Кэтрин Куксон - Возвращение к жизни Страница 20

— Нет, Дэви.

Он поднял глаза и снова пристально посмотрел на меня. Взглянув на печальную Франни. он улыбнулся. Такой улыбки я у него еще не видела. Она преобразила весь облик Дэвида Маквея: исчез кривящий губы сарказм, злобный блеск глаз — его суровое лицо на этот раз светилось добротой.

Приподняв округлый детский подбородок Франни, он шутливо скомандовал:

— Ну-ка, поднимем нашу головку. Мы просто немного приуныли. Что надо повторять, когда у нас такое настроение? — Дэвид поднял ее подбородок повыше. — Скажи, что следует говорить, когда взгрустнется? — Немного подождав, он медленно подсказал: — Никогда — не — падай — духом. Давай-ка повтори вслед за мной!

Франни подняла глаза, но на ее бледном лице не было и тени улыбки; она послушно повторила:

— Никогда… не… падай… духом.

— Где эта книга? — с грацией огромного медведя Дэви начал рыться в груде книг и игрушек; когда же увидел то, что искал — большую книгу в красном переплете, — он бросился к Франни и, сев рядом с девушкой, предложил:

— Давай почитаем ее — прямо вслух. — Проведя пальцем по знакомым строчкам, Дэвид Маквей произнес: «Обещай не падать духом». — Продолжай теперь ты.

Франни покорилась:

— Обещай не падать духом…

— И продолжила, немного запинаясь:

Обещай смотреть на листья,Обещай, обещай.Обещай смотреть на море…

Она внезапно умолкла и, повернувшись к Дэвиду, подняла на него свои страдальческие глаза, в которых снова появились слезы:

— Я не могу, Дэви. Не могу. — В ее голосе звучало отчаяние.

Положив книгу на пол почти рядом с моими коленями, Дэвид взял личико Франни в свои большие ладони и озабоченно спросил:

— Что случилось, Франни? Кто-то тебя сильно напугал. Скажи мне, кто?

Девушка, сверкнув глазами, упрямо покачала головой.

— Тебе лучше самой мне обо всем рассказать, — в его интонации появилась настойчивость, — потому что я так или иначе все выясню. Ведь я всегда обо всем узнаю. Правда?

Франни, уловив «угрозу», как подкошенная упала на грудь Дэви, спрятав лицо в полах его расстегнутой куртки.

Дэвид спросил меня:

— Она давно здесь?

— Я не знаю. Нас почти весь день не было дома.

— Вставай, мы уходим отсюда! — Он хотел подняться с пола, но плачущая девушка еще крепче прижалась к его груди. — Все, Франни. Хватит! Я отведу тебя домой. — Голос прозвучал строго. Дэвид, словно рассерженный отец, долго терпевший капризы своего ребенка, обхватил Франни за талию своей огромной рукой и понес к приставной лестнице.

Держа девушку под мышкой, как будто она была туго свернутым спальным мешком. Маквей спустился в комнату и поставил Франни на ноги.

— Вы спускаетесь? — спросил он меня.

— Я сама, спасибо.

— Тогда до свидания, мисс.

Я снова села на пол и взяла книгу в красном переплете. Спору нет, Франни была странным созданием, но то же самое можно сказать и о Дэвиде. «Обещай не падать духом». Я внимательно рассмотрела книгу. Она состояла из сшитых листов плотной бумаги явно ручной выделки, и на каждой ее странице красивым витиеватым почерком было написано стихотворение. С моей точки зрения, эти дилетантские вирши нельзя было отнести к поэзии. На первой странице книги стояла дата: 24 января 1919 года, сопровождаемая многозначительной фразой: «Сегодня возвратился домой с желанием жить».

Ниже на этой же странице были начертаны слова, вроде своеобразного девиза: «Никогда не падай духом». На следующей странице помещались стихи, которые Дэви Маквей предлагал повторить девушке. Я прочитала их полностью.

Обещай не падать духом

Обещай смотреть на листья,Обещай, обещай,Обещай смотреть на море,Обещай, обещай.Ну а днем взгляни на небоИ опять повторяй:«Никогда не падать духом».Обещай, обещай.А если вдруг у тебя не будет дерева,Моря или солнечного света,Что ты должна мне обещать?Заглянуть в свою душу и отыскать там искру,Из которой вырастет дерево,Появятся море и свет.Поэтому всегда повторяй:«Никогда не падать духом»,Обещай, обещай.

Доморощенные стихи были сентиментальны, но таили в себе какое-то согревающее душу очарование. Я перелистала страницы. Сборник состоял из стихов, представлявших собой рифмованные философские размышления. Меня заинтересовало, кто сочинил эти опусы, однако имени автора не значилось ни в конце, ни в начале книги. Возможно, «поэтом-философом» был отец Дэвида?

Кроме разбросанных по полу, на чердаке были и другие фолианты. В одном из углов лежало довольно много книг по искусству, среди которых я увидела руководства по изготовлению гравюр, эстампов и художественной обработке дерева. Но больше всего мое внимание привлек листок бумаги, засунутый между двумя стопками книг, на котором выделялась лаконична надпись: «Не трогать!»

Я понимала, что запрет был обращен только к Франни и не относился к обитателям коттеджа. Этот листок приоткрыл мне характер взаимоотношений между Маквеем и Франни. Дэви был убежден: девушка не нарушит его запрет, даже если останется на чердаке одна.

Тетя Мэгги снова позвала меня из кухни; я спустилась с чердака в спальню, а затем на первый этаж. Вместо ожидаемого вопроса «Чем она так была расстроена?» я услышала:

— Мне эта женщина совсем не нравится!

— Мисс Клеверли?

— Она самая.

Тетя Мэгги направилась в гостиную. Расположившись в кресле, мой дорогой психолог поведал мне свои наблюдения:

— Я неслась в большой дом сломя голову; первой, кого я увидела, была Флора Клеверли. Она сидела, болтая с младшим — с Роем. Эти двое — закадычные друзья. Мое неожиданное появление разрушило идиллию. Ты не поверишь, но лицо Флоры позеленело от злости. Младшенький сидел за столом, а она ласково обнимала его за плечи. Когда я ее окликнула, они оба так испугались, что она, не владея собой, рявкнула на меня: «Как вы здесь очутились?» Я ей все объяснила, Флора, немного успокоившись, сказала: «Эта девица становится вносимой. Придется просить бабушку, чтобы держала свою безумную внучку дома. Рой, сходи, пожалуйста, посмотри, что там с ней еще случилось». Пру, ты хоть что-нибудь понимаешь? — тетя Мэгги была вне себя.

Я покачала головой.

— Между этими двумя что-то есть. Рой называет ее «тетя Флора». «Я не могу этого сделать, тетя Флора», — сказал он ей. — «Мне надо скоро уезжать. Я должен подменить Фенвика. Я говорил тебе». — Ты знала, что младший брат — всего лишь механик в гараже?