Кэтлин Росс - Раненое сердце Страница 20

— У меня уже есть планы на сегодняшний вечер. Мне очень жаль, но я не могу их отменить ради тебя, — проговорила Сьюзен.

— И это после того, как я пролетел сотни миль, чтобы только увидеть тебя и помочь тебе?

— Если бы ты сообщил мне заранее, что собираешься приехать, я бы постаралась что-нибудь изменить в своих планах. Сейчас слишком поздно. А теперь отпусти меня, мне надо идти.

Он все еще давил ей на плечи, вцепившись пальцами в тело. Но она не почувствовала того же, что было с Роджером Элвином. Прикосновение Джейма не было возбуждающим. Наоборот, ей показалось, что до нее дотронулись щупальца.

— Я хочу, чтобы ты провела со мной сегодняшний вечер.

— Нет.

— Тогда я настаиваю. Мы помолвлены и поженимся!

Сьюзен попыталась стряхнуть его руки со своих плеч.

— Неужели? — вспыхнула она. — Извини, но я ещё не сказала тебе ничего официально. Хотя должна была. Я извиняюсь. Если мы еще помолвлены, то я разрываю нашу помолвку сейчас и навсегда. Ты понял?

Он все понял, но он не хотел, чтобы это произошло именно так. У него была гордость. Слишком много. Для Джейма было в порядке вещей сказать женщине «кончено», но он не мог позволить, чтобы женщина сама порвала с ним. Это должна быть только его прерогатива.

Еще он беспокоился о выгоде, которую его семья могла извлечь из этого брака.

В этом двое мужчин, ее отец и его будущий зять, были очень схожи. Оба видели много перспектив от слияния двух крупных семей. Но Генри Армстронг не стал бы жертвовать своей дочерью против ее желания. Другое дело — Джейм Альварез.

Он думал, что по всем законам природы Сьюзен должна принадлежать ему. На это были две причины: он хотел ее как женщину и прибыль, которую она могла принести.

К тому же у нее хорошее происхождение. Ее дети были бы потомками Кортесов. Сьюзен будет носить имя, уважаемое веками.

Стать его избранницей — это очень большая честь.

Он закричал на нее, и его испанский акцент вдруг стал очень сильным:

— Я больше не собираюсь слушать эти глупые женские разговоры. Я говорю тебе… Я, Джейм Альварез, говорю, что ты будешь моей женой!

Он попытался опять схватить ее. Но она уклонилась, обежала его и толкнула сзади. Он потерял равновесие и упал вперед, наткнувшись на закрытую дверь.

Пока Сьюзен стояла и восхищалась своим удачным маневром, дверь приоткрылась. Она не могла открыться больше, так как голова и все тело Джейма Альвареза мешали этому.

Вошла ее горничная:

— Вы звали, мисс?

Сьюзен опустилась в кресло, пытаясь удержаться от смеха.

В конце концов, она пришла в себя. Джейм все еще был в шоке. Все произошло за секунды. Сьюзен отпустила прислугу, сказав, что ее гость споткнулся, но теперь все в порядке и он уже Уходит.

Горничная принесла его шляпу и трость.

Все еще не придя в себя скорее из-за реакции Сьюзен, чем из-за шишки на голове, Джейм, не желая продолжать скандал при прислуге, угрюмо вышел.

Сьюзен потянулась за телефонной трубкой и набрала номер «Глоуб», чтобы сказать Дженнифер;

— Давай пойдем сегодня в клуб «Розамира» вечером. Мы можем узнать там много интересного.

Глава 14

Теду Пейджу, журналисту «Глоуб» из отдела криминальной хроники, никогда бы не удалось выиграть награду в номинации «Стильный мужчина». Когда он присоединился к Сьюзен и Дженнифер в баре «Макгинти» вечером, на нем был смокинг, сшитый для человека ниже и толще его. Его волосы висели как пакля над ушами и были взъерошены на затылке. Белую рубашку он проносил, очевидно, весь день, а его галстук находился скорее под ухом, чем под подбородком. Появился он совершенно неожиданно, но все ему сильно обрадовались. Дженнифер сказала, что мужчины из «Глоуб» все ведут себя подобным образом: трудно понять, пьяны они или трезвы. Правда, когда они сильно напивались, они падали. Дженнифер воспринимала такое поведение как само собой разумеющееся. Для себя Сьюзен решила, что быть журналистом — ни с чем не сравнимая профессия.

Сьюзен пыталась возразить против Теда Пейджа в качестве сопровождающего. Но Дженнифер сказала, что разумно будет пойти в клуб «Роза мира» с кем-то, кто знает там людей. К тому же, сказала она, этому человеку можно доверять.

Обе девушки были одеты в платья для делового коктейля. Обе выбрали черный цвет. Сьюзен уложила волосы назад, в ее ушах сверкали бриллиантовые сережки, а на шее — прекрасное ожерелье, подходящее к цвету ее волос. Дженнифер не надела никаких украшений, за исключением мужских часов с кожаным ремешком на запястье.

— У меня нет времени купить маленькие, — сказала она, наморщив нос.

Они поймали такси, чтобы доехать до клуба, который находился на окраине Гринвич-Виллидж, но, тем не менее, это был не обычный деревенский дом. Отстроенный из темного камня, ступеньки вели к двери с улицы, сияла неоновая вывеска.

Снаружи дом выглядел обычно, даже безжизненно, но внутри он поражал своей роскошью. Их встретил крупный мужчина в смокинге. Сьюзен оценила его мускулы и телосложение и подумала, что он похож на бывшего чемпиона-тяжеловеса.

— Много времени прошло с тех пор, как мы в последний раз наслаждались вашей компанией, мистер Пейдж, — сказал он Теду.

— Я очень много работал, Джо, — ответил журналист. — Кстати, это мисс Джеймс, тоже из «Глоуб», а это ее подруга — мисс Сьюзен Армстронг.

— Добро пожаловать, леди, — сказал портье.

Они находились в маленьком холле с тяжелыми занавесями, скрывающими остальное помещение. Как только портье отодвинул их, музыка, до этого едва слышная, буквально хлынула оттуда.

Затем компания вошла в огромный вестибюль. В стороне принимала вещи в гардероб высокая девица в очень короткой юбке и черных чулках в сеточку, но Тед ничего не сказал, и девушки решили остаться в своих меховых манто.

Они прошли еще через один зал, где мэтр приветствовал каждого по имени. У него, должно быть, есть микрофон, подумала Сьюзен, так как слышала, что громко объявлялись имена вновь приезжающих гостей. Также она отметила, что большинство гостей — мужчины.

Комната, в которой они оказались, занимала почти весь первый этаж. Вдоль стены тянулась длинная барная стойка с экзотическими бутылками, сверкающими на стеклянных полках. Стояли пронумерованные столики с лампами, накрытыми красными шелковыми абажурами. А в конце комнаты, отгороженные занавесями, находились рояль, барабаны, гитара, кларнет и скрипка. Официанты в белых галстуках сновали, как акробаты, пробираясь по узким проходам между спинками стульев. Воздух был наполнен запахами блюд, сигаретным дымом и гулом бесед.