Стэйси Кейд - Горькая пилюля (ЛП) Страница 18

Я смотрела на Фритзи, обнюхивающую каждую травинку по периметру своего поводка, ища идеальное место для горшка.

- Если бы люди приложили столько же усилий, что бы убедиться, что они выбрали правильного супруга, мир стал бы лучше. - Сказала я ей. Она посмотрела на меня, ее уши оживились, будто она услышала прозвучавшее слово, как угощение.

- Давай, пойдем домой. - Изнеможение накатило на меня, я потянула поводок Фритзи. Она радостно побежала вперед, ненадолго остановившись, что бы сделать свои дела, которые я собрала в один из специальных мешочков с сосновым запахом.

Захрустела галька от звука шагов впереди нас, мы с Фритзи обе подняли головы и увидели пару в конце ночной улицы. Я подняла руку в знак приветствия, но либо они не видели меня, либо просто не стали заморачиваться отвечая, потому что они перешли улицу, чтобы обойти нас, а затем перешли обратно.

Я вздохнула. В собачьих бегах принимали участие большие собаки, но большие малыши. Это всегда удивляло меня, почему некоторые люди не могут понять разницу. На самом деле, Фритзи была единственной борзой в городе, может быть даже во всем округе, и в Моррисвилле не всегда хорошо реагируют на людей, вещи или события, которые можно посчитать "вне нормы". Я знала это из личного опыта.

Я выбросила мешочек с делами Фритзи в мусорный бак в углу гаража и повела ее вверх по лестнице. После душа, я натянула пижаму и обыскала свой холодильник, чтобы приготовить ужин. Еще одно различие между мной и Марджин. Я не знаю, как сделать мясной рулет, если только рецепт не придет и не укусит меня за задницу.

Я закончила тем, что ела кашу над раковиной. Такой сейчас была моя жизнь. Питание в одиночку. Сон в одиночку. Благодаря Марии и сукиному сыну. Не то, что бы я хотела сейчас вернуть его.

Я отчищаю миску и оставляю ее в раковине. Я сдернула подушку с дивана, разложила постель, а затем уставилась на остальное пустое пространство. Они не делают складные кровати размером на одного. Каждую ночь я верчусь, ощущая гораздо больше пустоты. Я пыталась спать посередине. Это совсем не облегчало сон.

Затем бросив подушки поверх кровати, я выключила свет и забралась на нее, чувствуя тянущую тяжесть в сердце. Это было моим обозримым будущим. Я скользнула под простыню и, сдернув шерстяной платок с задней спинки дивана, свернулась под ним.

Я не всегда была такой. Иногда мне становилось лучше от мысли об этом, а иногда нет. Однажды у Марджин Бристол не останется причин бояться моего присутствия, не то чтобы у нее сейчас были причины для этого. Но все пошло не так как я предполагала, и в процессе, казалось, я потеряла себя и свой путь.

Глубоким и темным секретом, который я никогда никому не могла рассказать, даже собственной матери, был в том, что иногда я скучала по Джеффу. В сущности, не по нему, а по тому чувству комфорту, когда кто-то еще знает тебя. Можно с легкостью говорить с кем-то, не волнуясь о еде, застрявшей между зубов или о случайном плевке. История. Я избегала заводить с кем-то собственную историю. Единственной проблемой является то, что нельзя получить историю мгновенно. Вы все должны начинать сначала. Эта идея просто исчерпала меня. Как я могла начать с начала, после такой недальновидной разминки, в первый раз? Разрушение семьи шерифа, вероятно, не сулит ничего хорошего. Кроме того, я не могла рассматривать переезд из квартиры над гаражом. Как я могу думать о начале новой жизни?

Слезы разочарования навернулись на глаза, и я перекатилась на свою сторону. Я ничего из этого не просила. Полтора года назад, у меня было четкое видение конца своей жизни. У меня была работа, которую я любила, затравленный и нервный муж, которого я любила больше в самом начале наших отношений, но он не сделал ничего, чтобы жаловаться на него, такое же мирное существование в течение пятидесяти или шестидесяти лет, с редкими всплесками сильной радости в момент рождения моих детей или пропасти глубокого страха, из-за первого ухудшения здоровья. Не то, чтобы я могла все это иметь, если бы кто-то спросил.

Вместо жизни в прохладной ванной, меня швырнули на дальний глубокий конец, который вскипал время от времени и покрывался льдом на другом конце.

Я поджала колени к груди, воображая, как всегда делала, что смогу почувствовать, как шрам на животе натягивает мою кожу. Он не делал этого больше года, с момента его появления.

О, да, в начале были и другие препятствия на пути, в дополнение к отсутствию у меня рассудительности относительно мужчин. У меня было больше багажа, чем у О 'Хары на следующей день после Дня благодарения. Начать с кем-то новым, новый мир означало вскрыть все это снова, и я не знала, смогла бы я. Книжки о свиданиях не дают руководства о том, как поднять все плохое, потенциальное новости, которые могут уничтожить отношения. Должно ли это быть твоим третьим свиданием или может быть, твоим пятым, когда ты вскользь упомянешь, - "О, кстати, я надеюсь, ты не влюблен в идею о том, чтобы иметь своих собственных детей, потому что я не смогу тебе их родить"? Должна ли ты подождать до того момента, когда отношения станут серьезными? В конце концов, ничто так не отпугивает мужчину, как преждевременное обсуждение детей. Или, лучше с самого начало положить на стол карты о "внематочной беременности" и "срочной операции по удалению фаллопиевых труб"?

Джефф, конечно оказался не в состоянии справиться с этим. О, мы начали отстраняться друг от друга задолго до этого, когда беременность снова соединила нас. Он снова начал приходить домой вовремя, и спрашивал об именах и о макетах для кроватки. Потом, когда мы потеряли ребенка - я бы назвала его Чарли, в честь своего отца, хотя Джефф думал, что это было сумасшествие, потому, что "это плод, скопление клеток" не ребенок - нас ничего больше не держало вместе.

Я перевернулась на спину и снова уставилась в потолок, наблюдая теперь за знакомым танцем теней на ровной поверхности. Я вернулась сюда, чтобы почувствовать себя в безопасности, чтобы меня снова приняли, но город изменился и я тоже. В тысячный раз я задалась вопросом: совершила ли я ошибку, снова вернувшись сюда, придя домой, вместо того, чтобы убежать прочь. Может быть, было бы проще начать все заново там, где никто меня не знает.

Потом я вспомнила, что сегодня утром сказал Бристол о моей матери. Теперь, когда я вернулась, ей стало лучше. Очевидно, даже если никто и не отдает себе в этом отчета, я делаю что-то хорошее, находясь в Моррисвилле.

Это успокоило меня, и я уткнулась лицом в наволочку на подушке и позволила сну поглотить меня.

Глава 8

Следующее утро выдалось солнечным и теплым. Я проснулась с заложенным носом и пульсирующей головной болью, а также с жалостью к себе от воспоминаний о прошлой ночи. Горячий душ и чашка кофе моей матери, - я оказалась у нее дома - слегка облегчил большую часть из этого.