Барбара Майклз - Тени старого дома Страница 22

Легкая зыбь прокатилась по этому некто, напоминая напряжение мускулов. Оно знало, что я здесь. Каким-то шестым чувством оно узнало о моем присутствии. Я была в этом так же уверена, как если бы оно закричало или вытянуло грозящий палец. Я попыталась встать. Мои ноги болели. Я чувствовала боль, говорящую о том, что я владею своими чувствами и правильно воспринимаю окружающие предметы. Но эта боль не могла сдержать моих движений.

Внезапно, извиваясь по-змеиному, оно повернулось. Движения его совершенно отличались от прежнего медленного скольжения. На долю секунды я увидела лицо, которое до меня видел Кевин, – улыбающееся, с ямочками на щеках, слегка округленное лицо девушки. Затем черты ее растаяли, как у восковой куклы, поднесенной к пламени. Изящный носик превратился в стекающую каплю, щеки стали бесформенным образованием вокруг провала на месте рта. В изменяющейся на моих глазах массе я наблюдала вспышки, подвижки, приводящие к уродливой незавершенности облика. Черты лица обретали другую форму и мгновенно растворялись. Сползающий нос, выступающие сильно изогнутые тяжелые скулы, сжатые губы, напоминающие звериное рыло, – все это превращалось в расплывчатое, тестообразное образование. Корчащаяся восковая масса все еще пыталась обрести форму и вдруг накренилась вперед – в мою сторону.

Наверное, я должна была вскочить на ноги, хотя я этого не помню. Все, что я помню, – это свой пронзительный крик, тяжелое движение и темную массу, угрожающе нависшую надо мной. В шести дюймах над моим ухом раздался грохот, и я погрузилась во тьму.

III

Очнувшись, я обнаружила себя в руках Кевина и начала кричать.

Он сделал два широких шага и бросил меня на какую-то упругую поверхность, прогнувшуюся под моей тяжестью. Вслед за этим меня подкинуло вверх.

– Она в истерике, – сказал он. – Может быть, шлепнуть ее по щеке?

– Конечно, нет. – Би оттолкнула его в сторону и присела на край кровати. Ее лицо было встревожено. – Энн, это я. С вами все в порядке? Что случилось?

Что-то заставило меня замолчать. Это была не показная храбрость и не сила воли. Это был взгляд Кевина, стоящего у кровати. Его брови были нахмурены. На нем были надеты пижамные брюки – из уважения к Би, наверное, – одна рука была поднята к щеке.

– Расскажите мне, что случилось, – сказала я слабым голосом. – Я не помню.

– Слава богу. – Би подалась вперед. – Я хочу сказать, слава богу, что вы обрели дар речи. Я опасалась контузии. Статуя пролетела мимо вас не более чем в шести дюймах. Это было преступной халатностью просто поставить ее на пьедестал, ее нужно было закрепить.

– Надеюсь, я не сломала ее, – пробормотала я.

Би натужно засмеялась.

– Дорогое мое дитя, она мраморная и весит свыше двухсот фунтов. Сломать можно было только вас. – Ее руки помахивали в моем направлении, чтобы обеспечить приток воздуха.

Я потерла свой лоб.

– Должно быть, я повредила голову, когда падала. Немного больно, но крови нет.

– Благодари свою шевелюру, сиротинушка Энни, – сказал Кевин. Его строгий взгляд смягчился. Он опустил свою руку, чтобы показать воспаленное красное пятно на щеке. – Это твоя работа. Мне не следовало притрагиваться к тебе так внезапно. Должно быть, ты испытала сильный шок, видя, как статуя падает на тебя.

– Это действительно был шок, – сказала я.

– Я все еще трясусь. – Кевин подчеркнуто содрогнулся. – Эта проклятая статуя повредила пол, как гаубичная батарея. Я выбежал в коридор, еще полностью не проснувшись. И увидел тебя, лежащую здесь со статуей почти на тебе... Не делай этого больше, ладно?

Он похлопал меня по руке. Я закусила губу, но сумела не закричать, не отпрянуть. От его прикосновения по моему телу пробежали мурашки.

Би заметила мою реакцию. Ее глаза сузились.

– Ступай спать, Кевин. Ей уже лучше.

– Ты уверена, что мне не следует вызвать врача? Хорошо. Если ты изменишь решение, не задумываясь, буди меня.

После того как он ушел, Би методично провела руками по моему телу и добралась до моей головы. Когда я вздрогнула, она откинула мои волосы и посмотрела в упор.

– Нигде нет даже крови. Тебе очень повезло, Энн, покрайней мере, нет физических ран. Что произошло?

Ее глаза просили успокоительного обмана. Я попыталась удовлетворить ее желание.

– Я пошла за книгой. Должно быть, угодила куда-то и упала на...

– Нет, – вздохнула Би. – Мне хотелось бы поверить в это. Но когда я увидела ваши глаза при прикосновении Кевина... Это как-то связано с теми звуками, которые я слышала? Почему вы сразу не рассказали мне об этом?

– Мне нечего было рассказывать. Ничего определенного.

– Кевин оскорбил вас? Напал на вас?

Ее лицо озабоченно вытянулось. Я грубо засмеялась, издавая каркающие звуки.

– Нет, дорогая, Кевин не насильник. Жаль, что все не свелось к такому простому исходу.

– Тогда расскажите мне, Энн. Я должна знать.

– Я не уверена, что смогу описать это. Но попытаюсь.

Мой рассказ был совсем не таким точным и гладким, как приведенный выше. Но думаю, что мои заминки и колебания подействовали более убедительно. Би слушала, не прерывая меня. В ее спокойствии и серьезности было что-то основательное.

– Я подумала, что оно направляется ко мне, – закончила я. – Это парализовало меня. Я, должно быть, вскочила на ноги и схватилась за статую, чтобы устоять! У меня онемели ноги от долгого сидения.

Би кивнула:

– Это понятно. А что, если...

Мой мозг был так напряжен от жутких воспоминаний, что был более восприимчив, чем обычно. Казалось, я ловлю ее мысли на лету.

– Вы имеете в виду, что оно толкнуло статую, желая расплющить меня? Вам не следует больше пугать меня, Би. Я и так еле говорю.

– Я не пытаюсь напугать вас. – Би слабо улыбнулась. Пока она сидела, ее лицо было спокойно, как у мадонны, руки покоились на коленях. – Я пытаюсь шевелить мозгами. Мысль эта так же отвратительна для меня, как и для вас. Но мы обязаны рассмотреть возможность, что имеем дело с...

– Призраками, – сказала я. Вырвавшееся слово прозвучало грубо.

– Это очень старый дом.

– Знаю, знаю. Но, черт возьми, Би, я предпочла бы поверить в то, что у меня что-то с головой, что это – галлюцинации. И если вы процитируете мне «Гамлета», то назовете одно зловещее имя.

– Горацио, не так ли? Энн, не хотите ли вы чашку чая?

Мне пришлось рассмеяться.

– Что я действительно хочу, так это пить, но думаю, что не стоит делать этого. Идите и готовьте чай, если хотите. Я не могу достаточно отчетливо представить нас с вами, спокойно беседующих с призраками за чашкой чая, но...

– Я не буду больше обсуждать эти вещи сейчас. Вы нуждаетесь в отдыхе. Какие ваши планы на завтра?