Мария Воронова - Ледяное сердце Северины Страница 2

Руслан поступил очень благородно, никто не спорит. Вместо того чтобы вернуть заболевшую жену родителям, он сам стал ухаживать за нею. Даже не оформил развод, хотя всем понятно, что о нормальной семейной жизни и речи быть не может. Инга не знала подробностей, Руслан никогда не обсуждал с ней болезнь Ольги, но по некоторым намекам поняла, что ее родители тоже имели серьезные проблемы с психикой. Отец, кажется, без затей спился, а мать, законсервировавшаяся в образе хиппи семидесятых, писала странные картины и не собиралась обременять себя заботами о больной дочери. Не зря в прежние времена люди, подыскивая невесту, узнавали всю подноготную о ее родных. Все же психические расстройства – дело семейное. Стоит приглядеться к кровным родственникам шизофреника, как выясняется, что один – страстный коллекционер, другой – запойный алкоголик, третий боится женщин, как огня, и никогда не моется. Правда, тут же обнаружится и племянник – компьютерный гений, и дед – известнейший автор научной фантастики.

Вероятно, Руслан был сильно влюблен в свою будущую жену, раз мамаша в драных джинсах, фенечках и с повязкой на голове его не отпугнула.

Не снижая скорости, Инга прополоскала рот и энергично плюнула.

Благородная семья Волчеткиных! Они безропотно несут свой крест, ухаживая за «бедной малюткой». Когда случилось несчастье, Анна Спиридоновна сразу вышла на пенсию, хотя была еще деятельным ученым и великолепным преподавателем. Она целыми днями занимается с невесткой, поставив сыну только одно условие: у нее должны быть свободными вечера, ночи и воскресенья. Только вечер среды она отдает сыну. Руслан якобы работает с аспирантами.

О том, как Руслан смотрит за своей больной женой, Инга старалась не думать. Что-то гадкое виделось ей в этом.

Вместо положенного восхищения в душе поднималась волна неприязни – к бедной Ольге, которая не может заболеть настолько, чтобы ее нужно было содержать в психоневрологическом интернате, а главное, к Анне Спиридоновне. Инга понимала, что очень плохо и недостойно так думать, но ничего не могла с собой поделать. Самоотверженная старуха, ничего не скажешь! А если бы она не совершила подвиг самоотречения? Если бы сказала: сыночек, ты против моей воли взял в жены это дитя свободной любви и марихуаны, разбирайся теперь сам. Кидай в ноги ее безумию не только нормальную семейную жизнь, но и карьеру. Делай что хочешь, а у меня своя жизнь. Надолго бы хватило Руслана? Скорее всего, помыкавшись пару месяцев, он поступил бы, как все нормальные люди. Вернул бы жену родителям, оформил развод, а уплата алиментов по утрате дееспособности очистила бы его совесть.

Но когда есть самоотверженная мать, можно быть героем…

Ах, Анна Спиридоновна! Лукав ваш подвиг! Сын вам кругом обязан, он при вас, никуда не дернется и никого не приведет. И детей не наплодит, которые будут носиться по вашим комнатам и колотить ваш бесценный фарфор… По ночам вы хотите отдыхать! А то, что ваш сын – молодой, полный сил мужчина, вы знать не хотите! О сексе с бедной сумасшедшей даже думать страшно, почему же вы не разрешаете сыну связь на стороне? Если вы так любите друг друга и так близки, почему Руслан не может признаться вам, что у него есть любовница, и не выговорить себе хотя бы одну ночь в неделю? Ночь, когда Грегори ночует у деда? Да потому что вы совершаете великий подвиг! Вы отказались от своей жизни ради сына и теперь вправе требовать от него того же! Он теперь ваш с потрохами, а больная жена – всего лишь средство для достижения цели!

Инга перевела дух. Гадкие мысли, ничего не скажешь. Как там говорила Маргарита: «Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня». Будь я счастливой, я думала бы о людях гораздо, гораздо лучше. Мать Руслана – прекрасная женщина, а я сочиняю про нее разные пакости только потому, что никто и никогда ничем не жертвовал ради меня. Только дом… Но это не жертва, просто подарок от чистого сердца.

Инга взбежала на горку, где стояло приземистое желтое здание Биологического института. Шлагбаум был закрыт, пришлось огибать его по узкой тропинке, и от этого немного сбилось дыхание. Ничего, дальше идет ровная гравийная аллейка, темп быстро выровняется. А вздорные мысли хороши тем, что развеивают тоску и страсть к самобичеванию. Например, почему Руслан категорически отказывается знакомиться с Грегори? Приходит, только когда сын у деда. Как-то Инга ненавязчиво предложила погулять втроем, съездить, например, на залив или устроить шашлыки в дикой части парка. Чтобы Руслан, лишенный жены, Инга, не имеющая мужа, и Грегори, не знающий отца, все вместе провели хоть один день, как обычная полноценная семья.

Но Руслан так нехорошо на нее посмотрел, что Инга даже обиделась. Будто она демонстрирует сыну вереницы ухажеров, предлагая в каждом видеть отца.

Есть способ привязать к себе мужчину – старый как мир и ненадежный, как судьба. Ребенок. Руслан входит в возраст, когда просыпается родительский инстинкт. Перед этим искушением он бы не устоял. Как-нибудь решил бы проблему. Нанял бы сиделку, жил бы на два дома… Да мало ли что человек сделает, когда поймет, что необходимо действовать! Видимо, Руслан тоже это понимал, поэтому был невероятно осторожен, не оставляя случайной беременности ни малейшего шанса.

Три года тянулись эти отношения… Три года она как на качелях, где за радостным предвкушением встречи следует глухое разочарование. Будто кладут на рану целебную повязку и сразу отрывают с мясом, отчего рана только сильнее кровоточит. Сумасшедшей жене надо создать спокойную домашнюю обстановку, Анне Спиридоновне надо отдыхать по ночам, Руслану надо выглядеть самоотверженным мужем и почтительным сыном… И никого не интересует, что надо ей! Впрочем, давно пора понять, что любовница – это человек, с которым никто не считается.

Любовница… Но нынче брак совсем не тот, что прежде. Раньше женщина выходила замуж один раз, супружеские узы навечно привязывали ее к мужчине, который мог раскрыться не с самой лучшей стороны. Но изменить ничего уже было нельзя. Потом женщина была только женщиной, женой и матерью, и не могла реализоваться в другой социальной роли. Ее судьба, а в государствах с особо суровым законодательством и все имущество, полностью зависели от мужа. Ей оставалось только вести дом, нянчить детей и, затаив дыхание, ждать, достигнет чего-то избранник или нет. При отсутствии электричества в целом и бытовой техники в частности домоводство превращалось в каторжный труд. Даже если семья была богатая и тяжелые работы выполняли слуги… Это тебе не на кнопочку нажать в стиральной машине. Попробуй еще заставь русского человека работать! А деторождение! Ни тебе контрацепции, ни акушерской помощи! Роды для женщины представляли такой же риск, как для мужчины – военный поход. А если и приглашался в трудных случаях доктор, то он имел любопытную привычку спрашивать мужа, за чью жизнь ему бороться – матери или ребенка.