Джейн Хеллер - Карибский круиз Страница 22

— Страховая компания «Дикерсон Лайф».

— «Дикерсон Лайф»?

— Угу. В Олбани.

— Никогда не слышала.

— Об Олбани?

— Нет, о «Дикерсон Лайф».

Опять он меня подкалывает!

— Они довольно широко известны. Я работаю у них уже пятнадцать лет.

— Пятнадцать лет — большой срок для любой работы, — продолжила я. — По крайней мере так говорят. Я уже шестнадцать лет в рекламном бизнесе.

— У нас с вами прямо пожизненное заключение!

— Я тоже так думаю. А что толкнуло вас заняться страховым бизнесом?

— Мой отец руководил страховой компанией «Путешественники». Сейчас он на пенсии. Но страховое дело, видимо, у меня в генах.

Не возражала бы заполучить твои гены, подумала я, поразившись собственной похотливой мысли.

— А ваша мама? Она работала? — переключилась я.

— Да, но она была балериной. Мне трудно было представить себя в балетной пачке, так что я выбрал страховой бизнес.

— Наверное, мудрое решение!

— Давайте лучше поговорим о вас, — предложил Сэм. — Вот вы приходите в офис к восьми, трудитесь там целый день, а что потом?

— Что вы имеете в виду?

— Ну что происходит после работы? Как вы отдыхаете, развлекаетесь?

— Так же, как большинство деловых женщин с Манхэттена: если засиживаюсь допоздна, покупаю замороженные продукты и еду домой, если освобождаюсь раньше — могу пойти поужинать в ресторан с такими же одинокими деловыми женщинами.

— А как с мужчинами?

— А что с мужчинами?

— Они есть на Манхэттене?

— Конечно, на Манхэттене есть мужчины. Но они все безумно заняты — либо работой, либо своими благоверными.

— Нехорошо, а?

— Не то слово!

Сэм рассмеялся. Еще очко в мою пользу.

— Вчера вы сказали, что разведены, — продолжил он.

Я обратила внимание, что он сегодня гораздо более разговорчив. Мне было крайне лестно, что он проявляет ко мне интерес.

— Да, я в разводе.

— Вы поддерживаете какие-то отношения со своим бывшим?

— Время от времени он звонит, ругается. Неделю назад пообещал меня убить.

— Это не смешно. Вы считаете, что это серьезная угроза?

— Вряд ли, — фыркнула я. — Эрик — владелец похоронного бюро. У него большой опыт обращаться с людьми, когда они уже покойники. Он представления не имеет, как довести живого человека до смерти. Им нужно руководить. Или ему придется кого-нибудь нанять для этого дела.

— А почему вообще он хочет вас убить? — слегка отодвинулся от меня Сэм.

— Не стоит беспокоиться, — улыбнулась я, заметив это движение. — Это звучит гораздо драматичнее, чем есть на самом деле. У меня иногда так получается. Не нарочно.

— Тогда скажите, какие основания у вашего бывшего сердиться на вас?

— Эрик завел себе любовницу. Лолой зовут. Она работала гримершей в его конторе. Развод был отвратителен. Через пару месяцев я развернула активную рекламную кампанию в пользу его конкурента. Эрику это, естественно, не очень понравилось. Думаю, в этом случае у него взыграло мужское самолюбие. Мужчины не любят, когда женщины оставляют их в дураках, особенно если это бывшие жены.

— Люди вообще не любят оставаться в дураках.

— Это верно, но мне кажется, мужчина особенно плохо переносит, когда его обставляет женщина, которой не надо для этого лгать, жульничать или предлагать свое тело — женщина, которая достигает своих целей исключительно собственным талантом и способностями.

— Ух ты! — усмехнулся Сэм. — Вас просто должны бояться в вашем рекламном бизнесе! Вы говорите так, словно зачитываете пресс-релиз!

— Спасибо!

— Но если говорить серьезно, мне кажется, угроза убийства со стороны бывшего супруга — это слишком. Я, например, в свое время ограничился угрозой переломать ей ноги.

— Это была ваша жена? — усмехнулась я. — Кажется, вчера вы не упоминали, что были когда-либо женаты.

Задавая этот вопрос, я повернулась к Сэму и увидела, как внезапно на его лице появилось холодное, отстраненное выражение — точь-в-точь такое, с каким он подошел вчера к столу. Было такое ощущение, что задернулись шторки, закрывая от меня его умные, проницательные глаза, его сдержанную, манящую улыбку. Закрывая его целиком. Я ждала, что он как-то ответит на мой вопрос, скажет хоть что-нибудь, но он только молча бежал рядом, глядя строго перед собой. Сказать, что я испугалась, — почти ничего не сказать. Я лихорадочно пыталась найти слова, чтобы прервать это смертельно страшное молчание, отвлечь его, спросить, например, ходил ли он вчера на шоу или, может, играл в казино, но наконец он заговорил сам. Фраза прозвучала так тихо, что я едва расслышала.

— Я был почти женат.

О, теперь я все поняла, подумала я. Сэм Пек относится к тому типу мужчин, которые как огня боятся ответственности, страшатся перейти грань интимности, сделать решительный шаг. В тот момент, когда в ушах женщины начинают звучать свадебные колокола, он уже оказывается за дверью. И ему стыдно в этом признаться.

— Не надо об этом, — предложила я, глядя на океан. Я постаралась, чтобы фраза прозвучала как можно беспечнее. Но на самом деле меня это просто потрясло. Что было бы, позволь я себе влюбиться в него, а наши отношения ни к чему бы не привели, остались банальным курортным романом? Ни о какой дальнейшей совместной жизни или, Боже упаси, об алтаре не может быть и речи! Да подожди ты! — прикрикнула я на себя. Может, мне удастся его изменить, думала я, не замечая, что совершаю ту же самую ошибку, которую на протяжении столетий совершают все женщины, полагая, что они и только они способны избавить своего избранника от пагубных привычек, сгладить острые углы его характера и превратить в конце концов в собственного Принца Очарование. Очень хотелось в это поверить, но можно вспомнить, что получилось, когда я пыталась превратить Эрика из лягушки в принца: лягушка в итоге обернулась лисом!

— Моя невеста погибла за неделю до свадьбы.

Сэм, кажется, что-то сказал, но я не расслышала слов за шумом волн и поэтому переспросила, повернув голову:

— Что? Извините, я не…

В его глазах стояли боль и печаль.

— Женщина, на которой я собирался жениться, погибла перед самой свадьбой. Это было два года назад.

Я остолбенела. У Сэма была невеста? Невеста, которая погибла? Как? Почему? При каких обстоятельствах? Я умирала от любопытства и желания забросать его вопросами, но вместо всего этого сказала просто:

— Сэм! Мне очень жаль.

Мне действительно было жаль. Жалко Сэма, жалко женщину, которая должна была стать его женой. Жаль моей собственной предубежденности и умения прежде всего видеть всегда и во всем самое плохое.