Кнут Гамсун - Виктория Страница 2

Пауза. Только Виктория спросила:

— Малинник? А где он?

Но молодой горожанин быстро нашелся и заявил:

— Сейчас нам некогда.

Юханнес сказал:

— И еще я знаю, где можно набрать ракушек.

Снова пауза.

— А жемчужины в них есть? — спросил Отто.

— Ой, а вдруг и вправду там жемчужины! — воскликнула Виктория.

Нет, за это Юханнес поручиться не мог, а вот ракушки лежат на белом песчаном дне далеко от берега; надо отплыть на лодке и потом нырнуть.

Но эту затею подняли на смех, Отто фыркнул:

— Тоже водолаз нашелся, нечего сказать!

Юханнес тяжело перевел дух.

— Хотите, я заберусь вон на ту скалу и сброшу вниз громадный валун? — предложил он.

— Зачем?

— Просто так. А вы будете смотреть.

Но и эта затея не пришлась по вкусу молодым господам, и пристыженный Юханнес замолчал. Потом он пошел искать птичьи яйца в стороне от всех, на другом конце острова.

Когда вся компания снова собралась у лодки, оказалось, что Юханнес набрал гораздо больше яиц, чем все остальные. Он бережно нес их в шапке.

— Как это ты ухитрился набрать столько яиц? — спросил горожанин Отто.

— Да я же знаю, где птичьи гнезда, — радостно объяснил Юханнес. — Я положу эти яйца вместе с твоими, Виктория.

— Не смей! — крикнул Отто. — С какой это стати?

Все уставились на Отто.

— Кто может поручиться, что шапка чистая?

Юханнес ничего не сказал в ответ. Но радость его померкла. Он повернулся и побрел назад, к скалам, унося яйца в шапке.

— Что это с ним? Куда он? — нетерпеливо спросил Отто.

— Куда ты, Юханнес? — крикнула Виктория и побежала за ним вдогонку.

Он остановился и тихо ответил:

— Положу яйца обратно в гнезда.

Они постояли, глядя друг на друга.

— А после обеда я пойду в каменоломню, — сказал он.

Она промолчала.

— Хочешь, я покажу тебе пещеру?

— Ой, боюсь, — испугалась она. — Ты и сам говорил, что там очень темно.

Тогда, несмотря на все свое горе, Юханнес улыбнулся и храбро сказал:

— Ничего, ведь с тобой буду я.

В старой каменоломне Юханнес любил играть с малолетства.

С дороги было слышно, как он что-то мастерит наверху и разговаривает вслух сам с собой; иногда он воображал, будто он священник, и читал проповеди.

Каменоломня была давно заброшена, камни поросли мхом, и уже не видно было тех мест, где когда-то сверлили буром и закладывали взрывчатку. Зато в самой глубине была таинственная пещера, которую сын мельника расчистил от камней и искусно разукрасил, — здесь жила самая храбрая в мире шайка разбойников, и он был ее главарем.

Вот он звонит в серебряный колокольчик. Вбегает крошечный человечек, карлик, в шапочке с брильянтовой пряжкой. Это прислужниц. Он кланяется до самой земли. «Когда придет принцесса Виктория, введите ее сюда», — громко приказывает Юханнес. Карлик снова кланяется до земли и исчезает. Развалясь на мягком диване, Юханнес предается раздумью. Он усадит гостью на почетное место и прикажет подать ей изысканные яства на серебряных и золотых блюдах; освещать пещеру будет пылающий костер, а в глубине за тяжелым пологом из золотой парчи ей приготовят ложе, и двенадцать рыцарей будут охранять ее покой…

Юханнес вскочил, на четвереньках выбрался из пещеры и прислушался. Внизу на тропинке шуршали листья.

— Виктория! — окликает он.

— Я! — раздается в ответ.

Он спускается ей навстречу.

— Ой, мне страшно! — говорит она.

Он пожимает плечами и отвечает:

— Да ведь я только что там был. Я прямо оттуда.

Они входят в пещеру. Движением руки он приглашает ее сесть на камень и говорит:

— Вот на этом самом камне сидел великан.

— Те-с, молчи, не рассказывай дальше! А ты испугался?

— Нет.

— Но ты говорил, что у него только один глаз, а один глаз бывает у троллей.

Юханнес задумывается.

— У него было два глаза, но на один он ничего не видит, это он сам мне сказал.

— А еще он что сказал? Нет, не надо, не рассказывай!

— Он спросил, не соглашусь ли я поступить к нему на службу.

— Боже сохрани! Ты, конечно, не согласился?

— Не то чтобы согласился, но и наотрез не отказался.

— Ты с ума сошел! Неужели ты хочешь, чтобы тебя заточили в пещеру?

— Сам не знаю. На земле тоже ничего хорошего нет.

Пауза.

— С тех пор, как приехали эти гости из города, ты только с ними и водишься, — говорит он.

Пауза.

Юханнес продолжает свое:

— А ведь я сильнее их всех, я в два счета перенес бы тебя на берег. И вообще, я могу продержать тебя на руках целый час. Смотри!

Он взял ее на руки и поднял. Она обхватила его за шею.

— Ты устал, отпусти.

Он поставил ее на землю.

— Но ведь Отто тоже сильный. Он даже дрался со взрослыми, — говорит она.

Юханнес переспрашивает с сомнением:

— Со взрослыми?

— Да. В городе.

Пауза. Юханнес размышляет.

— Ну раз так, говорить не о чем, — решает он. — Я знаю, что мне теперь делать.

— Что же?

— Наймусь в услужение к великану.

— Ой! Ты с ума сошел! — вскрикивает Виктория.

— А что тут такого! Мне теперь все равно. Пойду и наймусь.

Виктория обдумывает, как выйти из положения.

— А может, он вообще больше не придет?

— Придет, — отвечает Юханнес.

— Сюда? — быстро спрашивает она.

— Сюда.

Виктория вскакивает и пробирается к выходу.

— Лучше уйдем отсюда!

— Спешить некуда! — говорит Юханнес, хотя он и сам побледнел. — Великан придет не раньше ночи. Ровно в полночь.

Виктория успокоилась и готова занять прежнее место на камне. Но Юханнесу уже нелегко совладать с чудовищем, которое он сам вызвал, — в пещере оставаться опасно.

— Если хочешь, давай уйдем, — предлагает он. — Там наверху есть камень, а на нем твое имя. Я тебе его покажу.

Они на четвереньках выбираются из пещеры и находят камень. Виктория горда и счастлива. А растроганный Юханнес со слезами на глазах говорит:

— Когда меня здесь не будет, ты посмотришь на этот камень и вспомнишь обо мне. Помянешь меня добрым словом.

— Обязательно, — обещает Виктория. — Но ведь ты вернешься?

— Как знать. Может, и не вернусь.

Они идут по дороге к дому. Юханнес чуть не плачет.

— Ну что же, прощай! — говорит Виктория.

— Пожалуй, я провожу тебя еще немного.

Как бессердечно и поспешно она попрощалась с ним, — Юханнес обижен, его самолюбие задето. Он круто останавливается и говорит, не скрывая справедливого гнева:

— Одно я скажу тебе, Виктория. Никто никогда не будет так хорошо относиться к тебе, как я. Никто.

— Отто тоже ко мне хорошо относится, — возражает она.

— Вот как! Ну и водись с ним на здоровье, — отвечает он.