Наталья Андреева - Любовь.ru Страница 19

Мишка тоже у меня на фирме работать начинал. Только вспыльчивый он, горячий. И работать никог­да ни под кем не хотел. Сам, мол, с усам. Ясное дело: молодой, умный. Образование опять же высшее эко­номическое. Открыть свое дело я ему, конечно, по­мог. Денег дал. Хотя всех бухгалтерских бумажных дел не понимал никогда: консалтинг, аудит, отчет­ная документация, вывод из-под налогов... У меня всегда работали опытные профессиональные бух­галтера. Мое дело купить подешевле, продать подо­роже. Опять же, купить оптом, продать в розницу, на прибыль купить еще больше оптом. А Мишка, стервец, здорово развернулся на своих бумажках. В двадцать девять лет имел все. На «Мерседесе» пятисотом ездил. На новом. Я себе такую машину так и не купил. У меня одна любовь: «лотос». Нату­ра, видно, такая. Однолюб, и все тут. Правда, давно уже не «Москвич», «Пассат» новый, круглый. Но все равно: «лотос».

А почему имел, а не имеет? Так в этом-то вся и драма. Убили его. Больше двух месяцев уже про­шло, как убили...

Люба вздрогнула, прокрутила поспешно пу­стую страницу. Как, и все? Оказывается, за то время, что она болела, у Стрельцова убили един­ственного сына! Нет, чуть раньше. Еще до того, как погиб Олег. Вот к чему продолжение истории о коньках! Последний абзац первого послания

Павла Петровича. О неожиданной.встрече. Она, очевидно, имела во всей этой истории ключевое значение. У Павла Петровича умерла два года назад любимая жена, два месяца назад погиб сын. Стрельцов мучается, страдает. Видимо, винит во всем себя самого. Но о больном говорить трудно. Надо его расшевелить.

КОМУ: Пациенту

ОТ КОГО: от Доктора

ТЕМА: домашнее задание

Вы должны вернуться к гибели сына. Надо пере­жить это еще раз. Что с ним случилось, Павел Пе­трович?

Нет ответа. Ладно, подождем. Она прервала связь, задумалась. Так и сидела, пока не зазво­нил телефон.

—  Любовь Александровна, это я.

—  Капитан Самохвалов?

—  Давайте с вами сразу договоримся об оче­редном сеансе связи. Во сколько часов вы выйде­те из Интернета и включите наконец телефон. Просто-таки невозможно до вас дозвониться!

—  А надо?

—  Насчет проверки алиби сами просили. — У него был голос обиженного мальчишки.

—  Проверили?

—  Не так-то это просто. Скажем, что начал проверять. Стрельцов утверждает, что весь ве­чер был дома. Соседи говорят, что в его особняке до глубокой ночи горел свет и кто-то ходил по территории. Но был ли это сам Стрельцов или кто-то другой, с полной определенностью никто сказать не может. Это и неудивительно: не­смотря на сравнительно небольшое расстояние между домами, люди в коттеджном поселке жи­вут замкнуто, в гости ходят редко, друг за другом не следят.

—  Потому как грехи есть за каждым, да?

— Большие люди — большие деньги. И про­блемы тоже, соответственно, большие.

— А как бы узнать, не помогал ли сын Стрель­цова Михаил решать большим людям эти самые большие проблемы?

—  Кто-кто?

—  Михаил Стрельцов. Двадцать девять лет. Его убили чуть больше двух месяцев назад.

— Вы как об этом узнали?

—  Цыганка нагадала.

—  Что, в Интернете и такое есть?

—  А как же! Прикладываешь руку к экрану монитора и получаешь вскоре подробную распе­чатку своей Судьбы. Только предварительно по­чему-то эта гадалка интересуется местом твоей работы и счетом в банке.

— Везде жулики, — притворно вздохнул Са­мохвалов. — Так, значит, мне поинтересоваться личностью Михаила Стрельцова?

—  Да. А как насчет остальных?

—  Никак. Градов Алексей Сергеевич тоже утверждает, что весь вечер сидел дома. Так же, как и вы: в Интернете. Телефон, мол, у него все время был занят. А какой-то приятель все время звонил, может подтвердить. Но можно же и про­сто трубку рядом с аппаратом положить, и тоже-будет все время занято. А вот Сергея Иванова дома как раз не было. Мама говорит: ходил на свидание.

—  С кем?

—  Ну, с девушкой.

—  Имя девушки можно выяснить?

—  Попробую. Но для этого мне надо погово­рить с самим Ивановым. А на каком основании я его подозреваю? И в чем?

—  Стае, можно определить, с какого теле­фонного номера мне было послано сообщение от Ромео? То самое, последнее?

—  Трудно, но можно. Я в этом ничего не пони­маю, надо к умникам нашим идти. К тем самым, по борьбе с компьютерными преступлениями.

—  Ну сходи.

—  А к тебе можно?

—  Боюсь, я в этом тоже ничего не понимаю.

—  Нет, я в гости напрашиваюсь.

—  Интересно, я имею право тебя не пустить? Что там на этот счет гласит закон?

—  Охраняет частную жизнь граждан. Соглас­но Конституции.

—  Мне повезло. Я не открою тебе дверь, Стае.

—  А если я придумаю поправку к ней? На­счет того, что в случае острой потребности души, жаждущей нежности, можно?

—  Сначала проведи ее в парламенте. Спокой­ной ночи.

Она с минуту подержала в руке трубку, не опуская ее на рычаг. Гудков там не было. Улыб­нулась невольно и положила бережно, будто новорожденного младенца. Без всякого сомнения, что-то между ними сегодня родилось. Или не сегодня.

3

Потом она включила со спокойной совестью модем: звонков ждать больше не от кого. Апель­синчик наверняка уже спит. И пришедшее со­общение было именно то, которое она весь вечер ожидала:

КОМУ: Доктору

ОТ КОГО: от Иван Иваныча

ТЕМА: домашнее задание

Вы будете смеяться, но я сделал так, как вы сказали. Самое удивительное, что мне не пришлось прилагать к этому никаких усилий. Она сама будто ждала меня...

— Еще бы! — вслух усмехнулась Люба.

... Я вышел из дома около девяти часов утра. Ре­шил, как обычно, поехать на рынок или заглянуть в магазин, присмотреться к какой-нибудь симпатич­ной продавщице. Обожаю этих милых девушек! Они же не работают: томятся. Ожиданием, наверное, жениха или конца рабочего дня. А мне нравится по­купать какую-нибудь вещь, пусть даже мне ненуж­ную, и между делом назначить свидание, на которое обычно не прихожу. Но видели бы вы их счастливые лица! День прошел не зря.

У меня даже есть тайная любовь. Недалеко от нашего офиса есть магазинчик «Чай, кофе», и там сидит изумительная девушка. Я каждый день по­купаю у нее пакетик кофе капучино. Неизменно с амаретто. Обожаю запах миндаля. И ее глаза, формой тоже похожие на миндалины. Но беда в том, что она все время занята. Нет, не клиентами. Она все время разговаривает по телефону. Отпускает товар, слушая чей-то голос в трубке, пробивает кассовый чек, от нее же не отрываясь, мило улыба­ется в ответ на мое вежливое «спасибо». И я не могу понять, мне адресована эта улыбка или невидимому собеседнику. Вот уже целый год я не могу дождать­ся, когда она положит трубку и мы останемся одни. В магазинчике почти не бывает посетителей. Кроме ее телефонных абонентов.