Елена Гордина - Идеальная ложь Страница 18

– По-разному, – совершенно серьезно ответила девочка. – Мы с папой разошлись, теперь вот сами живем, одни.

Ольга улыбнулась:

– И как? Получается?

– Вас тетя Оля звать? – Наташа поставила тарелку с тортом на стол. – С одной стороны, конечно, тяжело в доме без мужчины, но, с другой стороны, стало тихо, ни скандалов, ни слез.

Ольга погладила девочку по голове:

– Ты рассуждаешь как взрослая! – Ольга достала из сумочки бусы из граната, которые взяла из дома, чтобы надеть на работе. – Возьми, это тебе в подарок! – протянула она украшение девочке.

– Ой! Спасибо! Они такие красивые!

– Наташа! – крикнула Катерина. – Ольга Владимировна, она вас совсем замучила?

– Нет! – Ольга улыбнулась. – Прекрасный ребенок.

– Тетя Оля бусы подарила! – Наташа уже надела их себе на шею. – Мама, смотри!

Катерина еще раз извинилась, схватила ребенка за руку и буквально силой утащила к себе.

Вечером Ольга сразу же пошла домой и, застав Петра за кухонной плитой, искренне улыбнулась:

– Ты уже готовишь?

– Да, хотел тебя порадовать! – Петр улыбнулся Ольге. – Я пытаюсь приготовить твою любимую лазанью, вот и рецепт нашел.

– Спасибо, милый! – Ольга подошла сзади и обняла мужа за плечи. – Иногда ты бываешь просто душкой.

Петр тотчас повернулся и, крепко схватив Ольгу за руки, поцеловал в губы. Ольга напряглась, от Петра пахло несвежей рыбой и тухлой водой, и Ольгу едва не вывернуло. Но она мужественно закрыла глаза и позволила мужу целовать ее. «Терпи, так надо». Ольга старалась не дергаться, чтобы своими движениями не выдать ту крайнюю степень омерзения, которую сейчас чувствовала: наверное, целоваться с крысой было бы приятнее. Петр тем временем, видя, что Ольга не сопротивляется, перешел к более активным действиям. Мужчина выключил газ, снял передник и стал расстегивать у Ольги пуговицы на блузке. Ольга сжалась и старалась не дышать, каждое прикосновение мужа вызывало в ней отвращение и брезгливость. Петр тем временем продолжал слюняво ее целовать, а потом стал ласкать грудь. Ольга молилась высшим силам, прося дать ей терпения и смирения. «Терпи, от этого зависит жизнь твоего ребенка», и Ольга терпела из последних сил. Терпела она и когда Петр снял с нее юбку и трусики, и когда вошел в нее, как-то больно и неумело, и когда стал двигаться и противно стонать, придавив ее всей тяжестью своего тела. Ольга крепко зажмурила глаза и почти не двигалась, она ждала, когда закончится эта экзекуция. Наконец Петр громко застонал и, обессилев, уронил голову Ольге на грудь. По его красному лицу стекал пот, запах которого доводил Ольгу до безумия. Ольга оттолкнула мужа и бросилась в ванную, больше не в силах терпеть издевательство над собственным телом и душой. В ванной она долго стояла под душем, изо всех сил натирая тело жесткой мочалкой так, словно хотела стянуть с себя кожу, которая соприкасалась с кожей Петра. Ольге было так противно, что и словами не передать. Пока она принимала душ, у нее внезапно началась истерика. Ольга плакала, закрыв лицо руками, и не могла остановиться. «Я так люблю Андрея, – Ольга размазывала слезы по щекам, – я жду от него ребенка, ну почему мы не можем быть вместе? Почему он меня не любит?» И тут Ольга вспомнила слова той загадочной старушки, которая приснилась ей в поезде. «Бабка мне сказала, что быть нам с Андреем рядом – не судьба». Ольга вытерла слезы и попыталась успокоиться. «Ну, значит, не судьба, как бы я этого ни хотела». Ольга насухо вытерлась огромным розовым махровым полотенцем и, завернувшись в теплый халат, вышла из душа. Петр встретил ее в коридоре, обнял и прижал к себе.

