Axis mundi - Анна Вик Страница 2

его: это был никто иной, как Андроид. Мы прозвали его так, потому что однажды заметили, что во всех своих кроссвордах вместо разгадок он писал забавное слово «Андроида». Всегда. То есть, каждый день, когда заступал на смену, он открывал свою книжечку и записывал в нее одно и то же слово по вертикали и горизонтали. Полусумасшедший, в общем, был парень. Именно парень, потому что на вид ему было никак не больше тридцати.

— А можно просто походить здесь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Что же, можно, только не мародерствуйте, — пожал плечами Андроид. Его лицо бледно-желтоватого цвета снова стало бесстрастным, взгляд опустел. Он сыграл свою социальную роль, теперь можно было снять маску. Андроил достал черный термос с тоскливо свисавшим желтым ярлычком из-под крышки и сделал глоток горячего напитка.

Я уже хотел было идти дальше, как вдруг взгляд мой зацепился за этот термос. На нем были выгравированы белые цифры 021, причем таким же шрифтом, как на моем собственном — похожие нам выдавали на память в О, на летной практике. Чаще всего в холодные утра и ночи именно они нас и выручали: нальешь туда хоть кипятку, и жить уже, вроде как, можно. Только на моем была надпись 125, что означало шифр моей учебной группы.

— Вы учились в нашем университете? — выпалил я, не сдержав любопытства. — Извините…

— А? — ответил Андроид. — Да, я учился здесь. На пилота, десять лет назад.

— Да ладно?! — воскликнул я. — Тогда что же вы забыли здесь, на вахте? Почему не летаете?.. Ведь был же набор в ваши годы, это сейчас с устройством нелегко.

— Гм, — парень нахмурился, а затем начал шариться в своей сумке. К моему великому удивлению, она оказалась тоже из нашего «летного набора». — Как бы вам сказать, молодой человек… Вы курите?

— Никак нет.

— А я вот, увы, — он пожал плечами и достал коричневую пачку сигарет. Взяв одну зубами, парень как будто продолжал размышлять. — Начал после одного случая и бросать не собираюсь. Так что я покурю и отвечу на ваш вопрос после, если не возражаете.

— Я постою с вами.

В его мутно-голубых глазах все еще читалось полнейшее безразличие.

— Как хотите, здоровье ваше, — тут он щелкнул что-то в настройках «Умного Университета», местной системы безопасности, которая, очевидно, давала ему возможность покинуть свой пост. Затем он встал и протянул мне руку, представившись.

— Меня Артем зовут.

— Алекс, очень приятно.

Забавно, как за какие-то пять минут наше восприятие людей может перевернуться с ног на голову. Тот, кого я считал придурковатым, сумасбродным простофилей, оказался вдруг… Моим предшественником, летным собратом. И теперь я смотрел на него совсем другими глазами.

Выйдя из университета, мы остановились на пороге. Артем закурил, и его окружило облако ароматного вишневого табака.

— Так что же, почему я не пошел летать, спрашиваешь? На ты, не против, да?

Я лишь кивнул в ответ, сгорая от нетерпения. Все мое внимание так и жаждало переключения с внутреннего мира на внешний, на чужую историю. В ней уже хотя бы была точка «Б», некая завершенность, хотя, очевидно, не особенно радужная.

— Я не прошел ВЛЭК1 по психическому здоровью. Меня списали сразу после второй летной практики.

— Да ну! Быть не может.

— Я думал, — с грустной улыбкой ответил Артем. — Уже все в стенах этого места знают о той трагедии…

— Стой. Ты же не хочешь сказать, что ты и есть тот самый…

Взгляд моего собеседника, однако, и без слов дал ясный ответ. Тут я впервые внимательно посмотрел на него и впервые узрел то, что было у меня перед глазами все эти годы: его волосы были не просто светлыми, они были седыми. А все лицо его покрывала тонкая паутинка морщин.

— Что же, вижу, тебе не терпится услышать сию историю еще раз, — Артем сделал затяжку. — Только из первых уст. Небось думаешь, да, как так вышло, что главный герой местной легенды прямо у вас под носом сидел все эти годы?

— Мысли читаешь… — ошарашено пробормотал я.

— Читаю, — усмехнувшись, подтвердил Артем. — Если ты думаешь, что я безумец, то, быть может, верно думаешь. Только я говорю тебе правду, и расскажу ее так, что это останется между нами. Знаю я вас, сплетников несчастных…

Это произошло в последние две недели нашей летной практики в О. Тогда мы уже летали по двое в кабине, чувствуя некую уверенность в посадках, радиообмене и всем таком прочем… Не сказать, что первобытный страх разложить самолет прямо на полосе совсем ушел; он лишь немного утих. И все же теперь я на полетах получал не только дозу адреналина, но еще и истинное удовольствие… Спокойное такое, знаешь?

Помню только, что удовольствию этому в первое время нешуточно мешала Саша, которую то и дело ставили со мной в пару. Она еще в университете досаждала почти всем в нашей группе, и я не был исключением. Какая-то нелюдимая, скучная и топорная, эта девчонка производила впечатление ожившего робота, совершенного женского робота. Почему совершенного? Да потому что Саша обладала не только какой-то сверхъестественной внешностью — высокая, с длинными волосами песочного цвета, ярко-голубыми глазами, фарфорово-матовой кожей и потрясающе тонкими, но сильными руками и ногами, она могла дать фору любой топ-модели — девушка в довесок была очень умна. Не было такого вопроса, на который она бы не знала ответ. Не было науки, в общих вопросах которой Саша бы не разбиралась. Она была такой… Имела на все собственное мнение и резко опускала в разговоре всех не угодных «ее величеству». Да и всем своим видом показывала, что не желает вовлекаться в бесполезные рассуждения и споры.

Мы и восхищались ей, и сторонились одновременно. За эту ее английскую чопорность и показное всезнание в группе Сашу за глаза прозвали Андроида. Держу пари, она об этом знала, но на ее отношение к нам это вряд ли как-то влияло.

Так вот, я терпеть не мог летать с ней. Вовсе не потому, что она летала слишком хорошо — как раз летала Саша ровно так же, как и все остальные. Порою «козлила», порою «взмывала» на посадках, не выдерживала направление при полете по кругу. И, признаюсь, я в первые дни практики даже немного злорадствовал, когда у нее что-то не получалось. Мне казалось, это карма Саши давала о себе знать за все ее выходки на занятиях (а сейчас меня так и сжирает совесть за эти былые чувства).

Но вернемся к сути: с ней было невозможно находиться в кабине, когда летаешь первым