Владимир Романовский - Вас любит Президент Страница 21

Глава шестая. Гейл откровенничает

Выбравшись из станции метро у Таймз Сквера, Лерой некоторое время искал магазин, продающий цветы. Приличные профессиональные цветочники не держат магазины вблизи Таймз Сквера, где большинство прохожих в рабочее время – абсурдно одетые туристы и менеджеры нижнего эшелона в дешевых костюмах. Наконец он нашел заведение, торгующее различной едой на вынос, от круассанов до сашими. Шеренга зеленых ведер из пластика возле магазина содержала несколько видов болезненно выглядящих букетов. Лерой купил одну красную розу. Нехорошо заставлять свою девушку таскаться целый день с букетом, не говоря уже о том, что, будучи знаком с категорией женщин, к которой принадлежала девушка, кою он вознамерился развлекать, Лерой был более или менее уверен, что она уже наделала покупок и руки у нее заняты – бумажные и полиэтиленовые мешки с эмблемами, которые так восхищают пригородных особей женского пола. А может и нет, думал Лерой. Может меня сегодня приятно удивят. Может у нее в руке только сумочка – и все. Или может просто надо ей в глаз дать. Вот – неплохая идея.

Поверхность газона Брайант Парка полностью покрывали возлежащие на ней томные клерки обоих полов. Мраморные скамейки по периметру все были заняты. Лерой осмотрелся и вскоре обнаружил Гейл, сидящую на одном из металлических зеленых стульев, которые предупредительно поставлял в парк муниципалитет, дабы посетители парка чувствовали себя удобно и были настроены дружелюбно. Гейл явно чувствовала себя неудобно, нервничала, и настроена была слегка враждебно.

Стоял мягкий, теплый весенний полдень. В своих телесного цвета колготках, черных туфлях без каблуков которые, несмотря на эмблему, весьма напоминали шлепанцы, в черной синтетической юбке, в блузке на размер больше чем нужно, и в живописной жилетке на два размера меньше, она показалась Лерою уныло провинциальной. Вся ее верхняя одежда была темного цвета, кроме алого жакета, переброшенного через руку. По сведениям Лероя ей был сорок один год. Выглядела она поношенно, старше своего возраста. Редкие темные волосы, угловатое лицо, круглые темные глаза, тонкая стареющая шея со складками вокруг щитовидной железы, отвисшая грудь, талии нет, широкие плечи, широкие отвислые ягодицы. Ноги, правда, оказались стройные и гладкие, а колени опаловые и скульптурные – лучшая ее часть, решил Лерой. Ступни, тем не менее, слишком большие даже для женщины ее роста – пять футов и десять дюймов, если на глаз4. Можно было предположить, что торс ее продолжал расти после того, как ступни остановились, а затем природа, осознав ошибку и делая несуразную попытку ее исправить, велела ступням расти быстрее, чтобы соответствовать торсу – и переборщила.

Лерой, имевший привычку (нехарактерную для людей его профессии) давать людям возможность проявить себя прежде чем формировать о них окончательное мнение, галантно приложил губы к преждевременно увядающей коже тыльной стороны ее руки, улыбнулся, сказал «Привет» и, приняв решение, одновременно поцеловал ее легко в губы и предложил ей розу. Она охотно ответила на поцелуй. Сам не первой молодости, Лерой был тем не менее подтянут, мускулист, и лучше одет, чем Гейл – небрежный светлый весенний костюм покроя до того непретенциозного, что сразу угадывалась добротность выделки, а ботинки явно английские. Он меланхолически посмотрел на два полиэтиленовых мешка с эмблемами модных в среднеклассовой среде магазинов, прислоненных к ножке металлического стула.

– Привет, – сказала Гейл. – Я, наверное, нервничаю слегка.

– Все нормально, – сказал он, вживаясь в роль. – Это пройдет. Ты голодная?

– Не отказалась бы от ланча, – призналась она. – Я знаю неплохое место, недалеко отсюда.

Недалеко отсюда оказалось в пятнадцати кварталах. Пожав плечами, Лерой отказался от заготовленного в уме списка интересных заведений в Ресторанном Проулке, гораздо ближе, с прекрасной кухней и уютной атмосферой.

– Я сегодня не могу много ходить, – сказала Гейл через три квартала. – У меня болят ноги.

Лерой понял, что забавным это приключение не будет. Она была явно не его тип. Он не благоволил к прихожанам Церкви Мещанских Приличий.

– А что если мы купим тебе пару кроссовок? – спросил он, прикидывая, где ближайший магазин. – Мой подарок тебе.

– Нет. Спасибо. Это не поможет.

Заведение, которое она имела в виду, она, оказывается, посещала ранее со своим отцом, который теперь жил в солнечной Калифорнии. Обычный магазин съестного, но с закутком, в котором стояло несколько полированных столов и стульев. Яркий свет, две ядовито глядящие официантки в сальных черных передниках, алкоголь отсутствует, столики на тротуаре тоже. В меню наличествовали холодные закуски, ни одна из них не казалась аппетитной. Лерой спросил суп, а Гейл заказала сандвич из индюшки. Лерой подмигнул официантке, которая неожиданно покраснела. Подмигивал Лерой тщательно и точно, не нарушая непроницаемости лица.

Кругом, и в этом квартале тоже, имелись во множестве вполне приличные, хоть и со слегка повышенными ценами (в виду близости Карнеги Холла) заведения. И даже глупо выглядящий дайнер прямо напротив смотрелся уютно и пригласительно по сравнению с дырой, в которой они сидели. Лерой не слишком расстроился, он только лишь засомневался в своей решимости доиграть роль до конца. Женщина, предпочитающая столик в магазине ресторану или кафе? Как вести себя в компании такой женщины? О чем говорить?

Почему он назначил ей свидание вместо того, чтобы просто допросить ее, нанеся официальный визит, показав бляху? Годы конспиративной работы учат, что в запутанных следует настроить свидетеля на что-нибудь, не имеющее отношения к полицейским делам. А это трудно, когда первое, что видит свидетель – бляха.

Было важно, чтобы она говорила, и чем больше, тем лучше. В понимании Лероя это было единственным способом узнать что-то нужное от человека, который всю жизнь раскрывает рот только для того, чтобы врать. Женщины типа Гейл, по мнению Лероя, принадлежали именно к этой категории.

Она рассказала ему о своих делах – она была свободный журналист – и упомянула, что ее только что интервьюировали, чтобы предложить ей постоянную работу в еженедельнике. Разведена и бездетна.

Хорошим столовым манерам ее явно никто никогда не учил.

Прибывший сандвич из индюшки поражал воображение размерами. Она быстро смолотила примерно половину, открывая и без того большой рот очень широко, и затем спросила Лероя, нельзя ли убедить официантку завернуть оставшееся, чтобы съесть потом.