекрестка, на котором не было никаких дорожных знаков, и позвонил.

Госс не удивился бы, если бы увидел пятилетний «ниссан» Ками, мчащийся с явной целью его переехать. Но похоже, Ками решила не искать дальнейших неприятностей на свою голову. Госс не знал, была ли она просто с чудинкой, из тех, кому нравится разыгрывать из себя серийных убийц, или у нее на самом деле не все в порядке с головой. Но он знал одно – интуиция, которая редко его подводила, подсказывала, что надо убираться отсюда поскорее. В целом вечер выдался на редкость занимательным.

Через довольно приличный отрезок времени, когда Госс уже начал нервничать не на шутку, к нему подъехала машина, и он сел в такси. Еще через двадцать минут, тихонько насвистывая, он шел по коридору отеля в свой номер. На часах начало второго – спать осталось совсем немного, но вечернее развлечение стоило пары часов сна.

Госс принял душ и лег спать, в шесть зазвонил будильник на прикроватной тумбочке. Ничто так не способствует крепкому сну, как чистая совесть или полное отсутствие таковой.

Ящик с оружием должны были доставить в семь утра, но и в семь, и в восемь так ничего и не доставили. Токстел позвонил Фолкнеру, который все организовывал, и тот велел ждать. Госс заказал завтрак. В начале десятого, когда они уже полчаса как должны были находиться в воздухе, коридорный принес ящик с маркировкой «Печатные материалы», перетянутый упаковочной лентой. Токстел принял посылку. В своем костюме и галстуке он был похож на бизнесмена или агента по продажам. Госс предпочел одеться удобно, в широкие брюки и рубашку из натурального шелка, посчитав, что в Трейл-Стоп деловой костюм смотрелся бы неуместно – туда люди едут отдыхать, а не работать, но Токстел предпочитал костюмы всем иным видам одежды и носил их постоянно.

Пистолеты в ящике были начищены, регистрационные номера тщательно удалены напильником. Напарники молча проверили оружие. Обычное дело. Госс предпочитал «глок»,[6] но в таких ситуациях довольствовался тем, что можно было быстро достать. На этот раз им доставили «беретту»[7] и «таурус»[8] и к ним по коробке патронов. Госс ни разу не пользовался «таурусом», а Токстел пользовался, поэтому Токстел забрал «таурус» себе, а Госс взял знакомую ему «беретту». Они переложили оружие каждый в свою сумку, после чего позвонили пилоту арендованного самолета и сказали, что выезжают.

Пилот, неразговорчивый мужчина с обветренным смуглым лицом, из тех, кто, судя по состоянию кожи вокруг глаз, никогда не пользовался солнцезащитными очками, что-то буркнул им вместо приветствия и больше не сказал ни слова. Они сами погрузили свой багаж в самолет и залезли в салон. Самолет, маленькая «сессна», лучшие годы которой прошли лет десять назад, отвечала двум главным требованиям: она летала и не требовала длинного разбега.

Госсу было наплевать на пейзаж, по крайней мере загородные виды его никогда не трогали. Он считал, что хороший вид может открываться только с площадки пентхауса. Однако даже он вынужден был признать, что искрящиеся, бурлящие порогами реки и остроконечные горы выглядят неплохо. Хотя лучше всего на них смотреть из кабины самолета. Это мнение нашло свое подтверждение, когда часом позже самолет приземлился на кочковатую пыльную полосу земли, над которой зловеще нависали скалистые, островерхие горы, похожие на грозных и злобных великанов. Никакого города не было, только похожее на ржавую жестянку здание, возле которого стояли три машины. Одна из них была седаном непонятной марки, другая пикапом, и на вид лет ей было больше, чем Госсу, а последняя – серия «шевроле-тахо».

– Надеюсь, пикап приготовили не для нас, – пробормотал Госс.

– Разумеется, нет. Фолкнер о нас позаботился, увидишь.

Госса всегда раздражало слепое доверие, с которым Токстел относился к боссу, но он никогда не показывал своего раздражения. Во-первых, Госс не хотел ни в ком будить ни малейших подозрений в его лояльности к Фолкнеру, но главная причина терпимости Госса по отношению к своему напарнику состояла в том, что Токстел был единственным из всей обоймы наемных убийц, против которого Госс ничего не имел. Не то чтобы Токстел был чем-то похож на супермена, он просто хорошо делал свою работу, но этого было достаточно, чтобы Госс его уважал. И еще у Токстела был десятилетний опыт, которого не было у Госса.

Когда они, выбравшись из самолета, принялись вытаскивать сумки из багажного отделения, коренастый паренек в замызганном рабочем комбинезоне прогулочным шагом вышел из жестяного сооружения.

– Это вы те парни, что хотите взять машину?

– Да, – сказал Токстел.

– Они вас ждут.

Как выяснилось, «они» – двое молодых ребят из компании по прокату. Один из них сел за руль «тахо» и подъехал к самолету. Другой шел за ним пешком. Очевидно, терпение не входило в число их добродетелей, потому что вид у парней был раздраженный. Токстел подписал бумаги, парни прыгнули в бежевый седан и умчались, подняв за собой клуб пыли.

– Чертовы недоростки, – проворчал Токстел, злобно глядя вслед умчавшемуся седану и стирая с лица пыль. – Они это нарочно сделали.

Токстел и Госс погрузили свои вещи в багажник «тахо» и забрались в мощный джип. На водительском сиденье лежала карта с прочерченным красным маршрутом до Трейл-Стоп. Место назначения было обведено тем же красным фломастером. Госс подумал, что обводить этот населенный пункт красным кружком совершенно необязательно. Дорога все равно там обрывалась. Дальше пути не было.

– Милое местечко, – заметил Токстел через несколько минут молчаливой езды.

– Наверное.

Госс посмотрел на отвесный склон скалистого ущелья и пропасть, разверзшуюся далеко внизу у самой кромки дороги. Футов триста – четыреста глубиной, прикинул Госс. Да и дорога не самая лучшая: узкая, с грубым покрытием и двусторонним движением, со стершейся разметкой, и покосившимся ограждением в самых опасных местах. Солнце светило ярко, на синем небе ни облачка, но когда джип пересекал солнечную полосу и попадал в тень, температура воздуха, как показывал датчик на «тахо», падала на добрых десять градусов по Фаренгейту. Не хотелось бы оказаться в этих горах без крыши над головой среди ночи. Им еще ни разу не попалось на глаза ни одного строения, ни одной машины, и, хотя ехали они не больше десяти минут, Госсу это отсутствие человека показалось странным и противоестественным. Совершенно противоестественным.

Через полчаса они попали в настоящий маленький городок, населением тысячи четыре или около того, с улицами и светофорами. Два светофора им пришлось проехать. И из окон джипа Госс успел разглядеть, что в этом населенном пункте было все, что положено иметь городу. Тогда Госс немного расслабился. Хорошо уже, что они тут не одни: люди в этих краях все же водятся.