Энн Стюарт - Повелитель тьмы Страница 2

Черный маг из Соммерседж-Кип обвел взглядом сидевших перед ним за длинным дубовым столом, заваленным хлебными корками и обглоданными бараньими костями. Серебряные кубки с вином тускло блестели в зыбком свете смоляных факелов, вставленных в металлические кольца на стенах гулкого закопченного зала. В центре стола сидел сам хозяин, Ричард де Ланей, или, как его еще называли, Честный Ричард. Лицо его было багровым от выпитого вина. Саймон Наваррский, придворный маг и главный советник его светлости, предпочитал видеть своего господина именно в таком состоянии, когда хмель туманит мысли и лишает человека осторожности.

Чародей ухватил щепотку серы и высыпал порошок на жаровню, горевшую перед ним. Ярко вспыхнуло пламя, раздался громкий хлопок, и в воздух поднялся клуб густого, дурно пахнущего дыма. Собаки, ожидающие под столом брошенной кем-нибудь кости, тоскливо завыли. Кто-то из рыцарей наскоро осенил себя крестным знамением. Для большего эффекта Саймон невнятно пробормотал себе под нос несколько коротких фраз по-арабски, прекрасно зная, что ничем при этом не рискует — никто из сидящих перед ним не владел никаким языком, кроме своего родного, английского. Да и на нем-то многие изъяснялись не без труда.

В полутемном зале повисла напряженная тишина. Лица сидевших за столом были бледны и неподвижны.

«Трепещите, трепещите, черви безмозглые», — неприязненно подумал чародей и отступил назад, отводя со лба длинные пряди волос своей изуродованной рукой, похожей на клешню. Молодая женщина, сидевшая рядом с Ричардом, невольно вскрикнула и вцепилась в его рукав.

Впрочем, не только юная леди не могла без содрогания смотреть на изувеченную руку Саймона. Скрученная, словно сломанное крыло, правая рука мага приводила в трепет и побывавших во многих битвах доблестных рыцарей, покрытых рубцами и шрамами. Молва гласила, что руку свою Саймон Наваррский принес в жертву самому дьяволу — в обмен на право повелевать таинственными и могущественными силами ада.

— Знамения благоприятны, — торжественно произнес чародей.

Он в совершенстве владел своим голосом — низким, глубоким, при звуке которого все вокруг обращалось в трепет. Да, именно таким и должен быть голос Гренделя, демона из преисподней.

Ричард неожиданно и грубо отпихнул от себя женщину, прижавшуюся к его плечу, и тяжело поднялся на ноги.

— Скажи-ка, Грендель, — хрипло пророкотал он, — думал ли ты, что женишься, да еще на такой знатной девушке, как моя сестра?

— Что слышу я, милорд? — ответил Саймон, медленно поворачиваясь к Ричарду. — Мне всегда казалось, что ваши сестры — бастардки.

Наступила такая тишина, что было слышно, как падают с коптящих факелов на каменный пол тяжелые капли расплавленной смолы. Собравшиеся за столом поняли: начинается серьезная схватка. Вот только кто из них сильней — загадочный и вселяющий ужас маг или неудержимый в гневе Честный Ричард?

Правда, Саймону Наваррскому ответ на этот вопрос был известен — как, впрочем, и Честному Ричарду.

— Кровь де Ланей — самая благородная кровь во всем королевстве! — воскликнул Ричард, пошатываясь. — Тебе сказочно повезло, чародей. И пусть Элис не так красива, как ее младшая сестра, так что с того? Ведь по ночам все кошки серы, не так ли?

— А сами вы давно ли видели ее, милорд? — негромко спросил Саймон.

— Это отродье? С тех пор, как отвез в монастырь, забрав у матери. Но надежные люди донесли мне, обе девчонки превратились за эти годы в хорошеньких юных леди. Так что Элис будет славной женой для тебя, Саймон. Во всяком случае, твоя постель холод ной не останется!

— А что, если я захочу другую, ту, что красавица? — спросил Саймон.

— Но я уже сообщил Элис, что выдаю ее за тебя, — нахмурился Ричард.

— И теперь ваша светлость боится огорчить ее отказом, — негромко предположил маг.

Слово «отказ» прозвучало словно пощечина, и кровь, обильно разведенная вином, бросилась Ричарду в голову.

— Эти девки будут делать то, что я им велю! — прорычал он. — Пусть только попробуют перечить, я любой из них сверну шею! Ты желаешь взять в жены красавицу, маг? Будь по-твоему! Мне все равно. Женись хоть на обеих.

Саймон Наваррский низко поклонился своему господину, стараясь ничем не выдать своего волнения. Сказать по правде, ему было безразлично, которая из сестер Ричарда будет согревать ему постель. В конце концов и тот брак, и другой упрочит его положение. Важно сломить упрямство Ричарда, заставить его плясать под свою дудку. Разумеется, подобный брак не может не вызвать недовольства среди баронов Англии. Маг наживет себе новых врагов, но разве можно напугать этим Саймона Наваррского?

Черный маг из Соммерседжа в совершенстве владел не только голосом, но и секретами своего мастерства, и главной его тайной были многочисленные соглядатаи — верные и вездесущие. Вот и вчера из монастыря Святой Анны вернулась молодая женщина, которую посылал туда Саймон, и уже к утру он успел узнать от нее все, что его интересовало.

Младшая из сестер Ричарда, Клер, была капризна и упряма. Старшая, Элис, — тиха и покорна. И тоже хороша собой, хотя и не так красива, как Клер.

Но Айрис — так звали ловкую девицу, обученную подглядывать и подслушивать, — обронила фразу, которая заставила Саймона насторожиться.

Оказывается, Элис была умна.

Если Клер добивалась всего красотой и упрямством, то Элис — своей головой. Саймон мрачнел с каждой секундой, узнавая о том, что Элис владеет латынью и греческим, изучала философию и медицину.

«О нет, — подумал он, — иметь такую жену слишком рискованно. Недаром говорят: умная жена — сам сатана».

И тогда он решил, что возьмет в жены младшую. С ней будет проще. Можно будет выводить ее к гостям, наезжающим в Соммерседж-Кип, а там, глядишь, у красотки завяжется роман с каким-нибудь прекрасным рыцарем… И пусть себе развлекается. В конце концов, для того, что задумал Саймон, свободные руки важнее, чем верная жена.

Однако как легко согласился Ричард исполнить его каприз. Добрый, добрый знак! Подтверждение того, что власть Саймона Наваррского в самом деле становится воистину безграничной.

«Ничего, скоро я заставлю тебя клевать крошки с моей руки, — злобно подумал о своем господине Саймон. — Я приучу тебя считать мои мысли твоими собственными мыслями, мои желания — твоими!»

— Мечты о грядущем счастье согревают мне сердце, милорд, — сказал он вслух, упиваясь про себя циничной двусмысленностью своих слов. — Но окончательный выбор я сделаю лишь после того, как увижу обеих.

— Счастье? — ухмыльнулся Ричард. — Не знаю, будешь ли ты счастлив, маг. Мне кажется, что на свете нет женщины, способной сделать счастливым настоящего рыцаря. Все они одинаковы, да простит меня за эти слова моя благоверная женушка Хедвига, чтоб ей сгореть в адском пламени! Мои сестры вскоре будут здесь. Могу себе представить, как обрадуется Элис, узнав о том, что ей удалось избежать супружеского ложа!