Нора Робертс - Наказание – смерть Страница 20

Ева растерянно моргнула.

– Атамва? Это где?

– В Айове. Я приехала оттуда четыре года назад. Меч­тала танцевать на Бродвее, – невесело усмехнулась Нэн­си. – Наверное, большинство девчонок, которые едут в Нью-Йорк со всех концов страны, тешат себя такими же несбыточными мечтами. Я и в самом деле хорошо танцую, но таких, как я, много, а жизнь здесь очень дорогая. Я на­ходилась в растерянности, была напугана и даже подумы­вала о том, чтобы вернуться домой, в Айову, и выйти за­муж за Джоуи, – призналась она, хлопая своими огром­ными глазами. – Но, знаете, он такой зануда! А тут мое выступление увидела Ру и предложила мне работать в од­ном престижном клубе. Это было вполне приличное мес­то: и платили хорошо, и публика не лезла нас лапать. По­том Ру перешла в «Чистилище» и взяла некоторых девочек с собой, в том числе и меня. Вот это клуб! Классное место! Я хочу, чтобы вы знали: ничего такого нехорошего там ни­когда не происходило!

– Ничего такого… – повторила следом за Нэнси Ева, ошеломленная обрушившимся на нее потоком информа­ции. – Благодарю вас за ваш рассказ.

– О, что вы! Я просто хочу вам помочь! – Нэнси по­далась вперед, глаза ее горели. – Ру сказала, что если ко­му-то из нас что-нибудь известно, мы обязаны рассказать это вам, лейтенант Даллас. Должны ответить на все ваши вопросы и вообще – помочь всем, чем можем. Во-первых, потому, что правосудию нужно помогать, а во-вторых, по­тому, что вы – жена Рорка, а он является владельцем «Чистилища».

– Я это уже где-то слышала.

– Ой, да я ответила бы на все ваши вопросы, даже ес­ли бы вы не были замужем за Рорком! Ведь это мой граж­данский долг, правильно? К тому же Тадж был классным парнем, и мне его очень жалко. Он никогда не лез в чужие дела, понимаете, что я имею в виду? И вообще – вел себя очень скромно. В некоторых клубах – даже классных! – мужчины пользуются любым случаем, чтобы подгляды­вать за девушками, а перед Таджем можно было пройти в чем мать родила, и он даже не поднял бы глаз! Он, разуме­ется, смотрел на нас, когда мы выступали на сцене, но… Понимаете, смотреть – это одно, а пялиться – совсем дру­гое! У него была жена, дети, а сам он был настоящим семь­янином.

«Да заткнешься ты когда-нибудь?» – мысленно кликнула Ева.

– Мисс Гейнор…

– Зовите меня просто Нэнси.

– Хорошо, Нэнси. Прошлой ночью вы работали, верно? А работала ли танцовщица по имени Митци?

– Конечно. У нас с ней почти одинаковые графики. Правда, прошлой ночью Митци ушла пораньше, страшно переживала, поскольку ее парень – вот ведь скотина, извините за выражение! – бросил ее ради какой-то дуры стюардессы. В гримерке она просто заливалась сле­зами, нескольку он, видите ли, был ее единственной лю­бовью, обещал на ней жениться и купить дом в Куинсе. Хотя я не помню точно, может, и не в Куинсе, а в Брук­лине…

– Мисс Гейнор…

– Но вам это, наверное, неинтересно, да? – улыбаясь, продолжала щебетать девушка. – Короче говоря, Ру увез­ла ее домой. Ру – хорошая женщина и очень заботится о нас, танцовщицах. Она ведь тоже когда-то танцевала. Мне, наверное, стоит позвонить Митци и узнать, как она там.

– Ей это наверняка будет приятно. – Информация была пустяковой, но, несомненно, подтверждала алиби Ру Маклин. – Расскажите мне, пожалуйста, о том, когда и как вы в последний раз видели Таджа.