– Я люблю тебя, моя милая, – прошептал муж, нежно поглаживая Ольгу по мокрым волосам, – я люблю тебя, и мы еще будем счастливы!

Ольга уткнулась лицом в плечо мужа, она ничего не говорила и даже не шевелилась, чтобы Петр не понял, что она беззвучно плачет от безысходности и тоски.

Спали они не вместе. Ольга, сославшись на головную боль, ушла к себе в комнату и крепко-накрепко закрыла за собой дверь. Она повалилась на диван и забилась в самый его угол. «Было так противно, словно я занималась любовью с червяком. – Только при одном воспоминании о сексе с мужем ее начинало тошнить. – Я сплю с мужчиной, которого не люблю и даже не уважаю». Время шло, вечер за окном сменила глубокая ночь, а Ольга не могла сомкнуть глаз. Проворочавшись с боку на бок до четырех утра, она встала с дивана и отправилась в душ, окончательно смирившись с тем, что сегодня ей поспасть так и не удастся. Ольга быстро позавтракала йогуртом из холодильника и, наложив едва заметный макияж, выскочила из квартиры. Она не хотела встречаться за завтраком с мужем, а уж тем более делать вид, что безумно счастлива в браке. Ольга быстрой походкой вышла из подъезда и взглянула на часы – полпятого утра. Уже светало, серое небо постепенно превращалось в светлосерое. Ольга посмотрела наверх и увидела огромные белые облака, в любой момент готовые закрыть собой все небо. Неспешной походкой Ольга двинулась в сторону офиса, наслаждаясь теплым утром, пением птиц и нереальной тишиной пока еще не проснувшегося города. Дойдя до центрального парка, Ольга свернула в сторону главного входа и решила немного прогуляться по узким аллеям до начала рабочего дня. Центральный парк представлял собой большой лесной массив, в котором были оборудованы развлекательные комплексы, детские площадки и места для отдыха взрослых. Ольга свернула на тропинку, выложенную красным кирпичом, и побрела в глубь парка. «А у меня все не так уж и плохо складывается, – размышляла она, минуя беседку, выкрашенную голубой краской, и пару таких же жизнерадостных скамеек. – Петр меня простил и любит и, скорее всего, будет неплохим отцом для моего ребенка, раз уж Андрей от нас с малышом отказался». Ольга заметила еще одну скамейку и села на нее, чтобы дать ногам немного отдохнуть. Что и говорить, чувствовала она себя все-таки неважно, ее постоянно тошнило, мутило, кружилась голова и ныл низ живота. Вот и сейчас Ольга почувствовала тянущую боль внизу и нахмурилась. «Или у меня какие-то проблемы с беременностью и мне все-таки придется идти в ближайшие дни к гинекологу, или у меня застужен мочевой пузырь, что тоже ничего хорошего не предвещает». Ольга поднялась со скамейки и огляделась, нет ли поблизости туалета. Она напрасно крутила головой в разные стороны и, не в силах больше терпеть тянущую боль внизу живота, пошла прямо в глубь парка, пробираясь по кустарникам и прошлогодней траве, словно цапля, высоко задирая ноги. Решив, что она уже достаточно далеко ушла в лес и теперь вряд ли попадется на глаза случайному прохожему, Ольга задрала плащ и присела на корточки между двумя кустарниками. Когда процесс был закончен, Ольга, уже натягивая трусы и поправляя юбку, заметила, что недалеко от нее валяется что-то желтое и большое. Пригляделась внимательней и сделала робкий шаг в ту сторону. При более тщательном рассмотрении желтый предмет напомнил старый манекен, выброшенный из магазина на свалку. Ольга даже успела увидеть женскую руку со скрюченными пальцами. Еще ничего толком не сообразив, но с гулко бьющимся сердцем, готовым вот-вот выскочить из ее груди, Ольга подошла к страшной находке совсем близко. Без сомнения, это был труп, труп молодой женщины, и эта женщина была без одежды. Ольга с диким воплем отпрянула, все еще не в силах поверить в происходящее, запнулась о какую-то корягу и упала навзничь, больно ударившись о землю затылком.