Заложница - Наталья Соболевская Страница 21

– Через пятнадцать километров начинается серпантин. Если до этого отрезка Валерию не остановим, есть шанс наткнуться на перевернутый автомобиль с женским трупом внутри.

Я заметил боковым зрением, как Костян помрачнел. Мне и самому такой исход не нравился, поэтому на поворотах по минимуму сбрасывал скорость и гнал машину на запредельных оборотах.

– Жалко девочку, красивая, веселая, дерзкая, – запричитал помощник и выдал: – Вот вы хоть режьте меня, Виктор Романович, но не верю я, что Лера заодно со своим муженьком. Не в курсе она его махинаций, – он пристально на меня посмотрел и спросил: – Вы ведь тоже сомневаетесь, да?

Я тяжело вздохнул и ответил:

– Мы с тобой, Костян, сомневаемся, потому что мы мужики, и, глядя на красивую бабу, думаем всем, чем угодно, но только не мозгами. Нам просто хочется, чтобы она не была виновата.

– Фары! – указывая пальцем на впереди идущий автомобиль, воскликнул помощник. – Догнали-таки. Босс, чего вы ждете, почему не обгоняете?

– Если не ошибаюсь, скоро будет ответвление от дороги, ведущее к тупику. По ширине оно такое же, как и основная трасса, Лера вполне может свернуть в неверном направлении. Тогда нам не придется рисковать ни ее жизнью, ни нашими.

– Не думаю, там предупреждающий знак о тупике висит и гравийка вместо асфальта, она ж не дура туда сворачивать, – засомневался Константин.

– Незнакомая местность, ночь и высокая скорость нам в помощь, – ответил я, и мы разом замолчали в ожидании, потому что впереди показался упомянутый поворот.

– Умница! – обрадованно закричал Костя, а я ограничился лишь легкой торжествующей улыбкой. Можно считать, что Валерия уже вновь сидит в подвале.

Глава 13

Когда я увидела, что дорога, как язык змеи, раздваивается, то запаниковала.

В какую сторону крутить руль?

Положилась на интуицию и стала держаться правее. Лишь когда съехала с мягкого и ровного асфальта, поняла, что ошиблась, но для уныния пока повода не было. Вполне возможно, что эта дорога ведет на какую-нибудь базу отдыха или частный дом, значит, там люди, а люди – это помощь!

– Нет-нет-нет, только не это! – взвыла я, когда увидела, что дальше двигаться было некуда: на проселочной дороге лежали бетонные блоки, обмотанные сигнальной лентой.

Сдаваться? Да никогда!

Ударив по тормозам, я выпрыгнула из автомобиля и нырнула в лесную чащу. Ветки били по телу, лицу, носки не спасали ступни от колючих предметов, но я мчалась без оглядки, пока в какой-то момент не приняла решение не бежать от преследователей, а притаиться. А то еще чего доброго забреду далеко, заблужусь и никогда не смогу выйти. С моей ориентацией на местности это вполне реальный исход событий.

Выбрала, как мне кажется, удачное место с высокой травой, легла, дышу неслышно и через раз. В лесу тихо, слышится лишь шорох ветра по верхушкам деревьев. Где-то достаточно далеко раздаются голоса моих преследователей и видно, как мелькают полоски света от фонариков. Надо же, какой Аблов предусмотрительный, в моей машине, например, фонариком и не пахло.

Лучи одномоментно пропали, как и разговоры людей, рыщущих в лесу. Если бы с дороги не виднелись включенные фары автомобилей, я бы подумала, что Виктор и его прихвостни отчаялись разыскать меня и убрались восвояси.

Горный сырой воздух не пошел на пользу моей разыгравшейся простуде. Даже понять не могу, от чего меня трясет сильнее: от высокой температуры или от холода, еще, как назло, горло засаднило. Беззвучно откашлялась в ладони и лежу, мерзну дальше.

Услышав совсем рядом хруст веток, я уткнулась лицом в землю и замерла. В горле свербело так, что казалось, если не откашляюсь, то умру, но я стойко терпела и затыкала рот. Кто-то остановился рядом и застыл.

Неужели заметил?

Нет, шаги начали удаляться.

Не успела я обрадоваться, как безмолвие рассек довольный и вместе с тем победный рык Аблова:

– Попалась!

Уже через секунду Аблов, ухватив меня за подмышки, поднял на ноги, развернул к себе лицом и перекинул через плечо. Никогда не чувствовала себя чьей-то добычей, а теперь точно знаю, каково ею быть.

– Отпусти, гад! – с остервенением колотила я Виктора по спине и махала ногами, намереваясь пнуть. – Я тебе каждую отобранную минуту свободы припомню! Не думай, что ты всемогущий, мое похищение тебе с рук не сойдет! Вот увидишь, очень скоро уронить на пол в душе мыло станет твоим ежедневным кошмаром на ближайшие лет десять – пятнадцать.

– Лучше заткнись! – Аблов отвесил мне довольно болезненный шлепок по пятой точке. – Я пока сдерживаюсь, но мое терпение не безгранично.

– Да иди ты вместе со своим терпением далеко и надолго, упырь, – зло процедила я и в отместку за удар по попе ущипнула Аблова за бок, а чтобы было больнее, еще и кожу крутанула пальцами.

– М-м-м… маленькая дрянь, – зашипел Виктор. – Ну ничего, погоди, вернемся в дом, там ты свое получишь, ответишь и за разбитую машину, и за сваленные ворота, и за бессонную ночь.

Мне было что ответить Аблову, и острых слов вертелось на языке великое множество, но из-за холода, болезни и попыток вырваться я в конец обессилила и, решив поберечь энергию, повисла на плече Виктора безжизненным кулем сахара.

Довольно скоро Аблов вышел из леса и сгрузил меня на дороге рядом с изувеченным внедорожником. Возле помятого авто стоял его хозяин, то есть Глеб, и разглядывал задний бампер, вернее, то, что от него осталось. В какой-то момент он обернулся и буквально насквозь прожег меня взглядом, переполненным ненавистью и злобой. Глаза Глеба вопили, что если бы ему дали волю, то он прямо тут прибил бы меня и закопал, благо есть тихое уединенное место неподалеку.

– Нашлась, – вскарабкиваясь по обочине, с облегчением выдохнул Костян. – Ну и погоняла же ты нас… Сама-то как, цела?

– Д-д-да… – Я окоченела так, что воспроизводимые мною звуки даже не оформлялись в слова.

Теперь уже Аблов покосился на меня с недовольством. Нет, в отличие от Глеба, в его глазах не читалось желание удавить меня, но, думаю, подзатыльник он бы отвесил мне с превеликим удовольствием.

Виктор, ухватив меня за локоть, довел до другого, не помятого автомобиля и распахнул заднюю дверцу.

– Садись, – велел он.

Безропотно повиноваться приказам Виктора как минимум противно, но спорить с разъяренным мужчиной, который в десять раз сильней тебя самой, просто опасно. Поэтому я лишь недовольно фыркнула и добровольно, без посторонней помощи, забралась в салон.

Я обняла себя руками и крепко сжала ноги, но даже с учетом работающей в машине печки согреться не получалось, и мое клацанье зубами звучало