– Хорошо. – Нэнси откинулась на спинку дивана, поудобнее устроилась на подушках и сложила руки на ко­ленях, как образцовая школьница. – В тот вечер у меня было два сольных выступления, два выхода в групповом танце и еще выступления перед клиентами в отдельных кабинках. Так что я, как вы понимаете, была очень занята. Во время первого перерыва я видела Таджа. Он ел сан­двич. Я сказала: «Привет, Тадж! Аппетитный у тебя сан­двич, так и хочется его съесть!» Это была шутка, понимае­те? Ведь сандвич для того и делают, чтобы его съесть!

– Ха! – выдавила из себя Ева.

– Вот и он тоже засмеялся, а потом сказал, что это – сандвич с цыпленком и что его приготовила жена. Я взяла банку вишневой газировки, сказала, что мы еще увидим­ся, и пошла переодеваться.

– Вы говорили о чем-нибудь еще?

– Нет, только о сандвиче с цыпленком. После этого я вернулась в гримерку, а там царил настоящий бедлам. Од­на из девочек, Дотти, никак не могла найти свой красный парик, а Митци, как я вам уже рассказывала…

– Да, о Митци мы уже поговорили!

– Ага, ну так вот. Еще одна девочка, по-моему, это была Шармен, убеждала Митци, что она должна благода­рить бога за избавление от такого придурка. А Митци от этого ревела еще сильнее, поэтому Уайлимена (раньше она была парнем, но сделала операцию по изменению по­ла и превратилась в женщину) велела ей заткнуться. Я имею в виду Шармен, а не Митци. А остальные суети­лись и бегали по гримерке, поскольку нам предстоял кол­лективный танец, в котором участвуют все танцовщицы. Когда он закончился, я пошла танцевать в отдельные ка­бинеты, увидела Таджа за стойкой и помахала ему.

У Евы кружилась голова. Ей казалось, что, если через секунду этот словесный поток не иссякнет, она грохнется в обморок.

– Он в этот момент с кем-нибудь разговаривал?

– Я не обратила внимания. Он работал как заведен­ный, поскольку посетителей было очень много и всем хо­телось выпить. Так вот, я станцевала для того бизнесмена из Толедо. Он сказал, что у него день рождения, но они часто так говорят, чтобы ты не ограничилась танцами, а пошла бы гораздо дальше. Однако Ру не позволяет этого девушкам, у которых нет желтого билета. Короче, он дал мне сто баксов чаевых, и я пошла танцевать в другой каби­нет, этажом выше. Так что Таджа я не видела вплоть до са­мого закрытия. Мне захотелось попить еще газировки, и он мне ее налил. Поскольку я страшно выдохлась, то села у стойки и посидела немного. Посетители к тому времени уже разошлись.

Девушка на секунду замолчала. Ева открыла было рот, но Нэнси ее все же опередила:

– Да, вот еще что! Вини заболел. На самом деле имя Нестер Вайн, но мы зовем его Вини, поскольку он длинный и тощий, как виноградная лоза. Удивительно, как некоторым людям подходят их имена, правда? В общем, он в тот вечер был зеленого цвета, потный и все время бегал в сортир, пока Тадж не велел ему отправляться домой и лечь в постель. А мне было грустно, поскольку незадолго до этого до меня дошло известие, что мой Джоуи обручился с Барби Томас.

– В Атамве?

– Вот именно. Она давно за ним бегала! – Нэнси оби­женно нахмурилась, но через секунду лицо ее вновь рас­цвело. – Тадж был очень милым и уговаривал меня не пе­реживать, говорил, что я красивая молоденькая девушка и в свое время встречу хорошего человека. По его словам, когда встречаешь свою вторую половинку, то понимаешь это сразу, без слов. Наверное, говоря это, Тадж думал о своей жене, потому что в таких случаях у него во взгляде всегда появлялась такая нежность… От его слов мне стало легче, поэтому я посидела еще, хотя было уже очень позд­но. Тадж должен был закрывать клуб вместе с Вини, но он заболел. Я вам об этом говорила?