Открытки падали с неба - Лина Соле Страница 20

чувствовал, как отсутствие постоянной практики сказывается на технике. Если в студенческие годы я играл трижды в неделю и был в отличной форме, то теперь осталось с ностальгией вспоминать то время и не жаловаться на плохую игру. Голевых передач от меня не было, а в конце матча я сильно ударился головой о локоть Сереги в борьбе за мяч в воздухе. Я согнулся и схватился рукой за висок, Серега быстро подхватил меня, не давая упасть на траву. Когда я распрямился, то увидел, что Инна встала с места и испуганно смотрела на меня. Я успокоил всех, показал Инне большой палец, хотя сам понимал, что не будь ее на поле – я бы ушел в раздевалку, закончив играть досрочно. «Кончай хорохориться», – твердил внутренний голос.

Наскоро приняв душ после игры и попрощавшись с ребятами, я поспешил к Инне. Она стояла внизу около раздевалок и обрадовалась, увидев меня.

– Сильно позорная игра? – я спросил у нее, скривившись и не ожидая пощады.

– Что? Почему? – Инна вопросительно на меня посмотрела. Ее глаза так забавно и мило округлились.

– Я ужасно играл, растерял всю технику, – досадно признался я.

– Дань, – она мило улыбнулась, пожала плечами и тихо проговорила, – я совсем не разбираюсь в футболе. Мне все очень понравилось.

Я засмеялся ее робкому признанию и неожиданной похвале. «А чего ты ждал? Что все девушки любят футбол?» – подумал я.

– Спасибо, – произнес я со смехом. – Почему же ты согласилась пойти со мной?

– Ты и сам знаешь ответ, – сказала Инна, понизив голос. Мурашки пробежали по спине: я почувствовал томное, едва зарождающееся возбуждение от ее тембра и взгляда. Она смотрела на меня так, словно проникала в самую душу. У меня перехватило дыхание, а Инна продолжила, как ни в чем не бывало, своим обычным голосом. – Пойдем?

И взяла меня за руку. Разряд тока мгновенно прострелил меня, многократно усилив возникшее ранее желание. «Это еще что такое? Что она со мной делает?» – взмолился внутренний голос. Я крепко сжал ее тонкие пальцы, не обращая внимания на легкий испуг. Мы направились к машине, Инна спросила, не хочу ли я искупаться?

– Искупаться? – я немного опешил. И сразу же возразил себе: «Погода потрясающая, это же отличная идея». – Звучит идеально для такого жаркого вечера.

Инна хитро посмотрела на меня, улыбнувшись одним уголком губ.

– Что такое? – я не понял причину такого ее взгляда, а через секунду нервно засмеялся. – Да нет, я же про погоду.

Инна смущенно покачала головой и отвела взгляд, открывая машину. Я почувствовал себя полным дураком, а жесткий внутренний цензор уже точил ножи: «Что за двусмысленные фразы слюнявого подростка? Жаркий вечер – это про погоду, а совсем не про то, что я хочу тебя трахнуть. К чему эти пояснения?!» Я покраснел, Инна уже села в машину, а я стоял на улице в надежде, что неловкость улетучится.

Мы поехали на озеро. Я совсем не знал эти места и никогда раньше не бывал в Нижней части города дальше стадиона. Я смотрел на жилые районы, так сильно отличающиеся от домов нагорной части Нижнего Новгорода. Все-таки центр города, где я учился, работал и жил последние десять лет – старинный, купеческий, вылизанный – разительно отличался от промышленного спального района, по которому мы ехали. Тем не менее я знал, что этот район строился для рабочих «ГАЗа» в середине прошлого века и назывался соответствующе: «Автозавод». Инна заметила, как я с интересом смотрю в окно:

– Что тебя так привлекло, Дань?

– Я раньше здесь не бывал, – ответил я без стеснения.

– Серьезно? – в голосе Инны чувствовалось недоверие.

– Угу, – я оторвался от окна и посмотрел на нее. – А ты часто здесь бываешь?

– Я здесь родилась, выросла и живу по сей день, – с гордостью продекларировала Инна. Теперь я с недоверием уставился на нее: я был на сто процентов уверен, что она живет в доме на набережной Феодоровского, откуда она бросала открытки, и где я собирался ждать ее. Руки похолодели, в голове испуганной птицей забилась мысль: «Я бы никогда не нашел ее, если бы не случайная встреча на перекрестке». Инна, тем временем, продолжала беседу. – А ты где живешь? Наверху? – Инна посмотрела на меня, озадаченная моим молчанием. Видимо ее напугал мой остекленевший взгляд, и она спросила, – Дань, все нормально?

– Да, – я пришел в себя. – Я думал, что ты живешь на Феодоровского.

– Поче… – начала свой вопрос Инна и быстро поняла, – а, эксперимент! Нет, там живет Юра, мы с его балкона бросали прощалки.

– Прощалки? – не понял я.

– Это Юра придумал название. Ну, знаешь, последнее слово, красивое завершение, – она сказала это так легко, что меня передернуло.

– Завершение чего? Жизни? Ты это имеешь в виду? – злость подкатывала из желудка к горлу, я подумал, что меня сейчас вырвет.

Инна напряженно посмотрела на меня, поджала губы, словно сказала лишнего. Я не унимался:

– Так я прав? Ты все, уже прощаешься? – я повысил голос, я не верил своим ушам: вот она рассказывает мне, что есть улучшения в болезни, и через час – что готовится умирать, разбрасывая гадкие «прощалки» с балкона своего недо– психолога Юры. Я кипел изнутри, а Инна молчала.

Мы въехали во двор новостроек напротив озера, Инна аккуратно припарковалась, подняла ручник. Она откинулась в кресле и задумчиво произнесла, смотря на озеро, в котором отражалось закатное солнце:

– Вторая стадия – гнев, – и замолчала снова.

– Не хочешь пояснить? – зло рявкнул я. А сам невольно рассматривал ее: тонкие пальчики на руле, большая грудь, обтянутая белым топом, красивый профиль со вздернутым носиком, капельки пота на лбу. Моя агрессия улетучивалась. Я не хотел ее обижать и ругать, в конечном итоге, она боролась с болезнью и могла справляться со своей ношей, как считала нужным. Я сглотнул и выдохнул. – Прости меня, пожалуйста.

Инна развернулась ко мне, вытерла пот тыльной стороной ладони и грустно улыбнулась. Она смотрела мне прямо в глаза, изучая. Спустя минуту она серьезно спросила:

– Скажи, зачем ты остался? Почему хочешь быть со мной?

Я безмолвно смотрел на нее, мне хотелось дать ей такой ответ, чтобы он максимально отражал то, что я чувствую, чтобы он был убедительным, не лукавым, чтобы Инна верила мне. Я тщетно старался подобрать нужные слова, они разлетались от меня словно по ветру.

– Даня, если тебе меня жаль, то не нужно, – Инна настойчиво продолжала, – меня есть, кому пожалеть и утешить: у меня есть семья и друзья. И да, рано или поздно я умру. Я приняла это, но я не сдаюсь и не