Соня Мармен - Долина Слез Страница 22

За моей спиной послышался шорох, и я обернулась, неловким движением разорвав паутинку. На фоне звездного неба появился силуэт мужчины. Он молча присел передо мной на корточки. Я ждала. Его шевелюра отливала серебром, и я поняла, что это Колин. У Лиама волосы были рыжеватые.

– Вы что, решили просидеть здесь всю ночь? Замерзнуть не боитесь?

– А вас это заботит? – спросила я не без иронии.

Он не ответил. Встал и тут же снова наклонился, чтобы опуститься на колени.

– А если бы я сказал, что заботит, что бы вы на это ответили?

На этот раз я не нашлась что сказать.

– Мне есть дело до всего, что происходит с вами, – продолжал он. – Кейтлин, хочу, чтобы вы знали… в общем, я хотел извиниться. И сказать вам спасибо.

Я насмешливо улыбнулась.

– Я повел себя так, потому что испугался, – продолжал он тихим голосом.

– Неужели? И что же вас так напугало?

– Я испугался за вас.

Он придвинулся так близко, что еще немного – и наши тела соприкоснулись бы.

– Меня так просто не напугаешь. Я ведь выросла не в оранжерее!

– Но ваш поступок… Это было неожиданно. Скажите, зачем вы это сделали?

– Не думайте, что я решила вам помочь! В итоге выиграли все, но думала я только о себе. Сначала о себе, а уж потом – о вас.

Я выдержала паузу. Последние слова я произнесла с нажимом, чтобы он понял: от них я ожидаю только одного – чтобы они исполнили свое обещание. Я свою часть сделки выполнила. Я слышала его дыхание, настолько мы были близко друг к другу.

– Вы получили назад ваш драгоценный груз, а у меня еще есть шанс избежать виселицы.

– Прикинуться чахоточной – это вы с ходу придумали или?..

Я невольно усмехнулась.

– Мы с братом использовали эту уловку в детстве, когда воровали на рынке еду с прилавков. Если торговцу удавалось кого-то из нас сцапать, то он потом сам отдавал нам украденное, потому что думал, что на нем теперь зараза. Ведь все знают, что чахотка легко переходит от человека к человеку. Стоит ли рисковать из-за яблока или кочана капусты?

– Моя мать умерла от этой болезни, Кейтлин. Теперь вы понимаете, какие у нас были мысли, когда вы начали харкать кровью! Был момент, когда я вправду поверил, что…

– Я не знала… Простите!

– Как ваша рука?

Я посмотрела на белое пятно платка на руке и сжала кулак.

– Заживет. Порез неглубокий. И я предусмотрительно раскроила себе левую руку, потому что я правша.

Он взял мою руку, раскрыл ладошку и нежно провел пальцем по повязке.

– Вы замерзли, у вас рука ледяная!

– Я…

Он притянул меня к себе и обнял.

– Колин!

– Tuch…

Он бережно уложил мою голову себе на плечо, прижался щетинистой щекой к моему лбу. Его тепло окутало меня, словно мягкий и толстый шерстяной плед. Я не смогла удержаться от соблазна прильнуть к нему всем телом, насладиться этим теплом, которого мне так не хватало. От волнения у меня замерло сердце. К горлу подкатил комок. Я прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Глаза мои наполнились слезами. Они все прибывали, и я ничего не могла с этим поделать. Да и хотела ли? Слезы катились по щекам и капали ему на рубашку, от которой терпко пахло дымом и еще чем-то мускусным, мужским. Вместе со слезами из меня выливалась печаль, которая копилась в душе с того самого дня, как у меня похитили самое ценное мое сокровище – мою невинность. Мне вдруг захотелось выговориться, выпустить наружу этот поток, в котором утонуло мое детство. Колин вернул мне ощущение, которого мне так часто не хватало, которого я жаждала, когда просыпалась после кошмарного сна, и которого никогда не находила. Ощущение, испытываемое мною, когда меня обнимал отец…

Колин крепко прижал меня к себе. Его отросшая щетина ласкала мое лицо – она была мягкой и едва уловимо пахла виски. Словно котенок, ищущий ласки, я потерлась о его щеку.

– Кейтлин, вам правда нужно уезжать?

– Здесь меня ждет виселица. Так что у меня нет выбора.

– Может, поедете со мной, в нашу долину? Я сумею вас защитить.

Его тихий голос задел тайную струну в моей душе. Он предлагал мне защиту, свое покровительство и, конечно, многое другое. Сердце мое затрепетало – предложение было заманчивым…

– Так или иначе, но это не продлилось бы долго, Колин. Вы и сами все понимаете… Слухи расходятся быстро… Когда-нибудь за мной все равно приехали бы солдаты. А я не хочу прятаться до конца моих дней.

Он коснулся моего лица и повернул его так, чтобы видеть. В темноте я не могла различить его глаза, однако чувствовала, как внимательно он на меня смотрит.

– Кейтлин, вы и в Ирландии не сможете спрятаться навсегда. Да и что вам там делать? Ваш отец и братья здесь…

– Там у меня есть родственники.

– Оставайтесь со мной, моя прекрасная ирландка! Оставайтесь!

Губы его нашли мой рот и завладели им. Ощущения были приятными, даже волнующими. Я не стала противиться. Мне было совершенно все равно, что он подумает обо мне, о моем далеком от целомудрия поведении. Я так нуждалась в нежности!

Ласки возлюбленного… Я их не знала. Моим уделом стали суррогаты – неприятные прикосновения, лишенные всякого чувства, часто грубые и даже жестокие. Я сполна познала их последствия. Те самые, которые заставляют вас глубоко сожалеть о том, что детство закончилось. И все же я знала, что бывает и по-другому, что во взгляде мужчины можно увидеть не только извращенную похоть… Не только желание усладить свою плоть. Я видела, как мой отец смотрел на мою мать. Он любил ее. И мне вдруг остро захотелось такой же любви. Той любви, что идет от сердца, успокаивает разум и спасает душу. Любви, которая не судит. Я нуждалась в ней так же, как в воздухе.

Я уцепилась за рубашку Колина, прижалась к нему, покорная и трепещущая. Ободренный моим прикосновением, он рискнул положить руку на мой расстегнутый корсаж. Он стал целовать мои щеки, мокрые от слез, с которыми я выплакала мое горе. Теперь оно таяло у него на губах… Он прошептал мое имя – тихо, словно ветерок, ласково прикоснувшийся к моим ушам. По спине у меня пробежали мурашки, а перед глазами возникли картины, заставившие меня покраснеть.

Я вдруг с ужасом поймала себя на мысли, что думаю о Лиаме. Вспоминаю его таким, каким увидела там, в ручье. С его килта стекала вода… Когда он посмотрел на меня, я ощутила такое же, как сейчас, приятное волнение. Я подумала, что он наверняка поцелует меня, однако он этого не сделал. Это и обрадовало, и расстроило меня. Я знала, что не смогла бы его оттолкнуть.

Что со мной происходит? Я тихонько отодвинулась от Колина. Он в ответ еще крепче прижал меня к себе.

– Колин, нет! Это неправильно.

– Почему? Я желаю вас так, как никогда не желал ни одну женщину, Кейтлин. Будьте моей!