Джейн Кренц - Странные игры Страница 21

Одевалась Линдси Войл всегда в черное, и логично было бы предположить, что она из Нью-Йорка, однако недавно выяснилось, к большому удивлению Зои, что она жила и работала в Лос-Анджелесе. Возможно, у нее было личное пристрастие к черному цвету. Вот и в это утро она была словно в глубоком трауре: черные брюки, черный трикотажный свитер тончайшего хлопка, черные босоножки, черный кожаный рюкзачок. Единственным ярким мазком в этой кромешной тьме было весьма неординарное ожерелье – бирюза, оправленная в серебро. Зоя его тотчас узнала. Это было одно из уникальных украшений, что продавались в магазинчике Аркадии, галерее «Эйфория».

Внезапно Зоя увидела как бы со стороны себя и свой наряд: длинное платье, пронзительно-фиолетовое и такое легкое, что к нему прилагалась искристая изумрудная туника до колен, тоже не настолько плотная, чтобы не струиться при каждом движении. В зеркале все это казалось сногсшибательным… во всяком случае, живым и ласкающим взгляд. Драматический эффект от наряда Линдси Войл совершенно убивал всю прелесть этой яркой гаммы, низводя ее до клоунского костюма.

Между прочим, это вполне отражало разницу в подходе к дизайну. В «Мечте» Линдси досталась спальня, которую она методично превращала в монашескую келью, роскошную, но от этого не менее бледную и строгую.

Зоя, напротив, создавала из полученной библиотеки теплый, уютный уголок в эклектическом стиле, полный сочных красок и неожиданных решений.

Захлопнув переднюю дверцу, она распахнула заднюю и потянулась за необъятной сумкой, на этот раз красной (всего их было полдюжины, разных цветов, почти на каждый день недели). Сумка могла вместить все необходимое деловой женщине, в том числе камеру, рулетку, ежедневник, блокнот набросков, набор самых ходовых инструментов, вроде отвертки и молотка, коробку цветных карандашей, пакет фломастеров, мелки и тому подобное, и еще оставалось место для образцов тканей и кафельной плитки, которые предполагалось обсудить позже в этот же день с заказчиком. Венчала эту разносортицу антикварная дверная ручка, служившая кольцом для ключей.

С усилием выволакивая сумку с заднего сиденья, Зоя не впервые подумала о том, что деловая жизнь не для слабаков.

– Доброе утро, Линдси! – Она растянула губы в гримасе, которая, хотелось надеяться, сойдет за дружескую улыбку, водрузила сумку на плечо и ногой захлопнула дверцу. – Отличная сегодня погода, правда?

– Да, неплохая, – сдержанно ответила конкурентка, чуть помедлила и добавила: – На днях ко мне заглядывала Табита Пайн.

– Ко мне тоже. По ее мнению, нам было бы, кстати, пройти курс медитации с теперешней группой. После этого – и не раньше – можно представлять свои проекты.

– Прекрасная идея. Я сразу же записалась на полный курс.

Ну, разумеется, как же иначе, мысленно усмехнулась Зоя. Сама она только прикидывала возможность пару раз заглянуть на занятия. Полный курс медитации – около двух тысяч долларов – был ей решительно не по карману.

Входная дверь оказалась запертой, однако каждому из участников проекта полагался ключ. Зоя принялась шарить в необъятных недрах сумки.

– Не затрудняйтесь, я открою.

Понятное дело, у Линдси все и всегда было под рукой. Она сунула ключ в замочную скважину.

– Спасибо, – буркнула Зоя. Неизменная оперативность конкурентки раздражала больше, чем все остальные, тоже не самые притягательные, черты ее характера.

Она не стала медлить у порога, просто переступила его и вошла. Несколько раз, побывав в «Мечте дизайнера», она изучила помещения достаточно, чтобы не ждать никаких сюрпризов. Можно было обойтись без предварительного ритуала.

В молодости Зоя была уверена, что все люди одинаково способны улавливать невидимые излучения, миазмы психической энергии, порой так упорно льнувшие к стенам, в которых кто-то жил, любил или ненавидел, смеялся или плакал. Лишь с возрастом пришло понимание того, что в лучшем случае некоторым дано ловить случайные всплески или ощущать нечто похожее на дежа-вю. Это было бледное подобие ее странного дара – дара, который и ее делал странной в глазах других.

Не так уж трудно было вычислить, что слово «странный» для большинства людей означает «чокнутый». Как результат, Зоя научилась скрывать свой дар от других, ничем не показывать того, что время от времени «слышала» в незнакомых помещениях.

Постепенно она достигла в этом такого успеха, что сумела утаить свои парапсихологические способности от первого мужа. При всей любви к Престону и уверенности в том, что любовь эта взаимна, Зоя знала, что полная откровенность не для них. Раскрыв секрет, она бы только заставила мужа усомниться в ее психической нормальности. Он просто не сумел бы видеть в ней прежнюю Зою, а дальше… кто знает?

И главное, его нельзя было бы винить. Бывали моменты, когда и сама она сомневалась, что нормальна, в особенности во время тех ужасных месяцев в Кендл-Лейк-Мэнор.

Что касается Итана, его спокойное приятие явилось для Зои совершенно новым опытом. Он не шарахнулся от нее, не начал бросать косые взгляды. Отчасти это радовало, отчасти тревожило. Что, если его спокойствие проистекает от недоверия? В конце концов, он ведь не верит в парапсихологию. Что, если в глубине души он не верит и ей? Допустим, для него она просто невротичка, женщина с искореженным восприятием, что шарахается от каждой тени? Или в лучшем случае с сильно развитой интуицией? По крайней мере, это должно быть ему понятно – как частный сыщик, он не чужд интуиции и сам…

Занятая своими мыслями, Зоя несколько замешкалась. Линдси тем временем приблизилась к широкой лестнице, ведущей к помещениям верхнего этажа. На нижней ступеньке она помедлила, ожидая.

– Вчера по дороге домой я заглянула в вашу библиотеку и, знаете, поразилась выбору красок. Взять, например, книжные полки. Вы всерьез полагаете, что они могут быть бордовыми? По-моему, это полностью подавит все остальное! Недаром для полок выбираются нейтральные тона.

«Спокойно, спокойно, дыши глубже, – сказала себе Зоя. – Главное – не поддаваться на провокацию».

– Вот увидите, когда на полках окажутся книги, эффект будет совсем иной, – примирительно ответила она.

– Как знаете. Библиотека отдана вам, так что.. – Несколько секунд Линдси поднималась молча, потом продолжила: – И все же вы злоупотребляете красками. Охра, терракота и бог знает что еще! В таком знойном климате комната будет казаться перегретой.

От ответа удалось воздержаться, но собеседница его и не ждала. Это была, что называется, парфянская стрела, – на верхней площадке она молча повернула к себе в спальню.

Зоя продолжала путь, стиснув зубы, чтобы не сорвались проклятия. Ну, уж нет! Она не станет бесноваться, даже про себя. Линдси не права, не может быть права. Бордовые полки – неожиданное и хлесткое обрамление для книг и безделушек, выставленных на фоне желтых стен с ярко-синим бордюром. Терракотовый кафель пола заставит помещение дышать, а красочные ковры придадут ему уюта.