Джулия Гарвуд - Скрытая ярость Страница 2

– Иными словами, я увидел то, ради чего туда явился: имени Маккена не грозило кануть в Лету, ему предстояло жить и дальше – в детях, во внуках. Жаль, конечно, что Конал не успел обзавестись хотя бы одним сыном... в отличие от Роберта, который и в этом не обманул ожиданий отца: дал ему внука, которого избаловал сверх всякой меры, превратил в такое же никчемное создание, каким всегда был сам. Он в корне подавил у парня всякие амбиции. Бог вознаградил его за это жизнью достаточно долгой, чтобы лицезреть, как пьянство сводит его сына в могилу.

Греху невоздержанности было суждено передаваться в нашей ветви рода Маккена от поколения к поколению. Мои внучатые племянники с успехом проматывали наследство и, что еще хуже, позорили наше имя. Старший, Брайс, пошел по стопам отца, и хотя женился на женщине достойной и благоразумной, это не помогло. Теперь он такой же забулдыга, каким был его папаша. Спустил за гроши акции, облигации превратил в наличность и все это, до последнего доллара, разбазарил: на выпивку, женщин и один Бог знает, на что еще.

Средний, Роджер, поумнее. Более ловкий. Вместо публичных дебошей просто исчезает на пару недель. Но с моими связями выследить его было нетрудно. Этот ударился в азартные игры. Только за последний год пустил на ветер более четырехсот тысяч. Вы только подумайте!

Старик схватился за стакан с водой и жадно глотнул, словно хотел смыть с языка отвратительный привкус.

– При этом он не стыдится якшаться с братией вроде Джонни Джекмана, этого подонка, бандита! Когда подумаю, в какой грязи вываляно имя Маккена... просто с души воротит!

У младшего, Эвана, тяжелый нрав. Не умеет или не желает контролировать припадки ярости. Не будь ему по карману ловкий адвокат, давно бы сидел за решеткой – года два назад забил человека до смерти.

Как же они все мне ненавистны! Никчемные, бесполезные людишки, которые попусту коптят небо!

Возмущение покрыло лоб старика испариной. Он достал платок и сердито его отер. Затем, выдвинув верхний ящик, вынул оттуда толстую черную папку. Водрузив ее перед собой, сложил на ней худые, в синих венах, руки.

– Узнав, что жить мне осталось лишь несколько месяцев, я решил... как бы это сказать... заняться переучетом. Нанял сыщика – или, как теперь говорят, специалиста по частным расследованиям – и поручил навести кое-какие справки. Не хотелось верить, что дети Конала – такой же жалкий народец, хотя, признаюсь, мной владели серьезные опасения, что гниль, порча у нас в роду. Я исходил из обоснованного предположения, что после смерти мужа Лия с детьми очень бедствовала и, уж конечно, не имела средств на то, чтобы дать им надлежащее образование... или хоть самое элементарное. Как же я ошибался! Причем по всем статьям. Конал был достаточно умен, чтобы застраховать свою жизнь, так что после его смерти вдова получила от страховой компании средства, позволившие ей оставаться дома с детьми, а когда девочки подросли, поступила на работу секретаршей в частную женскую школу. Жалованье было мизерное (не думаю, чтобы Лия могла зарабатывать больше), но к месту прилагались выгодные компенсации: возможность отдать детей здесь же в начальные, а потом в старшие классы за счет организации. Уверен, это Конал объяснил ей ценность хорошего образования.

Открыв папку, он несколько минут задумчиво перебирать листы.

– Все три девочки оказались способными и прилежными. Ни намека на лень! Старшая, Кайра, поступила в колледж на стипендию, окончила его с отличием, была зачислена (опять-таки как стипендиат) в медицинский институт и сейчас успешно там учится. Средняя, Кейт, – по натуре предприниматель, бизнес у нее в крови. Как и сестра, колледж окончила с блеском, но еще до защиты диплома открыла собственную фирму, которая процветает и расширяется и, могу вам гарантировать, скоро обставит кое-какие со стажем. Вся в меня! – Он с гордостью вскинул голову. – Наконец младшая, Изабель. Столь же одаренная девочка, что и сестры, но ее подлинный дар – голос. Насколько я понял, ее ждет карьера певицы, однако она не намерена ограничиться только этим. Готовится серьезно изучать музыку и историю, мечтает однажды отправиться в Шотландию, чтобы составить впечатление о земле предков и, может быть, встретить кого-то из дальней родни. Эта новость согрела мне душу.

После короткого молчания старик улыбнулся – едва заметной, но от этого не менее злорадной улыбкой. Постучал пальцем по раскрытой папке:

– А теперь перейдем к главному – моей последней воле. Я не собираюсь совершенно обделять другую ветвь семейства: Брайс, Роджер и Эван получат по сотне тысяч долларов наличными сразу после прочтения завещания. Хотелось бы верить, что деньги эти будут потрачены на возвращение на путь истинный, но я не питаю на это особых надежд. Жене Брайса, Ванессе, отказываю такую же сумму и вдобавок дом – она заслужила это, столько лет терпя неудачный брак, но, главное, тем, что хоть отчасти обелила имя Маккена работой в благотворительных организациях. Не вижу смысла наказывать ее за плохой выбор мужа.

Что касается ветви Конала, вот как я намерен поступить. Все ценное, включая облигации, завещаю Кайре Маккена (возраст, с которого она сможет вступить в права собственности, обговорен). Изабель, подобно мне влюбленная в историю и способная оценить заслуги своих далеких предков, получит «Глен Маккена». Разумеется, в завещание включены надлежащие оговорки касательно владения землей. Полагаю, это более чем великодушный дар с моей стороны.

Остается еще значительная часть состояния, львиная доля – что-то около восьмидесяти миллионов долларов. Это результат усилий целой жизни, и хотя я намерен оставить все кровной родне, будь я проклят, если передам такую сумму в руки тех, у кого она быстренько просочится сквозь пальцы!

Хотя внешне не было заметно, что старик взволнован, дыхание его участилось, а голос осип, и пришлось снова выпить воды.

– Я завешаю эту часть своего состояния Кейт Маккена. Из трех сестер она самая энергичная и деловая, она сумеет оценить то, что ей вверено. Ей и в голову не придет промотать эти деньги.

Глава 2

Случилось так, что вандербра спас жизнь Кейт Маккена.

Не проносив его и пяти минут, она жестоко пожалела, что надела этот «чудо-лифчик». Не надо было поддаваться на уговоры Кайры. Грудь в нем, конечно, казалась вдвое пышнее и соблазнительнее, но так ли уж необходимо превращать себя в порнозвезду, чтобы немного оживить личную жизнь? Слава Богу, грудь у нее не совсем плоская и без всяких ухищрений.

Но Кайра вбила себе в голову, что ей нужно чаще бывать среди людей и, как она выразилась, «показывать себя в самом выгодном сексуальном свете», а уж если Кайра за что-то бралась, то готова была перевернуть мир с ног на голову, лишь бы добиться своего. Как все старшие сестры, она была уверена, что знает и понимает в тысячу раз больше. Или Кейт наденет маленькое черное платье (маленькое настолько, что в него едва удалось втиснуться), или... короче, наденет – и все тут. Изабель, самая младшая и кроткая, по обыкновению, приняла сторону Кайры, и пришлось уступить, хотя бы ради того, чтобы сестры отстали.