Лицо света, лицо тьмы - Маргарита Малинина Страница 17

— Так! — остановил его Петрович, пока роковое слово не было произнесено. — Я думаю, достаточно советов для Милы.

Тим пожал плечами, мол, хотел как лучше, и сел на место, а Сергей Петрович отпустил Милу. Она даже возвращаться не стала к нам, собрала черновики и выбежала из библиотеки — дописывать, наверное.

— Элла! Ты не хочешь попробовать?

— Но… я…

— Ты и в прошлый раз отнекивалась. Говорила, что ты бездарна и что якобы все так говорят про тебя.

У меня сжалось сердце.

— Серьезно? Я не помню.

Оказывается, у моей сестры тоже были комплексы — как у любого нормального человека. Передо мной она хорохорилась, выпендривалась, высмеивала всех подряд, но только лишь затем, чтобы не показывать свои собственные слабые места. «Все так говорят». Мы часто обсуждали с родителями ее странное желание добиться известности. Она постоянно требовала, чтобы ее записывали в разные кружки. Но это было лет до тринадцати, потом, как я говорила, она пошла по другому пути. Но пару лет мы даже отходили на бальные танцы, а еще пытались попасть в художку, но нас не взяли — таланта нет. Но это бог с ним, я это знала и не стремилась стать художницей. А вот петь я любила. И некоторые — самые близкие, для других не пою — говорят, что у меня потрясающий голос. Элла дико бесится по этому поводу и запрещает мне петь. А я… без нее я бы просто не могла пойти на какой-нибудь конкурс вроде «Фабрики звезд» или «Народного артиста», или что там у них еще… Я бросила все эти передачи, когда точно поняла, что это не мое. Не в плане пения, а в плане эстрады, поклонников, известности и так далее. Тем более потом я полюбила тяжелую музыку, а на таких конкурсах обычно требуют исполнять попсу.

— Ну а мы все помним, — показал Макаров рукой на других, и все закивали. — Ты обещала, что в следующий раз обязательно будешь участвовать.

Ага, она обещала! Как будто знала, что выполнять ее обещание буду я!

На негнущихся ногах я потопала в центр площадки. Господи, лучше провалиться… Вот бы у меня было какое-то устройство, портативная машина времени или пульт как в фильме «Клик». И я бы нажала, и уже все, кошмар закончился, я сижу на своем стуле возле Иринки и слушаю других. А на меня никто не смотрит. Все как я люблю.

Вся проблема в том, что я не знала никаких песен. Я знала много стихов наизусть, но не читать же им Лермонтова? Тем более вдруг окажется, что кто-то знает эти стихи? Вряд ли в этом конкурсе самодеятельности высоко оценят плагиат. Хотя что я вру, я знаю очень много песен, но из любимых жаров музыки, то есть тяжелых, и все — на английском, которым я владею почти в совершенстве. Англичанка наша мне доверяла даже проверять домашку вместо нее. Надо придумать только, как этим воспользоваться.

— Итак, напоминаю задание. Песня, которую, по твоему мнению, мог бы написать Павлецкий, если бы дожил до сегодняшнего дня.

— Да, я поняла. Песня называется «Непрощенный».

— Отлично. Все замолчали! Слушаем Эллу.

— Что я испытал, что я узнал… Не будет света в том, что я показал… Никогда не видеть, никогда не быть… Что могло бы быть, то может сердце разбить… — пела я, представив себя Джеймсом Хэтфилдом. — Что я испытал, что я узнал… Не будет света в том, что я показал… Я не был свободен, я не был собой… Я непрощенный — от рожденья такой! — Было у меня небольшое хобби — рифмовать налету. Вспоминать текст песни, переводить мысленно на русский и одновременно рифмовать — довольно тяжелая задача, скажу я вам. Я быстро выдохлась. — Дальше я пока не дописала… — призналась я, скромно потупив глазки.

— Элла, это потрясающе! — с восторгом выдал Петрович. — Думаю, я смогу тебе аккомпанировать. — Макаров взял пару аккордов, подтверждая свои слова. — И ты говоришь, что у тебя нет талантов? Ты серьезно? Кто внушил это тебе?

За партами тем временем царила шокированная тишина. Мне бы поблагодарить бога за эти тридцать секунд триумфа, но я все еще хотела перемотать время и быть «отпущенной», как и Мила, и вот наступило будущее. К сожалению…

— Я дико извиняюсь, — вклинился в поток красноречия Макарова Сашка, — это что,Metallica?TheUnforgiven?

Боже, мне конец… Ну откуда среди поклонников Яна Павлецкого, русского рэпера, фанаты «Металлики»? Ну как я могла догадаться? Лучше бы Лермонтова читала…

— Ну, перевод очень вольный, скажу я вам! — несся все дальше Саша, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, глядя на меня с садистическим удовольствием. Было бы побольше пространства от стула до стола, он бы на последний свои ноги положил, как пить дать — настолько он довольный и расслабленный.

— Ну ты же все-таки узнал! — зарычала я в ответ, борясь с желанием броситься на него и расцарапать эту симпатичную физиономию до крови. — Значит, не такой уж вольный!

Боже, как я его ненавидела в ту минуту… Ну узнал ты текст песни, точнее не так: ну понял ты, что это перевод, ты промолчать не можешь? Ну кому от этого хуже? Я уверена, узнай об этом Джеймс Хэтфилд, он бы не обиделся на то, что я перевела его песню на русский язык и исполнила на каком-то драном концерте в какой-то отсталой деревне, на который явятся три калеки! И в суд бы тоже не подал: концерт благотворительный, я с этого никаких денег не получу!

— У-у, — протянули Алена и Тим. — Плагиатом пахнет!

— Тихо! — прикрикнул на них Петрович. — А вы знаете, что до того, как стать рэпером, Павлецкий выступал в рок-клубах и исполнял каверы… угадайте на кого?

— На Пугачеву! — Тимур сам заржал над своей шуткой, аудитория ему была даже не нужна.

— На классиков рока и металла. В том числе на «Металлику». Вы представляете, какую работу проделала Элла? Она собирала информацию о кумире по крупицам! Мало кто знает этот примечательный факт из биографии Павлецкого! Теперь я понимаю, почему у нее ушло на это столько времени! Браво! — Он снова хлопнул в ладоши. — Это ведь отсылка к началу его творческого пути. Концептуально — к началу любого творческого пути, ведь все ныне известные люди с чего-то начинали, искали себя, свой истинный путь. И находили себя через творчество других. Благодарю тебя, Элла. Ты будешь завершать концерт. Только нужно будет дописать еще строк шестнадцать… Покажешь мне вечером.

— Хорошо.

С триумфальным лицом