Татьяна Устинова - Всегда говори «Всегда» – 4 Страница 23

Ольга тут же набрала Надю.

– Наденька! Я все знаю, мне Ангелина рассказала! Я к тебе не смогу скоро приехать, у нас… Леонид Сергеевич умер. Ты не обижаешься на меня? – Ольга выпалила все это на одном дыхании, ожидая услышать в ответ привычную резкость, но Надя задрожавшим от слез голосом воскликнула:

– Как умер?! Кошмар… Оленька, бедная… Ты обо мне не думай, у меня уже все в порядке!

– Что врачи говорят? Когда тебя выпишут?

– Скоро, Оль, – с прежней, уже забытой теплотой в голосе сказала Надежда. – Привет Сереже передавай… ой, прости! То есть соболезнования… – Она заплакала на том конце трубки, и Ольга узнала прежнюю Надьку – которая плакала и смеялась с искренностью ребенка.

– Здравствуйте, Сергей Леонидович, проходите. Юрий Владимирович вас ждет.

Секретарша, похожая на Мерил Стрип, чуть привстав, почтительно указала на дверь с надписью «Заместитель главы администрации по вопросам экономического развития Юрий Владимирович Градов».

– Здравствуйте, как вы меня узнали? – усмехнулся Сергей. – В городе всем раздали ориентировку?

Он позвонил Юрке всего тридцать минут назад и сказал, что заедет по важному делу. Юрка, фыркнув, ответил, что Барышев единственный, кто к нему может вваливаться без предупреждения. И открывать дверь ногой, добавил Юрка.

– Просто мне вас очень точно описали, – любезно улыбнулась копия Мерил Стрип.

– Точно это как? – заинтересовался Сергей.

– Красавец-мужчина, за которого сразу хочется выйти замуж, но надо знать, что он женат и многодетный отец.

Впервые после смерти отца Сергей улыбнулся:

– Ну, в принципе, похоже. Особенно насчет детей!

Секретарша яростно шлепнула печать на какой-то документ.

Сергей открыл дверь в кабинет – не ногой, конечно, – но не постучавшись.

Юрка глыбой нависал над столом, казалось, ему все тесно – кабинет, кресло, костюм…

– Доброго здоровьичка, барин. Работать изволите? – Барышев сел в неудобное жесткое кресло для посетителей, сел намеренно на краешек, чтобы показать Юре, что он обычный проситель, а не друг детства.

– Здорово, олигарх! Рад тебя видеть! – Юрка перегнулся через стол и пожал ему руку. – Ну, что, решил посмотреть, как я работаю?

– Да. Какой из тебя мэр выйдет. Стоит ли тебе помогать.

– Серег… – Брови у Юрки поползли вверх, в глазах мелькнули веселые бесы. – Я правильно понимаю?!

– Правильно, – усмехнулся Сергей. – Меня отец просил тебе помочь.

Юрка расцвел в улыбке – широкой, детской и немного шкодной, с какой он подговаривал Барышева много лет назад удрать из дома в кругосветное путешествие…

– Но у меня есть условия, – умерил его радостный пыл Сергей. Все-таки не умел он просителем быть. Не мог, не привык. Ставить условия – вот его конек.

– Говори! – радостно откликнулся Юрка.

– Дополнительное бюджетное финансирование отцовского института, – издалека начал Сергей.

– Это само собой! – не понял подвоха Градов. – Мы это обговаривали. Мы на базе института такую клинику откроем! К нам еще из Москвы оперироваться будут ездить!

– И новый детский дом, – влепил ему в лоб Сергей.

Юрка замер с открытым ртом, забыв выдохнуть.

Он почесал затылок, закрыл рот и с извиняющимся, несчастным видом сказал:

– Серег, я эту проблему знаю. У нас таких дыр незалатанных в городе полно. Поэтому я и рвусь в мэры. Хочешь – верь, хочешь – не верь. Не для себя!

– Говорить ты научился как большой политик. Слова не вставишь. Значит, так. Детский дом мы начинаем строить прямо сейчас. Выбираем место, и ты мне эту землю всеми правдами и неправдами выбиваешь. Остальное я беру на себя.

Градов хотел что-то сказать, но Сергей жестом остановил его – не любил он, когда его условия комментируют, пусть даже близкий друг. Условие на то и условие – или принимаешь его безоговорочно, или до свидания.

– Чем еще тебе помочь, не знаю. В политической борьбе не силен, на митингах орать – не обучен. А стройка эта тебе в предвыборной гонке – хороший козырь. – Он давно уже не сидел на краешке неудобного кресла. Сергей встал и вольготно прошелся по кабинету. – Согласен?! – остановился он перед Юркой.

– Серега… – Градов сглотнул и встал, раскинув руки, словно собирался сграбастать его в объятия. – Серега! Это же… Спасибо тебе! Вот это конкретный разговор! Только вот что… А если я не изберусь? Что со стройкой делать? Я же тогда финансировать не смогу…

– Да плевать мне на твое финансирование. Я этот дом детям обещал. Так ты согласен?

– Еще бы! Серег… – Юрка обнял его за плечи, подвел к окну. – А ты что, сможешь вот так, разом, все бросить в Москве и зависнуть в каком-то Новосибирске?

– Смог же я когда-то бросить все здесь и уехать в какую-то Москву! Должок за мной.

– А в кругосветку со мной не поехал! – погрозил ему пальцем Градов.

– Ну! Кругосветка… В нее каждый дурак может поехать. Это тебе не детский дом строить!

Они пожали друг другу руки – крепко, словно соревнуясь, как в детстве, кто сильнее.

Ольге даже не пришлось говорить о своем решении не продавать квартиру и дачу.

Сергей пришел домой окрыленный и просветленный, рассказал про рыжего Ваньку, который станет обязательно президентом и которому он дал слово построить новый детский дом. С бассейном. Со спортзалом. С зимним садом. С маленькими уютными комнатами на двоих… А лучше – на одного, чтобы у каждого пацана, каждой девчонки, была личная комната, куда другим можно входить только со стуком.

Ольга выслушала его с улыбкой и облегчением – и Надька сегодня «вернулась», став прежней, и Сергей словно пришел в сознание после долгой губительной комы… Он даже руки потер, как прежде, увидев на столе огромное блюдо с пловом.

– Жуть, как проголодался! – сказал он, садясь за стол и посыпая огромный ломоть хлеба зеленым луком. – Ты не представляешь, сколько сил уходит на разговоры с чиновниками.

– Сереж… – Ольга села напротив и заговорила быстро, не давая ему возразить: – Мне надо уехать… к Наде. Ее сейчас нельзя бросать, она опять попала в больницу! Она меня выгнала, да, но вела себя как ребенок, который провинился и не хочет это признать!

Сергей отложил кусок хлеба. Почти отшвырнул, чем выдал свое раздражение.

– Надя не ребенок, – с нескрываемым бешенством произнес он. – А вот у тебя есть дети. Может быть, ты займешься ими?

– Почему ты мне предлагаешь выбирать? – завелась Ольга. – Я не хочу и не собираюсь никого бросать – ни детей, ни тебя, ни Надю! Просто сейчас, вот конкретно сейчас – Наде я нужнее, и пользы от меня там будет больше. Ты же видишь, все эти дни я и не думала ни о каком отъезде, потому что не могла бросить тебя в таком состоянии!