Сандра Браун - Розы от киллера Страница 22

– У меня завтрак стынет.

– Ох, прости. Я не собирался так задерживаться. Нет, просто остановился, чтобы поздороваться и сообщить, что я вернулся в город. – Вик встал и потянулся за шляпой. Повернул стул и поставил его на место. Затем перегнулся через стол и сказал практически на ухо Лозадо: – И еще я хотел, чтоб ты знал, что я собираюсь вырезать имя своего брата на твоей заднице, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни.

– Не уверен, что ты поступил умно, Вик.

– Зато получил удовольствие.

– Больше того, я абсолютно уверен, что ты сделал глупость.

Вик просчитался. Орен не нашел ничего смешного в его рассказе о встрече с Лозадо. Совсем ничего.

– А почему?

– Потому что он теперь знает, что мы за ним следим.

– Надо же, вот уж он удивился, – саркастически заметил Вик. – Мы постоянно за ним следим, и он это отлично знает.

Вик с самого начала чувствовал себя раздраженным, и отповедь Орена не улучшила ему настроение. Он встал с кресла и принялся расхаживать по комнате. И время от времени дергал резинку на запястье.

– Этому яйцеголовому подонку плевать, пусть мы хоть все отделение поставим за ним наблюдать круглосуточно семь дней в неделю. Он водит за нос полицейское управление и офис окружного прокурора с самого начала своей карьеры. Я хотел, чтобы он знал: я не забыл, что он сделал, и я не оставлю его в покое.

– Я могу понять, что ты чувствуешь, Вик.

– Сильно сомневаюсь.

Замечание разозлило Орена, но он сдержался.

– Ты не должен вносить свои собственные чувства в расследование, Вик. Я не хочу, чтобы Лозадо или Ренни Ньютон догадались, что за ними следят. Если они имеют отношение к убийству Ли Хоуэлла…

– Он наверняка, она нет.

– Вот как. Откуда такая уверенность?

Вик перестал ходить и рукой показал на ее дом наискосок через дорогу.

– Мы следим за ней целую неделю, твою мать. Она только работает и спит. Никуда не выходит. Никто не приходит к ней. Она встречается только с коллегами и пациентами. Она – робот. Заводишь ее, и она работает. Когда завод кончается, она идет домой и ложится спать. Подзаряжается.

В комнате на втором этаже пустующего дома было чересчур тепло. Они подключили электричество, чтобы можно было пользоваться кондиционером, но он оказался таким древним, что был не в состоянии справиться с полуденной жарой.

Вику казалось, что комната вокруг него сжимается. Прибавить к его клаустрофобии старание соблюдать правила Орена, и он готовый пациент для дурдома. Расследование ушло в песок. Стало скучно и утомительно.

– Мы не видели их вместе, верно, но это не значит, что между ними нет связи, – сказал Орен. – Оба слишком умны, чтобы делать что-то открыто. И даже если они не встречались после убийства Хоуэлла, это не значит, что они заранее не договорились.

Вик снова свалился в кресло, дурное настроение испарилось. Черт побери, а ведь он прав. Доктор Ньютон могла нанять Лозадо разделаться с ее соперником еще до того, как полиция установила за ней наблюдение. Достаточно одного телефонного звонка.

– Ты проверил, куда она за эту неделю звонила?

– По этим номерам она звонит постоянно. Но вряд ли она воспользовалась бы домашним телефоном, чтобы нанять киллера? – Орен сел напротив. – Ладно, хватит. Колись, что тебя грызет?

Вик откинул волосы со лба, подержал их несколько секунд ладонями, потом опустил руки.

– Не знаю. Ничего. – Орен посмотрел на него взглядом умудренного опытом папаши: мол, я знаю лучше. – Я чувствую себя так, будто я любитель подглядывать в чужие окна.

– Наблюдение никогда раньше тебя не угнетало. Что изменилось на этот раз?

– Разучился.

– Возможно. Что еще? Скучаешь по пляжу? Соленому воздуху? Что?

– Наверное.

– Ну да. Здесь нечто большее, чем тоска по тому дворцу, который ты оставил в Галвестоне. У меня такое впечатление, будто ты сам собираешься выцарапать себя из панциря. В чем дело? Потому что это расследование может затронуть Лозадо?

– Разве этого мало?

– Это тебе решать.

Вик пожевал изнутри щеку, помолчал и сказал:

– Все дело в Тинпене. Он козел. Орен рассмеялся:

– А он о тебе так хорошо отзывается.

– Могу себе представить.

– Ты прав. Он считает, что ты полудурок.

– По крайней мере, от меня не воняет. Весь дом провонял этими гнусными сандвичами с луком, которые он приносит из дома. Ты чувствуешь запах, как только открываешь дверь внизу. И у него задница потеет.

Орен засмеялся еще громче. – Что?

– Ну да. Ты никогда не замечал пятен пота на его портках? Это омерзительно. Так же, как и вот это. – Он вскочил с кресла, будто им выстрелили из пушки. Как в цирке. Тремя шагами подошел к противоположной стене и сорвал вывешенные Тинпеном фотографии.

Смяв их, он швырнул комок на пол.

– Давно пора кончать с этими подростковыми пристрастиями. У него разум пятнадцатилетнего извращенца. Он грубый, глупый и… – Орен смотрел на него, задумчиво нахмурясь. – Черт, – пробормотал Вик и снова сел в кресло.

Теперь Вик впал в обиженное молчание, уставившись на дом Ренни Ньютон. С утра она отправилась на пробежку по району. Орен рванул вниз и незаметно последовал за ней на машине.

Пробежав пять миль она вернулась, потная, тяжело дыша. По словам Орена, она ничего не делала, только бежала.

– Эта дамочка в хорошей форме, – добавил он. Больше она из дома не выходила. Наружный свет так падал на окна, что разглядеть происходящее в доме было почти невозможно. Когда стемнело, она опустила жалюзи.

Вик вздохнул.

– Ладно, может, я и зря подошел к Лозадо. Но вряд ли я его вспугнул. Он знал, что когда-нибудь я приду за ним. Я поклялся, что сделаю это.

Орен раздумывал несколько минут, потом сказал:

– Я думаю, Хоуэлла убил он.

– Согласен.

Вик прочитал окончательный отчет, как только он был закончен. Все очень старались, но место преступления оказалось стерильнее операционной. У них не было ни малейших оснований для обыска в квартире или машине Лозадо, а если бы и были, они все равно ничего бы не нашли. Вик знал это по опыту.

– Долбаный призрак, – сказал Вик. – Никаких следов не оставляет. Ничего. Как будто и воздух вокруг него не колышется.

– Мы прищучим его, Вик. Вик коротко кивнул.

– Но по правилам, – добавил Орен. Вик взглянул на него.

– Нет, ты уж договаривай. – Что?

– Сам знаешь, о чем ты думаешь.

– Не надо вкладывать свои мысли мне в голову, идет?

– Ты думаешь, что, если бы я играл по правилам, мы бы взяли его три года назад. За Джо.

Спорить тут было не о чем, но Орен был слишком хорошим другом, чтобы так сказать. Он лишь печально улыбнулся.