Юлия Шилова - Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина: Страница 17

Договорив, я выпила рюмку до дна. Я не сомневалась, что мои слова произведут эффект разорвавшейся бомбы. Пахан допил уже почти пустую бутылку, швырнул ее в самый дальний угол и изо всей силы ударил меня по лицу. Не удержав равновесия, я вновь рухнула на диван и, закрыв лицо руками, громко заплакала.

– Если ты еще хоть раз скажешь о моем любимом мальчике какую-нибудь гадость, я собственноручно тебя задушу. Мой мальчик абсолютно здоров. А если он и в самом деле спит со своей собакой, то только потому, что ты его не ублажаешь. На месте этой собаки должна быть ты. Замолчи, я терпеть не могу, когда бабы ревут. Слушать тошно.

– Ты не имеешь права меня бить, – всхлипывая, сказала я.

– С тех пор как ты появилась в этом доме, я на все имею право. В том числе и на тебя. В моем собственном доме ты будешь играть по моим правилам.

– Я пришла в этот дом не по собственному желанию, и ты это прекрасно знаешь. Я с радостью отсюда уйду.

Дотронувшись до своего разбитого лица, я почувствовала теплую кровь на губе и вытерла ее тыльной стороной ладони. Я не чувствовала боли.

Я смогла успокоить свои рыдания, но так и не смогла успокоить душу. Мысленно я рисовала ужасающие картины своего будущего. Этот страшный человек требовал, чтобы я переспала с его сыном-уродом. Мне хотелось умереть от стыда и ужаса.

– Странно, почему ты не даешь моему сыну?! – не унимался пьяный пахан. – Около года назад я видел один фильм с твоим участием.

Там ты играла шлюху. Ты играла слишком откровенно и слишком правдоподобно. Я даже подумал" что под тебя специально написали сценарий. Наверно до того, как стать артисткой, ты занималась именно таким ремеслом. Шлюха она и есть шлюха, как ты ее ни обожествляй. Ты там спала с одним легавым. Я увидел твои обнаженные сиськи.

Признаюсь, мой дружочек тогда встал, а у меня, как назло, никого не было под рукой, чтобы разрядиться. Я тогда позвонил в одну фирму досуга и заказал целую гвардию разноцветных девиц.

Выбрал ту, что очень сильно похожа на тебя, и оторвался по полной программе. Когда я был с ней, я не переставал думать о тебе.

Все дальнейшее оказалось совсем неожиданным. На такой сценарий я просто не могла и рассчитывать. Уже практически не стоявший на ногах пахан подошел все к тому же злосчастному бару и извлек из него новую бутылку виски. Быстро ее распечатав, он отпил ровно столько, насколько у него хватило дыхания, и извлек из кармана пиджака.., револьвер.

То, что это револьвер, я поняла не сразу, а когда поняла, то почувствовала, как все мое тело покрыл ледяной пот.

– Что это? – я спросила так тихо, что сама не услышала своего голоса.

– Что?!

– Я спрашиваю, что у тебя в руках.

– Револьвер. Ты что, никогда не видела настоящего револьвера?

– А что у него наконечник какой-то странный?

– Это глушитель.

– Глушитель?!

– Ну да. Чтобы было не слышно, как я буду тебя убивать.

Я не могла произнести ни звука. Пахан нежно провел кончиком пистолета по моему лицу и оскалился так, как скалятся звери.

– Тебе страшно?!

– Приятного мало, – только и смогла выдавить я из себя.

– Знаешь, это такое приятное ощущение, когда чья-то судьба целиком и полностью в твоих руках. Мне всегда нравилось ощущение реальной власти. Хочу – убью, хочу – помилую. Хочу – выдам замуж за своего сына. Хорошенькая бы жена была у моего сыночка. Если бы он полностью не справлялся со своими мужскими обязанностями, ему бы с удовольствием пришел на помощь твой любимый свекор. У меня потенция будь здоров. Хватит не на одну невестку.

– Что это значит?

Я испуганно поджала колени и затравленно смотрела на это страшное чудовище.

– Прежде чем тебя попробует мой сын, я хочу попробовать тебя сам. Нужно узнать качество товара. Я, конечно, понимаю, что за товар платят деньги, но наш товар ворованный, а это значит, что он достался нам на халяву.

– Нет!!! – крикнула я что было сил и вновь громко заплакала.

Мои отчаянные мольбы и плач не помогли. Они вызвали обратную реакцию. Было видно, что пахан возбудился еще больше. Его брюки стали ему туги и он без зазрения совести, которой, судя по всему, у него и не было, расстегнул свой здоровенный ремень. Слегка ударив меня по голове револьвером, он повалил меня на диван.

– Заткнись, или ты разозлишь меня еще больше!

Я решила бороться. Бороться, даже если эта борьба будет стоить мне жизни. Уступить сейчас – значит не просто сдаться. В дальнейшем мне придется уступать каждый вечер. Уступать этому обезумевшему пахану, его придурку извращенцу сыну и всем, кто будет допущен в этот дом.

Я стала вслепую молотить кулаками воздух и почувствовала, как на меня навалилось тяжелое пьяное тело, и безрезультатно пыталась скинуть его с себя.

Пахан упер в мой висок револьвер и надавил с такой силой, что я закричала от невообразимой боли. Он силой пытался раздвинуть мои отекшие ноги.

– Пусти, сволочь, – продолжала бороться я, но перед глазами все поплыло. Еще немного, и я просто потеряю сознание.

– Ну что ты лежишь как парализованная?! – кричал пахан возбужденным голосом. – Ведь ты же обычная шлюха! Помнишь, как в том фильме?!

Ты же разрешала это делать легавому. Я сразу понял, хоть ото и осталось за кадром. Легавый делал с тобой все, что хотел. И тебе это нравилось, потому что ты всегда была шлюхой. Просто раньше ты стоила копейки, а став известной актрисой, ты стала стоить очень дорого. Ну, скажи, сколько я тебе должен, чтобы ты пустила меня вовнутрь?!

– Нисколько!!!

– Не ври. Я терпеть не могу, когда мне врут, а особенно бабы, лживые, изворотливые…

Пахан стал терзать мои груди, до крови прокусывал мои губы, по-прежнему не убирая пистолет от моего виска. Я была в какой-то предсмертной истоме и молила Бога только об одном – чтобы этот страшный человек одумался, стал милосердным и просто меня убил. Если бы моя рука могла дотянуться до столика и взять бутылку из-под спиртного, я бы ударила его по голове…

Но моя рука не дотягивалась. Ни до столика, ни до бутылки… В тот момент, когда пахан по-звериному грубо в меня вошел, я моментально уловила, что он разжал руку, держащую револьвер. Револьвер упал на подушку. Этого пахан не заметил. Он двигался так грубо, казалось, он хочет разорвать меня изнутри. Мои стоны и кровоточащие раны возбуждали его еще больше. Дотянувшись до револьвера, я подняла его. Надо было собрать последние силы и резко ударить мучителя по голове. Но сил не было, а значит, нечего было и собирать. Да и разве остановишь такое чудовище одним ударом?!

Я по-прежнему держала пистолет трясущейся рукой, дергалась от острой боли и отвращения, но так и не могла произвести какое-нибудь решительное действие. Пахан приподнял голову и увидел наставленное на него дуло.