Джессика Клер - Последний удар Страница 19

Да. Даже учитывая, что я знаю её всего минуту, она слишком хороша, чтобы умереть. Я бы предал всех в моей гнусной жизни, лишь бы она жила. Люди в моём мире не планируют долгую жизнь. Каждый сделанный вдох — уже подарок, которого мы не заслуживаем.

Когда я убиваю, мои цели — подонки и паразиты со всего мира. Однажды кто-нибудь схватит и меня, и по мне никто не будет горевать. Но если убьют Дейзи? Во всём мире погаснет свет. А я хочу кусочек этого света себе, хотя бы на чуть-чуть. Я знаю, что не заслуживаю этого.

Каждый разговор с ней является ложью, но я хочу иметь в своей богом забытой жизни нечто новое, чистое и красивое. Я бы отказался от многих вещей, чтобы попробовать это хотя бы раз. Даже если для достижения этой цели потребуются горы лжи, обмана и манипуляций, я сделаю это. Я ненавижу себя за это, но правда отвернет её от меня. Такие, как Дейзи, никогда и ни за что не будут с такими, как я. Даже просто стоять рядом с ней — уже бесценный подарок. А возможность прикоснуться к ней — чудо.

Даже если она не согласится увидеть меня снова, я найду её и буду умолять о втором шансе. На коленях, если потребуется. В нагрудном кармане начинает вибрировать рабочий телефон. Понимая, что буду выглядеть странно, если достану второй телефон, я игнориую его. Перед посадкой у меня будет достаточно времени, чтобы прочитать информацию от Жуля.

Очередь из пассажиров продвигается достаточно быстро, и, учитывая, что у меня с собой только одна сумка, я сразу же направляюсь к своему месту. Я забронировал билеты на ещё два разных имени. Но эти люди не появятся. Не люблю сидеть рядом с незнакомыми людьми.

— Хотите, чтобы я убрала вашу ручную кладь, сэр? — говорит стюардесса, протягивая руку.

— Нет, спасибо. Я положу её под сиденье спереди.

Я кладу сумку и придавливаю её ногами.

Она рассеянно улыбается и проходит к следующему пассажиру. Как только она уходит, я достаю телефон и прочитываю сообщение:

LAX Singapore Air SQ21.

Я отвечаю:

На острове Чеджу хорошая погода.

Это предложение мира. Я даю ему возможность найти безопасное место подальше от меня.

Сара всегда хотела там побывать.

Облегчение в этом сообщении почти ощутимо.

Ты должен уехать как минимум на три месяца.

Больше я ему не напишу.

Спасибо.

Во время полёта я заставляю себя поспать. Возможно, в ближайшие сорок восемь часов мне не представится такой возможности.

Посадка проходит быстро, но ранним утром выбор машин, которые можно арендовать, не слишком большой. Я беру Форд Торес и через пятнадцать минут подъезжаю к своему тайнику в Брентвуде. Окраины кричащего пригорода полны домов, похожих на маленькие картонные коробки, выставленных в ряд. Возможно, люди внутри более содержательны, чем их большие дома. Хотя люди с большими домами и деньгами никогда не бывают удовлетворены.

В тайнике, который я открыл, есть кое-что из оружия. Например, сорокамиллиметровый глок двадцать третьего калибра, который я забрал у продавца наркотиков год назад. Мне нравится этот пистолет потому, что он принадлежал полицейскому, который отдал его наркодиллеру. Может, за дурь. Может, за девочек. После того, как я расправлюсь с парнями из Братвы, я оставлю пистолет. Будто им противостоял тот полицейский. Это будет мой добрый вклад в мировой баланс, хотя убийство этих двоих вряд ли можно назвать вкладом.

Я разбираю глок. Ствол чистый и, несмотря на то, что его давно не использовали, выглядит он хорошо. Я прочищаю и просушиваю тринадцатизарядный магазин. Я улыбаюсь, пока пересчитываю пули. Обычному покупателю, не из правоохранительных органов, был бы доступен только десятизарядный магазин.

Всё в идеальном состоянии. Электрошокер я засовываю в носок, а пистолет в кобуру под курткой. Остальное оружие я складываю в сумку, лежащую на сиденьи Тореса, и через двадцать минут возвращаюсь обратно в аэропорт.

Я приклеиваю к Торесу надпись «Городские автомобили Линкольна» и сменяю костюм, теперь он стодолларовый, плохо сидящий и помятый. В руках я держу табличку: «Бен Нельсон». Для остальных людей я выгляжу простым бедным водителем, ожидающим пассажира.

Со временем жара усиливается, а постоянные передвижения людей заставляют меня всё время держаться в остром напряжении. Я подавляю желание достать пистолет и очистить пространство вокруг.

Я замечаю Богдана, высоко стоящего участника банды, и незнакомого мужчину, идущих к выдаче багажа. Богдан — лишённый воображения убийца, но очень преданный. Ему нужно давать конкретные указания, потому что он не умеет импровизировать. Интересно, что сказал Сергей Богдану. «Иди и найди Николая в Миннеаполисе. Убей его, выследи цель и вернись».

Пока они стоят у стойки выдачи багажа, я рассматриваю, что же они пронесли на свой коммерческий рейс. Они настолько глупы, что привезли всё с собой? Я проверяю часы и принимаю телефонный звонок, притворяясь, будто выбрал неправильный терминал. Я быстро выезжаю в город и слежу за своими целями. Как я и подозревал, они едут в Портофино. Они хотят оказаться на пляже не потому, что любят океан, а потому, что хотят поглазеть на женщин в бикини. Удивляюсь, почему Сергей не отправил Василия. Разве не я основной приемник Александра? По крайней мере, поединок с Василием был бы настоящим вызовом. Богдан и его друг — задание скорее для ученика, который способен держать в руках хотя бы палку.

Я оставляю машину на парковке и забираю свою сумку. В подвале гостиницы я снимаю костюм и выбрасываю его в мусоросжигатель. Затем из прачечной беру простую униформу. Я выбираю форму швейцара с удобными белыми перчатками и узкими брюками. В прачечной также находятся багажные тележки и универсальные ключи. Я засовываю глок за заднюю часть брюк, прячу остальное оружие на дне тележки и иду наверх.

Я опускаю голову и дожидаюсь приказа доставить багаж постояльца в комнату. Сделав это, я отправляюсь в номер Богдана. Я не буду стучать. Они не откроют. Я достаю пистолет, взвожу курок и открываю дверь универсальным ключом. Богдан видит, как дверь распахивается. Я нажимаю на курок. Он падает. Перезарядив пистолет, я прицеливаюсь и стреляю.

Они оба лежат на полу в агонии. Я быстро вхожу, закрываю дверь и связываю их клейкой лентой. Моё любимое дело. На всё про всё уходит тридцать секунд. Второй мужчина, неизвестный мне, плюёт в меня, и до меня доносится скрежет его зубов. Богдан тоже, должно быть, слышит его, потому что не кричит. У второго мужчины начинает идти пена изо рта, и я отхожу от него.