Ширли Лорд - Лица Страница 20

Алекса даже не взглянула на подругу, зная, что та не замедлит воспользоваться случаем – если ребята понравились ей. А они точно понравились, особенно Чак. Алекса низко наклонилась над кружкой, пряча ухмылку, когда Барб подвела черту:

– Значит так, считайте, что вам подвалила удача. Это как раз то место, куда мы сами едем. Фильм делает мой отец. Вернее, фильм делается на его деньги. Так что, если не хотите опоздать, пора двигать.

На первый взгляд эти ребята никогда не могли оказаться на месте Багси и Дэйва – на побегушках у двух капризных девчонок, но хватило и дня, чтобы переделать их в таковых. Чак и Лонни оказались как нельзя кстати: без них было бы куда трудней отыскать киноплощадку в глубине лесов между Гуалалой и Мендосино, где прославился Длинный Лесоруб.

Может, оттого, что место было совсем дикое, а Чак и Лонни чувствовали себя тут как рыба в воде, а может, из-за протекции Барби искателям приключений был оказан королевский прием. Даже Катлин О'Хаган выползла из трейлера, чтобы изобразить радость.

Последующие сорок восемь часов все шло отлично, только Барб могла иногда поворчать насчет того, что съемки продвигаются черепашьим шагом. Действительно, Алекса и представить себе не могла, как долго шлифуется каждая, даже совсем небольшая сценка. Но действо не могло наскучить ей, напротив, оно завораживало. Сразу стали понятны разговоры о долларах и бюджете. Все приобрело реальные очертания – трейлеры, где жили звезды, гардеробы, походные кухни для вечно голодных операторов, масса ассистентов и не меньше полусотни дублеров. Любой из дублеров был выше всех мужчин, какие когда-либо встречались Алексе. И, конечно, она влюбилась в сам сказочный лес, волшебное красное дерево.

Среди киношной братии в лагере жил еще старик лесоруб, приглашенный режиссером для проверки «достоверности». Рассказы старика переносили Алексу в далекие времена золотой лихорадки, когда первые лесорубы приехали в графство Мендосино. Так на берегу быстрой речки возник городок Гуалала. «Один за другим падали гигантские стволы, и быки весом больше полутонны тянули их к воде. Там они ждали паводка, который нес бревна вниз по реке на лесопилку…» Глядя, как преображались артисты, облачаясь в костюмы старых времен, Алексе хотелось слушать и слушать дальше, прокручивая назад колесо истории.

Насчет маленькой роли в фильме Алекса говорила неправду. Едва она успела свободно вздохнуть, на съемки приехали Пол Уиттен и Пол Груен.

Алекса уже решила, что делать, когда это неизбежно произойдет: играть в сиамского близнеца подруги Барби, не отходить от нее ни на шаг – чтобы ни один, ни другой до нее не добрались. Но от Барб помощи оказалось мало. Ее симпатии к Чаку выросли до невероятных размеров, и чем больше росла ее привязанность, тем выше задирал нос объект любви. «Типичная реакция мужчины», – решила Алекса.

В любом случае о Груене не пришлось беспокоиться – со дня прибытия до самого отъезда он вел себя так, будто они никогда не были знакомы. С Полом Уиттеном оказалось гораздо сложнее.

Он встретил Алексу холодно и сперва не обращал на нее внимания. Теперь, причесываясь в пятый раз и расстегнув пару пуговиц на кофточке, она скорчила гримасу. В лагере было хорошо, казалось, что вот-вот произойдет чудо и, как случается в мелодрамах, кто-то заболеет. Ее, знающую наизусть каждую сцену, вытащат из мрака неизвестности, и картина будет спасена. Однако этого не случилось. И, похоже, теперь никогда не случится, конечно, если один из Полов сможет помешать ее дальнейшей карьере.

Из-за Чака Барб не желала покидать площадку, а оставалась в одной из дублерских палаток. Таких палаток Алексе тоже еще не встречалось. Человек среднего роста мог спокойно встать в ней, не наклоняя головы. Рядом полагалась душевая палатка. Внутри – специальный походный ковер и особые спальные мешки, удобнее, чем ее собственная кровать.

Но приехал мистер Уиттен, и жизнь изменилась. В первый же вечер между отцом и дочерью произошел скандал: кукла Барби ночует не в гостинице вместе с высшим эшелоном, а болтается в лесу. Узнав же, что причиной является Чак, Уиттен решил эту проблему, как решал большинство своих проблем. Он «купил» его. Всю компанию, включая Лонни, отвезли в городскую гостиницу, и там, голосом не терпящим возражений, он объявил Барб, что здесь ей и надлежит жить, и максимум – пару недель.

Всю ночь она проплакала, жалуясь Алексе. Только две недели веселой жизни – и она едет в Женевскую школу переводчиков, нравится ей это или нет. Уиттен ясно дал понять, что в случае сопротивления поблажек можно больше не ждать и даже «автоматическому пользованию» домом в Санта-Барбаре придет конец. Выбора у Барб не было, потому что с матерью отношения совсем не складывались.

На следующий день Барб заявила подруге, что собирается проникнуть в особняк и забрать свои украшения, чтобы продать их и уехать с Чаком. Она без ума от него. Когда папа поймет, что у них все серьезно, он наконец перестанет считать ее ребенком.

Алекса попыталась отговорить ее. Может, поэтому Барб и свалила на нее вину за то, что случилось потом. Даже сейчас Алекса не понимала, как это Барб могла поверить, что она клеится к ее отцу. Наверное, во всем виновата травка, которая в больших количествах выкуривалась каждый вечер и которая в конце концов дала о себе знать.

Кажется, все случилось три года, а не три недели назад. Пол Уиттен без стука заявился к ней в номер, когда она сидела в душе. Он сам бросил ей полотенце и сказал, что пришел поговорить о Барб. Но не успела она обернуть полотенце вокруг себя, он бросился на нее, как сумасшедший.

Полотенце упало на пол, а Алекса так обалдела, что его пальцы побежали вниз по мокрому телу прежде, чем она успела отшвырнуть его от себя. В ту же минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась Барб. Бледная и дрожащая, она осыпала обоих всеми возможными ругательствами и, бросившись на отца, вцепилась ему в горло. В истерике Барб визжала, что он разбил ее жизнь и что убьет сначала его, а потом себя. Уиттен не без труда стряхнул с себя дочь и выпихнул ее в коридор, и слава Богу, больше она не видела ни одного ни другого.

Секретарша Пег потом рассказала, что Уиттен вручил Чаку и Лонни два билета в один конец на Аляску и устроил их на работу, дающую сорок тысяч долларов в год при условии, что ни один из них никогда не увидится с Барб. Алекса еще несколько раз звонила Барб, но та больше не захотела иметь с ней ничего общего.

У Кэла Робинсона захватило дух. «Полароид» не обманул его. Алекса Шепвелл необыкновенно хороша. От нее было не оторвать глаз, ее тело будило самые необузданные фантазии. Часто все это терялось на пленке, но не в случае с Алексой. Он был прав, здесь чувствовался мировой класс. Само собой, это только пробные снимки, надо еще пофотографировать здесь, в Мендосино, а еще лучше в его студии в Сан-Франциско.