Александр Кожейкин - Бог смерти Страница 2

– Стандартный набор туриста, – но мне не только это хотелось бы здесь посмотреть. Например, музей русского искусства «Marlot museum» – единственный в Южной Африке, – улыбнулся Матвей, – назовите еще раз мне имя погибшей?

Лейтенант повторил.

– Я где-то слышал эту фамилию, – задумчиво произнес Матвей, – кажется, ее муж, крупный бизнесмен из Германии, вложил большие деньги в горнодобывающую промышленность Южной Африки.

– Именно так, – подтвердил офицер, – информация точная, поэтому с нашей полиции по этому делу будет особый спрос.

Матвей с аппетитом поглощал суп из креветок и лобстеров в ресторане отеля, где остановился, и приводил в порядок свои мысли. Наверное, звонок из российского посольства в Претории сделал свое дело. С него взяли подписку о невыезде, и к обеду он был на свободе. Наши дипломаты сработали четко и эффективно, всегда бы так, думал Матвей.

Однако ночное происшествие не шло из головы, как и последние слова погибшей Серафимы.

Матвей сидел и размышлял. Ничего себе отдохнул – подальше от Москвы и повседневных дел! И почему ему так не везет! Собрался в позапрошлом году съездить в Грецию – там как раз в это лето случились невообразимые лесные пожары! Взял было тур в Тайланд – как на беду цунами! И вот теперь такое приключение! Притягиваются они к нему что ли? А ведь все так прекрасно начиналось! Как понравился ему Кейптаун! Столько здесь интересного!

«Интересного и опасного! Даже очень», – подумал он. Перед ним встало лицо Серафимы. О чем просила умирающая девушка? Позвонить, только позвонить и рассказать! Надо выполнить ее просьбу и непременно набрать эти цифры телефона в Риме, написанные беглым почерком на смятом листке бумаги из блокнота.

Он хотел вернуться к себе в номер и поступить так с учётом того, что занимал отдельные апартаменты. Однако не относительная дороговизна такой услуги, а плохо объяснимое и непреодолимое опасение подтолкнуло его поступить иначе. Матвей вышел из отеля на улицу. Прошел квартала два по направлению к Национальному ботаническому саду Кирстенбош, и точно удостоверившись, что никто за ним не наблюдает, вошел в будку телефона-автомата. Так будет надёжнее!

К его удивлению на другом конце провода сразу же сняли трубку:

– Buongiorno![3]

– Buona sera! – ответил Матвей, посмотрев на часы, – scusi per il disturbo. Mi dispiace molto[4]…

– Давайте перейдем на родной язык, – голос невидимого собеседника выдавал некоторое волнение, – ведь вы – русский?

– Да! Матвей Крылов из Москвы.

– Очень приятно. Простите, сейчас не могу назвать свое имя. Я так понимаю: что-то случилось!

– Да! С Серафимой. Ее…убили… ночью у моря. Я совершенно случайно оказался рядом и перед тем как…

– … так и знал! Странно, что она сообщила вам мой номер телефона.

– Должен рассказать, как это произошло. Она крикнула…

– Слушайте меня внимательно, – голос из Рима приобрел металлическое звучание, – ради вашей же безопасности не говорите сейчас больше ничего. Уходите. Лучше посидите где-нибудь в кафе, в любом людном месте, хотя и там не вполне безопасно… Я завтра прилечу в Кейптаун, найду вас. И тогда вы мне всё расскажете при встрече. И никому не говорите о нашей беседе. Поверьте, это действительно очень опасно. Где вы остановились и когда возвращаетесь на родину?

Матвей ответил. В трубке зазвучали длинные гудки.

Матвей повесил трубку и весьма озадаченный побрел в отель. Сегодня по программе экскурсий запланировано посещение музея естественной истории Кейптауна. Он присоединился к соотечественникам и примкнувшей к ней части украинцев, рассеяно слушая объяснения экскурсовода о самобытных племенах, населявших Южную Африку, о ее колонизации и борьбе за независимость. Потом, оказавшись от шопинга, попрощался с основной группой, сославшись на головную боль. Шагая по знаменитой улице Адерли, всматриваясь в яркие и броские витрины, пытался отвлечься, сосредоточиться на чем-то ином. Однако ни многочисленные исторические памятники, ни красивейшая растительность, ни свежий океанский ветерок не отвлекали от тревожных мыслей, связанных с ночным происшествием.

