Ольга Черных - Девять с половиной дней чужой жизни Страница 2

– Да, стой ты, – досадливо отодвинул ее Митрофанов, смекнув, что смена настроения девушки может испортить ответственность момента. – Это же немного меняет дело. Мы не гордые, мы и напомнить можем, если это в наших интересах, – с готовностью добавил он. – Тогда придется по порядку, чтобы ничего не упустить. А вам придется нас выслушать.

Сильвия нервно сглотнула, но осталась на месте. Это подбодрило студента, и он приступил к своему рассказу.

– Так вот, на новогодние праздники мы с Агеевой ездили в Москву к моим родственникам. Москва не только столица нашей Родины, а еще и город неограниченных возможностей. Глупо это отрицать. Вот и прутся туда все, кому не лень. Отдых так и остался бы простым развлечением, но друзья на прощанье пригласили в одно любопытное местечко. Правда, туда не всех пускают, но мы же были в гостях, сами понимаете, так что пропуск постоянных посетителей быстро нашелся. Закрытая вечеринка, так сказать, не для всех. Для солидности их теперь называют корпоративными. Это такое удобное слово да? За ним можно спрятать все, когда нужно хорошо оттянуться.

– Продолжайте, – ледяным тоном произнесла Сильвия. – И, потрудитесь, по существу.

– Сий момент. Вы и представить себе не можете, как приятно в чужом городе, где тебя не знает ни одна собака, встретить знакомого человека… – он сделал паузу и выразительно посмотрел на преподавательницу.

Не заметив и тени беспокойства на ее лице, студент немного стушевался, но отступать было поздно.

– Короче… не буду вас долго грузить. На этом корпоративе мы встретили нашу преподавательницу химии, – пауза в рассказе Митрофанова намеренно затягивалась. – Удивлены? Или держите перед нами марку и не подаете вида? Ладно, слушайте дальше. Оттягивалась она… Так и слов не подобрать. Тут и дураку было видно, что дело для нее привычное. Раньше я думал, что так балуются девчонки. Ошибался, каюсь. Раскрепощение полное, несмотря на возраст, зашкаливающий тридцатник. Вообще-то я уважаю людей без комплексов. Мне в тот момент даже жалко стало, что, кроме нас с Агеевой, никто не видит это выступление. Вот, честное слово, нисколько не вру, что нам понравилось, – он посмотрел на подружку и ухмыльнулся. – Правда, поначалу мы чуток растерялись. Так сходу поверить в то, что у нашей скромной Сильвии Викторовны есть такие скрытые способности? Вы не первый год преподаете в институте. И ни для кого не секрет, что… ну… все называют вас Синим Чулком. Да вы не огорчайтесь. Эта кликуха еще ничего, других называют хуже, – добродушно успокоил студент. – Только после встречи в столице я с этим уже не согласен. Какой же вы Синий чулок? Королева над толпой.

– Да уж, – поддержала его Агеева. – Если честно, мы раньше думали, что, кроме химии, вам ничего не интересно. Даже мужиков возле вас никогда не замечали. Считали безнадежной старой девой. А тут – свобода, простор фантазии, – она покачала головой и сделала несколько грациозных движений телом. – Все правильно. В нашем городе вас бы точно не поняли – провинция, а в Москве так легко затеряться…

– Подожди, – перебил ее Митрофанов. – Это эмоции. От них толку… Но факты – вещь реальная и неопровержимая. Как говорится, лучше один раз увидеть. Вы были в по-лл-ных «дровах», наверное, под действием алкоголя или наркотиков. Хотя… не исключено, что приняли и то и другое. Особенно мне понравилось, как вы танцевали, пардон, извивались у шеста. Состояние полной невменяемости. Подождите-подождите, может, вы нас не признали оттого, что были без очков? Я об этом сразу не подумал. Но мы все равно хлопали и оказывали всяческую словесную поддержку. За что нас, как последних провинциальных лохов, вытолкали на улицу. Обидно, что вы не заступились. Мы ведь для вас старались, хоть вы и делали вид, что нас не знаете. Зато ваш спутник, этот столичный хлыщ, при этом акте насилия выдавал еще какие-то комментарии, оскорбляющие наше человеческое достоинство, и лишал свободы слова. Я так сразу понял, что он по жизни адвокат, но полностью отмороженный.

– Вы соображаете, что говорите? – голос Сильвии сорвался на фальцет. – Это переходит все границы даже самой изощренной студенческой изобретательности. И…

– А, что тут соображать? Мы, конечно, тоже были, слегка выпивши, но, чтобы не узнать свою преподавательницу? Вы что же нас за полных дебилов держите? Мы вас каждый день на занятиях видим. Так привыкли, что для нас вы даже в бикини и на высоких каблуках легко узнаваемы. Правда, ваш клубный костюм поэротичнее будет этих, что вы каждый день носите, – он без стестения окинул ее оценивающим взглядом и продолжил: – Хотя, могли бы, конечно, обознаться, если бы хорошо постарались и надрались, подобно вам. А так мы с Агеевой вас сразу, заметьте, вдвоем признали. У меня хмель в момент выветрился, а у нее челюсть так отвисла, что даже говорить первое время не могла, все пальцем на вас показывала. Короче, мы поначалу были в полном ауте, так сказать, без слов, пока не сообразили: кто есть кто?

Сильвия была настолько потрясена, что не находила слов. Ей даже в самом страшном сне…

– Да не волнуйтесь вы так, – девушка участливо заглянула ей в глаза. – Кроме нас об этом никто пока не знает.

– Вот-вот, мы же люди и понимаем, что у каждого могут быть свои слабости. А ваш танец мне понравился и грудь у вас красивая. Непонятно, почему вы ее всегда так глубоко прячете под этими старомодными нарядами? – не остался равнодушным к ее прелестям студент и, покачав головой, добавил: – Это же надо, такой контраст во всем. Да у вас прямо талант преображения, как в театре.

Собрав в кулак жалкие остатки самообладания, Сильвия улыбнулась и спокойно произнесла:

– Дорогие мои, к сожалению, ваше время закончилось и мне пора.

Она сделала несколько шагов к двери и услышала:

– Зря вы так с нами. Я, прям, зауважал вас после этого. А танцевали вы не хуже профессиональной стриптизерши. Это же, какие бабки вы зарабатываете, когда из трусиков, пардон, деньги достаете? Не понимаю, зачем вам эта химия? Да и с нами мучиться… учить болванов. Вам гораздо проще давать платные уроки стрип-данса, установив шест в спальне, и там же…

Дальше она уже ничего не слышала. Шла, бежала по коридору, не разбирая дороги, не замечая удивленных взглядов. Ноги привычно привели на кафедру. С разбегу рухнула на стул и зарылась, ничего не видящим взглядом, в бумаги.

Заведующая – солидная дама предпенсионного возраста, покачала головой и положила поверх классного журнала расписание экзаменов. После чего в вопрошающем ожидании уставилась на молодую преподавательницу. Сильвия не проявила ни малейшего интереса к информативному листку, все еще оставаясь совершенно безучастной ко всему, что ее окружало. Лишь когда комната после звонка опустела, немного пришла в себя.