Юлия Шилова - Неслучайная связь, или Мужчин заводят сильные женщины Страница 2

Иногда Матвей начинал посмеиваться над моей аэрофобией, мол, от случайностей невозможно уберечься, потому что они подстерегают нас повсюду. Есть вероятность, что на улице нас собьет машина. С крыши может упасть сосулька, а то и кирпич. В море никто не застрахован от кораблекрушения, в любую минуту может накрыть волна. Автокатастрофа – это тоже случайность.

Матвей настойчиво внушал, что самолет – это самый безопасный вид транспорта, а вот автомобиль – самый коварный. С этим я бы поспорила. В конце концов, в автомобиле я сама за рулем, а это значит, что мне приходится рассчитывать на себя, а не на кого-то другого. Возможно, все же это свойство моего характера, моей нервной системы. И все же жаль, что таблеток от страха не существует. Во время полета я впадаю в оцепенение и паникую от вида прогуливающихся по салону людей. Так бы им и крикнула, чтобы не вставали с мест, потому что мне начинает казаться, что самолет вот-вот упадет. Я с ужасом смотрю на стюардесс и не могу осознать: да, полеты являются частью их жизни, но почему они не боятся? Перед каждым путешествием я занимаюсь самовнушением, изучаю статистику авиакрушений и даже конструкцию самолета…

Больше всего я боялась смотреть в иллюминатор. Матвей, как мог, меня успокаивал и твердил, что так нервничать крайне опасно для психики. Я стыдилась своих страхов, но ничего не могла с собой поделать. Начинало бешено колотиться сердце, и почему-то казалось, что еще немного – и мне не хватит воздуха. Перед каждым полетом мне снились кошмары, и я просыпалась в холодном поту.

Да уж, подобная фобия реально мешает жить. Матвей же чувствует себя в самолете точно так же, как дома на диване.

…Вдруг самолет резко накренился, проснувшиеся пассажиры закричали, послышалась чья-то молитва. Стюардесса, не успев объяснить пассажирам, что необходимо положить голову на колени и прикрыть ее руками, сама с грохотом упала на пол и застонала от боли. Я ощутила, как меня затрясло, и вновь посмотрела на Матвея. Его скула заметно дергалась, а глаза налились кровью.

– Матвей, это все?! – отчаянно крикнула я и вжалась в кресло. По спине поползли ледяные струйки пота.

Я совершенно потеряла контроль над собой и впала в панику. Предчувствие смерти до предела обострило все ощущения. Уж я-то хорошо понимала, что уцелеть после падения с высоты в десять тысяч метров практически невозможно.

Я прокусила губу до крови и невольно подумала, что жизнь будет идти своим чередом, только вот меня уже не будет. Священник споет отходную, пришедшие проводить в последний путь вспомнят обо мне самое хорошее, а быть может, и самое плохое. На могиле оставят мои любимые алые розы. Так как хоронить меня придется в закрытом гробу, каждый из присутствующих возьмет розу, положит на крышку гроба, с грустью взглянет на мою фотографию и скорбно шепнет: «Она так боялась летать…»

А затем мой гроб опустят в землю, и люди начнут расходиться. Но те, кто дороже всего на свете, еще долго будут стоять, не веря в происходящее. Моя душа отделится от тела, я поднимусь над родными и попытаюсь им крикнуть, чтобы они не плакали. Зачем плакать, ведь я не чувствую боли? Но я не могу кричать. У меня больше нет голоса, и я опять лечу ввысь…

– Аня, это всего лишь турбулентность, – все тем же неуверенным голосом повторил Матвей, стараясь отвлечь меня от самых страшных мыслей. – Самолет идет на снижение. За иллюминаторами дождь и гроза.

– Тогда почему нам дали разрешение на посадку? Приземляться в штормовую погоду опасно!

– Анюта, но ведь летчикам виднее. Уверяю тебя, все будет хорошо, – попытался успокоить меня Матвей. Но было заметно, что сам он сильно нервничает.

– Матвей, что-то мне кажется, не долетим мы до этих Мальдив…

– Я же тебе сказал, мы попали в зону сильнейшей турбулентности. Знаешь, что такое турбулентность? Это беспорядочное изменение давления, температуры воздуха, направления ветра и скорости. Другими словами, наш самолет сейчас швыряет между двумя потоками воздуха, нисходящим и восходящим. Пойми, это просто-напросто болтанка. – Матвей старался говорить как можно спокойнее, но нешуточное волнение по-прежнему выдавал дергающийся лицевой мускул.

– Турбулентность бывает ра… разной, – от страха я начала заикаться. – Дело может начаться простой болтанкой в воздухе, а закончиться поисками «черного ящика» на земле. Как ты думаешь, что именно нас ждет?

– Аня, прекрати!

– Прекращаю, – почти шепотом ответила я, так сильно пересохло у меня во рту.

Я никогда не была на Мальдивах, но видела массу фотографий этих райских островов: коралловые рифы, ярко-голубая искрящаяся вода и сияющее солн–це. Очень эффектные фотографии. Все, кто летал на Мальдивы, остались в восторге. Я знала, что единственный международный аэропорт устроен практически на воде в столице страны, Мале. Рядом с аэропортом находится порт с катерами и гидропланами, которые доставляют туристов к отдаленным туристическим островам-отелям. Увлекающийся дайвингом Матвей обещал открыть мне подводный мир с чистейшей водой и огромным разнообразием красок. Он был здесь не раз и говорил, что на островах уникальная флора и фауна. А еще я слышала, что на Мальдивах один из лучших рынков по продаже раковин, кораллов и экзотических морских животных. Помимо этого, Мальдивы считаются наиболее романтическим местом в мире для влюбленных. Только вот с каждой минутой полета мне все больше и больше кажется, что нам не суждено посетить это романтичное место.

А дальше началось самое страшное. Мне стало казаться, будто самолет вот-вот затрещит по швам и развалится на части. Кто-то истерично завизжал:

– Мы падаем!!!

Один из пассажиров громко призывал всех немедленно прекратить панику и сохранять спокойствие. Самолет бросало из стороны в сторону. Помертвевший Матвей сжимал меня за руку и бессвязно бормотал себе под нос, что ничего страшного не происходит, это всего лишь воздушные ямы, что все самолеты так устроены, зато они могут вынести любую тряску.

Самолет раскачивало из стороны в сторону, и при каждом толчке кто-нибудь вскрикивал, что мы падаем. У пассажиров заметно побелели лица, а я с ужасом вжалась в кресло и думала о том, что еще немного – и эта железная консервная банка развалится. Самолет то резко проваливался в воздушную яму, то неожиданно кренился. Пассажиры были сильно напуганы: одни плакали, другие молились. В проходе валялся багаж, упавший с полок, катались тележки. Пол был завален мусором. Некоторые пассажиры оказались заперты в туалетах, кое-кто отказывался сесть в кресло, предпочитая остаться на полу. О пристегнутых ремнях не было даже речи, но мы с Матвеем и не думали их отстегивать. Настоящий кошмар наступил, когда у сидящей на полу женщины началась настоящая истерика.