По всему выходило: надо терпеливо ждать приезда неизвестного собеседника из Италии. Он не раз бывал в этой стране, был очарован Венецией и Флоренцией, будучи обыкновенным туристом. И возможно, именно та, первая поездка на родину Рафаэля и Микеланджело послужила толчком к изменениям в жизни и смене работы. Он оставил должность оперуполномоченного в районном отделении полиции. Устроившись в столичную фирму по продаже кондиционеров, которая налаживала контакты с Италией, усиленно штудировал итальянский, брал частные уроки, пытался читать итальянского поэта Джоаккино Белли в оригинале и наслаждался первыми успехами, когда удавалось вполне объясниться с заезжим носителем языка.

Фирма была создана при большом заводе кондиционеров, как дочерняя, и благодаря родственным связям на уровне высокого руководства, естественно, процветала. Поставки кондиционеров в жаркие страны неуклонно росли. Матвей попал, что называется, «в струю», проявив себя энергичным и предприимчивым сотрудником, точнее, менеджером по сбыту. Так его должность обозначили в трудовой книжке, но он ненавидел слово «менеджер», понимая, что так много управляющих, в дословном переводе с английского языка, в стране быть не может. Если все будут управлять, кому же тогда работать? Матвей не был первой ласточкой, полетевшей на Апеннины, но он быстро сумел адаптироваться и работал не хуже старого Бориса Моисеевича, давно уже обосновавшегося в курортном городе Римини.

Тот передал молодому помощнику все свои наработанные за два года связи и, не будучи в силу почти пенсионного возраста легок на подъем, охотно посылал молодого сотрудника в самые отдаленные городки Италии для маркетинга или заключения сделок. Матвею такие командировки пришлись по душе, поскольку они как нельзя лучше способствовали изучению всех глубинных уголков полюбившейся ему страны. Крылов скоро обнаружил в чертах характера многих итальянцев что-то родное и свойственное русским: ту же открытость, готовность помочь, а взрывной темперамент и вспыльчивость некоторых потомков римлян уже не казались настораживающим фактором.

Вскоре Матвей понял, что больше всего объединяет его и коренных жителей Апеннин: как и они, он любил Родину и одновременно ненавидел свое государство. Такая диалектика показала первые ростки в студенчестве, но окончательно утвердилась в сознании с первых месяцев работы в полиции, когда по звонку одни дела ускоренно двигались, а другие столь же быстро разваливались. Он нервничал и не понимал, отчего уходит от наказания один, в то время как за то же самое противоправное деяние на всю катушку раскручивают второго гражданина.

Спустя полтора года Матвею было присвоено звание старшего лейтенанта. Однако не только поездка во время очередного отпуска в Италию, но в значительно большей степени неприятный, даже можно сказать трагический инцидент при задержании опасного преступника заставил уволиться из органов. Это произошло морозным январским вечером. Лейтенант получил оперативную информацию о местонахождении разыскиваемого по ориентировкам подозреваемого в совершении опасного преступления, взял из сейфа табельное оружие, сделал необходимые звонки и немедленно направился туда до приезда группы захвата, чтобы оценить обстановку и определить наиболее оптимальный план действий.

В этом районе преобладали промышленные предприятия, склады и ангары. Матвей сразу сообразил: в таком месте очень удобно скрываться – ведь все подходы к предполагаемой «лежке зверя» просматривались. Он поздно сообразил это, позвонил командиру подразделения с целью оцепить район. Но группа задерживалась, увязнув в очередной автомобильной пробке. Тут и произошло непредвиденное. Заметил, как из одного заброшенного промышленного здания метнулась тень, и, повинуясь охотничьему инстинкту, выхватил пистолет Макарова.

О произошедшем трагическом случае впоследствии Матвей долго жалел. Откуда ему было знать, что у трижды ходившего на зону уголовника при себе не оказалось никакого оружия, ни перочинного ножика, ни банальной «заточки». Матвей бросился за подозреваемым, но зацепился за торчащую арматуру. Опер упал и, отчётливо понимая: уголовник скроется за углом, выстрелил по ногам беглеца. Потом в воздух. Наоборот он просто не успевал, как и озвучить положенное по уставу заклинание. Инструкцию надо соблюдать. Хотя бы настолько, насколько это в данной ситуации возможно и целесообразно.

Матвей не попал. То есть попал. Но не туда, куда хотел. Пуля пробила лёгкое беглеца, он упал, и был «задержан», но, попросту говоря, отправлен на операционный стол.

А потом было много бумаг. Жалобы от родственников и адвокатов «беззащитной жертвы полицейского произвола», объяснительные руководству и последующий выговор. Хорошо, как сказал ему начальник отдела, жизнь уголовника оказалась вне опасности, а то не сносить лейтенанту головы. На самого бы уголовное дело завели!