Эдуард Снежин - В тенетах суккуба Страница 19

— Лара!

Девушка вздрогнула, как-то медленно поднялась, словно её оставили силы, и без слов обняла меня за шею. Мы даже не поцеловались, только стояли и молчали.

— Пойдём в дом, — прошептала, наконец, она.

— Там мать? — испугался я.

— Мы договорились, всё нормально, — потянула Лариса меня на крыльцо.

— А мы думали, ты уже улетел, — радостно встретила «тёща».

— Садись, садись! — засуетился отец, сейчас коньячку!

Гостеприимство Владимира не удивило меня, но … Маргарита?

Она объяснила всё сама, как только опрокинули по первой.

— Мы тут решили на семейном совете, — обвела она рукой родню, — живите с Ларисой!

«За что такая милость»? — хмыкнул я про себя.

— Ты человек взрослый, учёный, девочку пока сюда взять мы не можем, ей надо колледж закончить, мы думаем, что ты поможешь ей учиться.

— Конечно, помогу! — с готовностью откликнулся я на степенную речь «тёщи».

— Это ей папа внушил, — шепнула Лариса мне на ухо.

Отец довольно улыбался, и я понял, что в душе он больше матери переживает за судьбу дочери, но не высказывается — молчун по характеру.

— Только одно условие, — продолжила «тёща», — прекратите дома пить!

— Ой, мама ты уж совсем? — не сдержалась и поёжилась Лариса.

До матери тоже дошло, что это уж слишком, и она повернулась ко мне:

— Ну ладно, обещаешь, что месяц совсем не будете пить, когда уедете? Хоть отвыкнете чуть от заразы!

«А она права, — подумал я, — пили-то мы с Ларисой каждый день».

— Обещаю! — твёрдо произнёс я, — а ты? — обратился я к подруге.

— Ладно, ладно, — скороговоркой произнесла она.

— Нет, ты дай слово родителям, — сурово потребовал отец.

— Даю папа! — ответила девушка серьёзно, она, ведь, была не дура и тоже представляла, до чего может довести пьянка.

— А вот проверим! — встряла мать, — сегодня пьём последний раз, потом только на проводы.

Отец недовольно крякнул, тем самым он лишался лишней рюмки в отпуске, но забота о дочери взяла верх.

— Мы с мамой тоже ни капли, — подтвердил он.

— Годится! — засмеялась Лариса, она была рада, что всё уладилось, и сейчас достаточно насыщена алкоголем, чтобы согласиться не пить.

Родители ушли отдыхать в спальню после тревожной ночи, я робко не посмел заниматься с девушкой любовью в соседней комнате и завёл её в ванную, о края которой она упёрлась крепкими ладонями…

После всех треволнений и коньяка я проспал в комнате на диване несколько часов.

Очнулся под вечер. Мать хлопотала на кухне, оттуда доносился невообразимо вкусный запах домашней пищи, от которой я отвык за неделю.

«Билет! — всполошился я, — надо успеть сдать билет на самолёт».

— До какого часа у вас авиакасса? — спросил я «тёщу».

— До восьми, ещё успеешь, — ответила она, — а нет, так отец свозит в аэропорт, там круглосуточно.

Не хотелось беспокоить лишний раз доброго Владимира, и я заспешил.

Лифт долго не приходил, и я побежал по ступенькам вниз.

На площадке второго этажа стояла Лариса и целовалась с парнем.

Увидев меня, она резко оттолкнула присосавшегося сластолюбца.

— Сергей, это муж, — расслышал я её быстрый шёпот.

Мы стояли с соперником напротив друг друга, Лариса поднялась на пару ступенек вверх.

«Причём здесь он?» — безнадёжно махнул я рукой и продолжил путь вниз. Мой чемодан остался в гостинице, возвращаться в квартиру было незачем.

— Вадим! — услышал я на улице срывающийся голос, но не обернулся.

В гостинице я нажрался в ресторане в дребедень и утром чуть не проспал на самолёт.

В самолёте я досыпал и приходил в себя от перепоя.

Настоящие сердечные муки начались в поезде из Перми в Е-бург.

Пить уже было противно, есть не хотелось тоже, искурил за дорогу за шесть часов целую пачку.

«Ну и хорошо, что так кончилось с этой дрянью»! — настраивал я себя. «Что не сдал билет и улетел. Не хватало ещё застать её с кем-нибудь в постели».

Но перед глазами стояла распутная красавица и улыбалась мне нежной любящей улыбкой.

«Существует же телепатия. Она сейчас осознала свою беспечность и раскаялась, вспоминает обо мне, потому и видится в таком образе», — успокаивался я на минуту и проникался к фантому любимой девушки ответной нежностью. Так издёргался я до сумасшествия, то от ненависти, то от нежности.

Добравшись до дома, не смотря на вселенскую усталость, позвонил Фаукату, не мог оставаться один.

Неунывающий никогда татарин тут же прискочил с бюраканом, и я чистосердечно поведал ему всю историю. Выговориться было необходимо, внутри меня колотили друг друга такие противоречия, что забили бы весь организм до смерти.

Друг махнул рукой:

— Да все они бляди! Не переживай! Я завтра такую деваху тебе приведу.

Я вежливо отказался.

— Буду с утра ремонтировать квартиру, ещё с весны собирался.

— Хорошее мероприятие, — согласился друг, — и как-то даже успокаивает. Вечером прибегу подмочь.

— Знаю я твою помощь, начнётся одна пьянка, ладно, я сам.

— Как ать хочешь, как ать хочешь, — протараторил весельчак.

Я проводил его до середины между нашими домами, как давно у нас было заведено раньше, пока в устоявшееся существование не влезла Лариса.

— Здравствуй новая старая жизнь! — прошептал я засыпая.

На следующее утро мне показалось, что вся история с юной оторвой приключилась во сне.

Так отработал мой организм охранительную реакцию.

Впрочем, мой сосед, толстый Женька, личность, однако, романтическая, в ответ на мой упрёк: «Много ты спишь», возразил, однажды, так:

— Никто ещё не доказал, что реальней: жизнь или сон.

Часть 3

Амок

Я мчался вперед очертя голову…

У гонимого амоком незрячие глаза,

он не видит, куда бежит…

XIII

Когда исчезает предмет всепоглощающей страсти, человек обречён на длительный, мучительный стресс. Чтобы не подорвать организм окончательно, мозг включает охранительную реакцию.

Может выработаться странная позиция осуждения своих прежних упоительных моментов сексуальной страсти, как чего-то недостойного.

Или начнётся игра в пресыщенность любовью — всё суета сует.

Но в тайниках души, даже не признаваясь самому себе, человек всегда мечтает повторить сексуальные взлёты, которые пережил однажды.

Настоящая причина смурного поведения в том, что очень сложно перестроиться на другого партнёра, когда сознаёшь, что он окажется хуже предыдущего.