Фредди Ромм - Капкан для провинциалки Страница 22

– Вас подозревают в краже?

– Да, но я не крала!

– Спокойно-спокойно, достаточно просто сказать «да». – Детектив смотрит на начальника охраны:

– Где украденная вещь?

Тот оборачивается к распорядительнице, и та мигом подаёт детективу злополучное ожерелье.

– Ира, вам знаком этот предмет?

– Да, это ожерелье надевали на меня, когда…

– Пожалуйста, только «да» или «нет», – нетерпеливо отвечает Кароль. – После показа вы вернули его?

– Да!

– А после этого брали?

– Нет!

– Видели, как кто-то другой брал?

– Нет!

– Вы знаете, каким образом оно оказалось в вашей сумке?

– Нет! – хочется сказать гораздо больше, но страшновато сердить этого сурового человека. Кароль снисходительно смотрит на начальника охраны:

– У вас есть вопросы к Ире?

– Не знаю, – растерянно басит тот. – А о чём можно спрашивать?

– О чём угодно, кроме интимных подробностей и номера её кредитной карточки, и чтобы она могла ответить «да» или «нет», – терпеливо объясняет детектив.

– Ну, не знаю… Ира, так вы это не крали?

– Нет! Не крала! – голос отказывается повиноваться, давят слёзы, они вот-вот нахлынут.

– Успокойтесь, Ира, уже всё в порядке, – говорит Кароль. – Снимите датчики, присядьте, но никуда не уходите. Мы только начали, и вы можете понадобиться.

По залу проносится тихий вздох изумления: «Как это – начали? Почему она отпущена?»

– А теперь будем искать настоящего виновника или виновницу! – громко заявляет Кароль. – Прошу все присутствующих, кроме Иры, выстроиться в очередь!

Ноги будто ватные… Действительно, надо поскорее сесть, вот на этот стул. Все вокруг возбуждённо шушукаются, переглядываются с недоверием – теперь кого угодно можно подозревать, кроме меня.

– Вас зовут Марина Казанцева?

– Да…

– Вам знаком этот предмет?

– Да, это было надето на Иру, когда…

– Пожалуйста, отвечайте только «да» или «нет». Вы не брали этот предмет?

– Нет…

Слёзы наворачиваются, и теперь уже не страшно, можно дать им волю. Я невиновна, и это поняли все. Но пусть пока на меня не смотрят, не видят, как я плачу, не надо…

– Оксана, вам знаком этот предмет?

– Да…

– Вы его не брали?

– Нет…

Слёзы высыхают, я себя чувствую почти хорошо. Всё в порядке, мир опять прекрасен. Я – вице-королева красоты! И зрители отдали мне приз своих симпатий! Как здорово!

– Нина Мельникова, прошу вас!

– Ой… А меня обязательно проверять?

– Конечно, как всех! Ну же!

– Погодите… Я ведь выиграла конкурс!

– Ну и что? От проверки никто не освобождён. Вашу правую руку, пожалуйста!

– Ой, погодите! А можно потом?

– Нельзя!

Не понимаю: что её пугает? Это же пара минут. Убедятся, что она невиновна, и тоже отпустят.

А она невиновна?

– Господин детектив! Я нечаянно!

– Что – нечаянно?

– Я заметила это ожерелье на полу, не знала, куда положить, и решила на сумку Иры… а оно упало внутрь…

Нина уже плачет. Так это она подсунула мне ожерелье? Зачем? Ведь она и так выиграла! Или она сделала это раньше, чем нас вызвали на сцену, чтобы объявить победительницу? Не понимаю…

– Почему вы об этом не сказали, когда мы обвиняли Иру? – возмущается начальник охраны.

– Я испугалась…

Нина рыдает, еле выговаривает слова. Я должна на неё сердиться, но не могу, мне её просто жалко. Зачем она так поступила? Ой, вот дура, вляпалась…

– Это безобразие! – возмущается распорядительница. – Мельникова, даже если вы нечаянно положили ожерелье в сумку Кодры, должны были сразу признаться, а не ждать, пока её проверят, а вас заподозрят!

– Простите! Я не хотела!

– Вы будете дисквалифицированы и лишены титула королевы красоты!

– Не надо! Пожалуйста!

– Кодра, подойдите сюда! Сейчас мы выйдем на сцену и объявим, что Мельникова не может считаться победительницей! Вам вручат её корону!

Что? Зачем это? Вот глупость! Мне не нужна такая победа!

– Не надо, прошу вас! У меня нет претензий к Нине! Она заслужила свой титул, и пусть главная корона останется у неё.

Распорядительница смотрит на меня с недоумением. Неужели так трудно понять, что мне не нужна победа, доставшаяся за кулисами?!

Кароль улыбнулся своему воспоминанию. Кто может сегодня признать в горделивой, уверенной звезде Ирине Мишиной перепуганную, заплаканную девушку, на которую окружающие смотрели так, будто сами видели, как она воровала? Вот бы так всегда разрешались подобные ситуации…

Однако пора возвращаться к делам. Можно рассчитывать, что действие лицензии вот-вот восстановят, но пока придётся действовать тихо и неофициально. А значит, прежде всего просто подумать. Итак, противник нас опережает, действует на нашей территории, притом угрожающе и очень агрессивно. И каковы могут быть сейчас его планы? – размышлял Андрей. – Как вёл бы себя я сам, если бы вдруг оказался на месте противника?

Аня медленно приходила в себя, измученная неравной борьбой с морской стихией. Она сидела под тем самым деревом, за которое цеплялась, когда вода захлестнула, и всё никак не могла отдышаться, Однако минуты шли, морская вода была уже далеко – там, откуда нагрянула, – тучи на небе разошлись, и теперь пригревало солнце, неся тепло и успокоение.

– Госпожа! Ты спасла нас! – послышался хриплый голос. Аня обернулась: к ней обращался один из бородачей, тот, который говорил по-русски. Всего час назад такой надменный и неприступный, он стоял теперь рядом на коленях, молитвенно сложив руки, и смотрел на Аню, словно на нечто божественное.

– Не надо, – ответила Аня тоже хрипло и закашлялась. – Не надо вставать на колени. Мы все спаслись, опасность ушла.

Шатаясь, она поднялась на ноги и только теперь вспомнила, что последние полчаса или больше провела босиком. Израненные ступни просили об отдыхе. Одна босоножка, измазанная илом и песком, оказалась на ближайшем кустарнике, а другая валялась шагах в двадцати вниз. Проследив за взглядом молодой женщины, бородач отважно ринулся в кустарник, словно не замечая колючки, и снял босоножку, а затем спустился и принёс вторую.

– Спасибо, – улыбнулась Аня, отряхнула ступни от налипшей грязи и обулась. Стало немного легче.

– Меня зовут Али, а его – бородач указал на второго, который сидел у каменной стены и тряс головой – Ахмед.

– Очень приятно, – улыбнулась женщина. Она снова подумала, не раскрыть ли свои познания в арабском, но решила, что это всегда успеется. Сейчас Али благодарит, а что будет, когда появятся его начальники? Кстати, что с самолётом?

Она бросила взгляд вниз и не сдержала удивлённое восклицание: на взлётно-посадочной полосе ничего не было. Неужели волна смыла машину, растерзала её, утащила в пучину?