Софи Кинселла - Помнишь меня? Страница 20

— Бедняжки очень расстроились, когда увидели, что я ухожу, — обняла она одну из них. — Агнес так легко обидеть!

— Да, — я очень стараюсь, чтобы голос звучал сочувственно, — бедняжка Агнес. Может, пусть посидит в машине?

— Нет! Я не могу ее бросить!

О ужас! Одна из собак уже на диване и грызет подушку.

— Мам, сгони собаку с дивана!

— Рафаэль ничего не испортит. — У мамы обиженный вид. Она отпустила Агнес, и та тут же запрыгнула к Рафаэлю на диван, и третья, как ее там, — туда же. И вот уже три псины радостно скачут на почти бесценном диване.

— Кола-лайт есть? — из-за маминой спины показывается Эми.

— На кухне, наверное, — отмахнулась я, — ну же, собачки, прочь с дивана!

Собакам все нипочем.

— Идите ко мне, мои сладкие, — позвала мама, вытащив из кармана что-то съестное, и псы как по волшебству прекратили жевать обивку. Одна садится у маминых ног, две другие пристраиваются сбоку, положив морды у нее на коленях, на линялой юбке. — Вот видишь! — говорит мама. — Ничего плохого они не сделали.

Я смотрю на слюнявую подушку. Ну что тут скажешь!

— Нет у тебя колы, — недовольно буркнула Эми, выходя из кухни.

Я вдруг запоздало удивляюсь:

— А почему ты не на занятиях?

— А меня временно исключили.

Эми развязно плюхается на стул и кладет ноги на кофейный столик.

— Исключили? За что? — Я перевожу взгляд с нее на маму и обратно.

— Боюсь, Эми снова взялась за старое, — сокрушается мама.

— Взялась за старое? Эми, что ты натворила?

— А, ничего особенного. Они там слишком бурно на все реагируют, — вздохнула Эми, закатив глаза. — Я всего лишь привела в школу гадалку. Я брала по десять монет за предсказание, и она нагадала всем девчонкам, что завтра каждая познакомится с парнем. Все были счастливы, пока кто-то из учителей не пронюхал.

— Десять фунтов?! Неудивительно, что тебя выгнали!

— Это было последнее предупреждение, — с гордостью сообщила она.

— Почему? Что ты еще натворила?

— Больше ничего! Просто на каникулах я собирала деньги для нашей математички, миссис Винтерс, она в больнице лежала. — Эми пожала плечами. — Я сказала, что она умирает, и все отгрузили как следует! Вот было клево!

— Дорогая моя, это называется «вымогательство денег под ложным предлогом», — укорила ее мама.

Я пытаюсь найти нужные слова, но язык не поворачивается. Как моя сестра из милой, смешной, невинной малышки превратилась в эту…

— Мне нужен бальзам для губ. Я возьму у тебя на туалетном столике? — выпалила Эми и убежала из комнаты.

— Конечно, — крикнула я ей вдогонку.

Как только Эми выскочила из комнаты, я обратилась к маме:

— Что происходит? Давно с Эми такое?

— Ох… Последние года два. — Мама не смотрит на меня, а словно бы общается со своими собаками. — Она хорошая девочка, да, Агнес? Просто она сбилась с пути. Старшие подруги втянули ее в воровство, но это не ее вина.

— В воровство? — в ужасе переспросила я.

— Да. В общем, она к курткам других учеников пришивала бирки со своим именем. Но потом она раскаялась.

— Но… В чем же причина?

— Никто не может понять, дорогая. Она очень тяжело пережила смерть отца. Кстати, вспомнила. Я тебе кое-что привезла. — Мама вытащила из сумки диск. — Здесь последний завет твоего отца. Перед операцией он на всякий случай записал обращение к родным. Его показывали на похоронах. Если ты не помнишь, то, наверное, стоит посмотреть.

— Это будет все равно что увидеться с ним. Как странно, что он сделал такую запись… Я разглядываю диск.

— Ты же знаешь своего отца. Он всегда любил быть в центре внимания.

— Ну, человек имеет право быть в центре внимания на собственных похоронах.

Мама сделала вид, что не расслышала меня. Она всегда пользуется этой уловкой, когда не хочет продолжать разговор. Оставляет твои слова без внимания и потом меняет тему. Вот и сейчас:

— Дорогая, ты поможешь Эми? Ты хотела пристроить ее практиканткой у себя.

— Практиканткой? — Я нахмурилась, сомневаясь, что это возможно. — Не уверена.

У меня и так на работе сложная ситуация, еще Эми мне не хватало.

— Ну, хоть на пару неделек. Сама-то ты вон как продвинулась.

— Да, мам, как раз этого-то я и не понимаю! С какого перепугу я пошла на телешоу? Почему вдруг стала честолюбивой? Никак не могу понять!

— Не знаю. — Мама задумывается. — Естественные стремления молодой женщины.

— Но для меня они не были естественными! — Я подаюсь к ней в надежде завязать доверительный разговор. — Никогда я не была энергичной, инициативной, ты же знаешь! Почему я вдруг так изменилась?

— Дорогая, это было давно. Я не помню.

Вернулась Эми.

— Эми, Лекси только что говорила, что ты скоро будешь подрабатывать у нее в отделе, — радостно сообщает мама. — Хочешь?

— Может быть, будешь, — быстро поправила я, — если станешь выполнять основные правила поведения в обществе: не вымогать деньги, не воровать.

— Я не воровка! — обиделась Эми. — Одна-единственная куртка, и уже…

— Нет, милая, не единственная, даже не отрицай, — говорит мама.

— Все думают обо мне только плохое! Чуть что не так — из меня делают козла отпущения!

Глаза Эми заблестели от слез, и я почувствовала себя виноватой. Осуждаю ее, даже не разобравшись, в чем дело.

— Прости, Эми. Конечно, ты не воровка. Иди ко мне. — Мне хочется обнять ее, защитить.

— Оставьте меня, — диким голосом заорала она и отскочила от меня как черт от ладана.

— Сестренка моя младшенькая! — Я догнала, крепко прижала к себе, но тут же отпрянула от боли.

— Что за черт?! Какая ты… угловатая, одни кости торчат!

— Опя-ять, — протянула мама. — Эми, что ты стащила?

— Отстаньте от меня! Ничего я не брала, — вопит Эми, резко выбрасывая руки из карманов. Из рукава вылетают две помады от «Шанель». Я не знаю, что и думать.

— Ох, Эми, — печально произносит мама, — выверни-ка карманы.

С ненавистью глянув на нее, Эми извлекает из карманов два губных бальзама, декоративную свечку, тени. Я не верю своим глазам.

— Теперь снимай футболку, — спокойно приказывает мама.

— Так нечестно, — хнычет Эми, стягивая футболку. И у меня падает челюсть. Облегающее платьице от Армани, которое висело в моем шкафу, она заправила в джинсы и поверх обмоталась лифчиками — их не меньше пяти. Глядя на этот маскарад, я очень стараюсь не расхохотаться.

— Ты украла платье? И лифчики?

— Я не виновата, что мама не дает мне денег!

— Эми, что ты говоришь! У тебя полно всего! — воскликнула мама.