Антон Леонтьев - Хозяйка Изумрудного города Страница 18

— Ты лжешь, — побледнела Евгения. — Этого не может быть!

— Очень даже может. — Надежда отшвырнула топор. — Я думала, что нравлюсь ему, однако он любит только тебя, теперь ты удовлетворена сполна, Женечка? Я пыталась отговорить его от идиотской затеи, но он словно обезумел. Ему нужны ты и Павлуша.

Евгения не знала, что делать дальше. Сергей разыскивает ее, но откуда же он может знать, что она приняла спонтанное решение вернуться в город?

— Я тоже не собираюсь задерживаться, — сказала Надежда. — Советую тебе дожидаться его здесь. Он обещал мне, что вернется и заберет меня. Он все-таки джентльмен, никогда не бросит на произвол судьбы даму.

— Сережа обещал вернуться? — встрепенулась Евгения. — Я обязательно его дождусь!

— Тогда хоть топор прихвати, — посоветовала ей Надежда. — И, если что, смело опускай его на голову люмпенов. Я же не собираюсь ждать, пока в город вступят большевики. Прощай!

Сестры вновь расстались. Евгения провела бессонную ночь, вздрагивая от каждого шороха и втайне надеясь, что Сергей вот-вот вернется в особняк. На улицах царил подлинный хаос, пожар разрастался, громыхали взрывы, под городом взлетали на воздух оружейные склады. Вжавшись с сыном в кресло, Евгения сидела в темноте и молилась. Ей так хотелось снова увидеть Сережу.

Ее молитвы были услышаны. Он вернулся.

— Надежда, ты все еще здесь? — спросил Сергей, врываясь в особняк. Взмыленную лошадь он оставил около входа, а сам, одетый в легкую шинель, бросился в гостиную. Вместо Надежды он застал жену. Не говоря друг другу ни слова, они обнялись. Сергей поцеловал спящего Павлушу и произнес: — Как же я рад, Женечка, что ты передумала.

— Я знаю, что поступила глупо, — сказала Евгения.

— Между Надеждой и мной ничего не было, — твердо произнес Сергей. Он лгал, но это была, как считал он сам, ложь во спасение. Надежда — это ошибка, но зачем Евгении знать, что он провел предыдущую ночь в объятиях Надежды. — Твоя сестра, безусловно, очаровательная женщина, но это вовсе не повод, чтобы повторять ошибки. Ты же мне веришь, Женя?

— Конечно, — . прошептала Евгения и прижалась к груди мужа. — Сережа, я тебе верю!

Господи, какая ей теперь разница, им бы выбраться живыми и невредимыми из города!

— Вот и хорошо, — сказал он. — Но теперь нам необходимо действительно выбираться из города. Коллапс неизбежен, большевики уже захватили северную часть. У нас еще есть возможность бежать. Но для этого потребуется хотя бы вторая лошадь, моя уже выдохлась, да и одна она нас втроем не выдержит.

С этими словами он вручил Евгении небольшой сверток.

— Здесь документы и драгоценности, твои драгоценности, — сказал Сергей. — Береги их, они нам пригодятся. Я думаю, что был в плену наивных иллюзий, когда считал, что мы сможем восстановить прежний порядок. Это невозможно. Надежда права, нам остается только одно — бежать за границу.

Евгения с облегчением перевела дух. Все нормализуется, они убегут из России, охваченной огнем гражданской войны, как можно дальше, в Европу или даже Америку. У них есть драгоценности, а значит, на первое время деньги найдутся.

— Жди меня здесь, — приказал Сергей. — Я скоро вернусь. У нас в запасе не так уж много времени. И ради бога, прошу тебя, Женя, никакого бегства в неизвестность. Ты и Павлуша дороже мне всего на свете.

Евгения проводила его до двери. Что же, осталось подождать совсем немного…

Полчаса спустя Сергей вернулся с повозкой и новой лошадью. Евгения предпочла не спрашивать, где он умудрился их достать, — в осажденном городе приобрести средство передвижения нельзя было ни за какие деньги. Значит, ради нее и сына он пошел на преступление?

— Быстрее, у нас совершенно нет времени, большевики уже в городе, — приказал он. — Надеюсь, нам повезет.

Им не повезло.

Их остановили на самом выезде из города. Патруль, состоящий из облаченных в кожаные куртки молодых рабочих с винтовками наперевес, вышвырнул Евгению с ребенком из повозки. В Сергее сразу же распознали белого офицера — шинель, форма, внешность…

— Значит, белая сволочь, потихоньку драпаешь.

И прихватил с собой служанку или кого там, — Евгения, одетая в нелепую фуфайку и юбку, перемазанная сажей, с ревущим Павлушей, никак не походила на жену белого офицера.

— А ну, пошла прочь, дура, — прикрикнул на нее один из большевиков, бородатый молодой мужик. — А вот с этим господином мы разберемся прямо на месте.

— Прошу вас… — начала Евгения, но Сергей перебил ее:

— Это кухарка со своим сыном, не трогайте их…

— Да зачем нам эта кулема, — сплюнул бородач. — Ты нам нужен, белая вошь, только ты. Что, сознавайся, в штабе работал, супротив нас воевал, гнида?

Евгению отпихнули в придорожную канаву. Она прижала к себе сына и пакет с драгоценностями. Слезы душили ее, она все поняла. Они не оставят Сергею жизнь, они его убьют. И она ничего не в состоянии изменить. Он прав, если она выдаст себя, то расстреляют их втроем. Она не имеет права рисковать жизнью Павлуши. Но Сергей, что будет с ним?

Впечатавшись в мерзлую землю, Евгения закрыла уши руками, и все равно через несколько минут до нее долетели отрывистые выстрелы. Все было кончено.

Сергея расстреляли без суда и следствия. Прямо в степи.

— Ну все, баба, ты свободна, — с удовлетворением произнес бородатый предводитель отряда большевиков. — Кокнули мы твоего мучителя, теперь давай шуруй отсюда, пока я не передумал.

Евгения, оторопев, смотрела на тело Сергея, лежавшее всего в десятке метров от нее. Он только что был живой — и вот расстрелян. Она не чувствовала боли или скорби, только перед глазами плясали черно-красные мушки. Ее муж, которого она любила более всего в жизни, возможно, даже больше, чем сына, был убит практически на ее глазах. И по ее вине?

Нет, по вине Надежды. Если бы Надежда не возникла здесь внезапно, как привидение, если бы она не внесла сумятицу в их жизнь… Они бы давно были гденибудь на пароходе, уносящем их в благословенную Турцию. Во всем виновата именно Надежда, никто, кроме нее!

Боль и осознание потери пришли позднее. Евгения не знала, как смогла выжить. Скорее всего, только мысль о том, что к ней прижимается голодный и завшивленный Павлуша, помогла ей сохранить разум.

Они брели по дорогам, им встречались и белые, и красные, но Евгения, погрузившаяся в бездонную тьму отчаяния, ничего не замечала. Она жила инстинктами и воспоминаниями.

Ей удалось нагнать колонну беженцев, покинувших город, в их числе она достигла одного из южных портов. Там-то она и приобрела револьвер, который должен был сослужить ей верную службу — убить Надежду. Это роковое решение она приняла сознательно. Надежда поплатится за все, что произошло с ней.