Хизер Грэм - Высокий, сильный, опасный Страница 23

Тем временем Конар стоял неподалеку от полицейских, и по виду его можно было принять за одного из них. В джинсах и строгой рубашке, высокий, крепко сложенный, сведя брови на переносице, он прислушивался к человеку, который, жестикулируя, что-то объяснял Лайаму.

– Хорошо. – Дженнифер не оставалось ничего другого, как согласиться с доводами матери.

– Вы с ним поладили?

– Вроде бы, – пробормотала девушка. Она наклонилась к собаке, поглаживая ее шею, и прошептала: – Взять его, Леди, съешь его, со всеми потрохами…

Леди заурчала и радостно завиляла хвостом.

– Мама, тебе нужно отдохнуть.

– Чуть позже.

– Пора принимать лекарство.

– Ты же знаешь, Эдгар принесет его вовремя.

Дженнифер подняла глаза. Конечно. Эдгар стоял в нескольких шагах, за стулом матери, как старый верный пес.

Эбби вдруг вздохнула. Она поднесла руку ко рту, пальцы ее дрожали.

– Кажется, мне пора пойти к себе. Нужно отдохнуть.

Дженнифер вскочила, взяв мать за руку. Эдгар и Конар мгновенно повернулись к Эбби, словно шестым чувством ощутив ее недомогание. Мужчины кивнули друг другу. Конар шагнул вперед, подхватив Эбби под другую руку.

– Я прекрасно справлюсь сама, – пробормотала Дженнифер, следя за тем, чтобы голос звучал дружелюбно и бодро.

– Не сомневаюсь, – ответил Конар, улыбнувшись Эбби и мельком взглянув на Дженнифер. – Но мне нравится быть рядом с тобой. Можно?

– Конар, ты можешь быть со мной всюду.

– Ладно, – проворчала Дженнифер, – если ты намерен помочь маме, я присмотрю за Леди и за парнями из полиции.

– Если ты считаешь, что это необходимо, дорогая, – заметила Эбби.

– Ты там поосторожнее с ними, – вставил Конар, прикрывая глаза солнцезащитными очками.

«Если бы вот так закрыть глаза и он навсегда исчез», – размышляла Дженнифер, а вслух сказала:

– Я скоро зайду к тебе, мама.

– Спасибо, милочка.

Они ушли. Эбби тяжело опиралась на Конара, но он ловко поддерживал ее, так что со стороны казалось, она не испытывает никаких трудностей.

Дженнифер отвернулась, у нее вдруг защипало в глазах. Болезнь поселилась в их доме. Но она знала людей, переживших большую трагедию: тяжкие страдания детей, рак, страшные аварии, убийство близких…

От налетевшего ветерка внезапно похолодало. Когда позади нее вдруг возник Лайам Мерфи, Дженнифер вздрогнула от неожиданности.

– Она держится молодцом, – мягко заметил он.

– Она так страдает! Болезнь истощает ее.

– Она по-прежнему великолепна и остроумна. К тому же теперь у вас есть помощь.

– Не поняла, – вскинула брови Дженнифер.

– Конар, – пояснил Лайам.

– Ах да, конечно.

Когда он усмехнулся, она вспыхнула, вспомнив, что Лайам был свидетелем ее вчерашней тирады.

– Он любит ее. Знаете, очень любит, – сказал Мерфи.

– Возможно, – без выражения ответила Дженнифер.

Лайам пристально взглянул на нее:

– Сегодня утром я довольно долго беседовал с вашей матерью.

– Знаю.

– И не одобряете этого.

– Не думаю, что она в состоянии отвечать на ваши расспросы о Бренде Лопес.

– Мы не говорили о Бренде.

– Что?

– Мы говорили о вас.

Дженнифер вздохнула:

– Я лишь несколько раз снималась вместе с Брендой, и только.

– Ее смерть была ужасной.

– Знаю. Мне очень жаль.

– Вы не видели тела, Дженнифер. Возможно, вам следовало бы посмотреть. Тогда вы, вероятно, не возражали бы против того, что вас хотят защитить, уберечь.

– Я в состоянии сама позаботиться о себе, детектив Мерфи. Я не гуляю по темным закоулкам. Обхожу стороной сомнительные места Лос-Анджелеса. При мне всегда газовый баллончик, а на цепочке с ключами автоматический свисток тревоги. Стоит только нажать кнопку, звук такой громкий, что любого отпугнет. Пожалуй, пойду прилягу. Извините.

Дженнифер направилась в дом. Она чувствовала, что Лайам смотрит ей вслед.

Эбби продремала до вечера. Дженнифер думала помочь ей подготовиться к вечеринке, но Эбби хотелось настоящего праздника. Она заявила, что желает выглядеть неотразимой, и пригласила Торна Маккея, того самого гримера, что работал с актерами в «Долине Валентайнов». У Дженнифер появилась масса свободного времени, которое она могла потратить на себя. Она оделась задолго до начала вечеринки и отправилась в кабинет, где был устроен бар.

По дороге она раскланивалась с дополнительно нанятой по случаю вечеринки прислугой – девушками в строгих костюмах и молодыми людьми в смокингах, вглядывалась в свежие лица, горящие глаза. Сколько их, молодых, подающих надежды, подобно тысячам их предшественников, стекалось в Лос-Анджелес, мечтая стать звездами экрана! Но увы, как и тысячам других, им придется ограничиться лишь работой официантов и официанток.

«Мне не стоит сегодня пить», – сказала она себе, входя в кабинет и разглядывая бутылки на барной стойке. Впереди долгая ночь. Нужно не спускать глаз с Эбби и увести ее, как только она почувствует себя неважно. Прохаживаясь перед стойкой, Дженнифер размышляла, почему не может избавиться от ощущения скованности.

Просто сама ситуация напряженная, решила она.

«Кошка на раскаленной крыше».

Дженнифер резко обернулась. В комнату вошел Конар. На нем были черный пиджак спортивного покроя, безупречно сшитая рубашка, черные брюки. Только что вымытые волосы блестели.

Дженнифер не ожидала увидеть его так скоро. Полиция лишь к четырем часам завершила осмотр территории, и после этого Конар уехал вместе с Мерфи.

Выдержав его взгляд, она глубоко вздохнула, решительно настроенная держаться в рамках приличий.

– Надеюсь, для Эбби это будет не очень тяжело.

Конар прошел за стойку бара, налил себе содовой и выжал туда лимон.

– Можно мне то же самое?

Конар внимательно посмотрел на нее:

– Пожалуй, тебе стоит выпить что-нибудь покрепче. – Он поднял стакан.

– А тебе нет?

– Во всяком случае, не сейчас. Хотя кто знает, возможно, очень скоро и мне это понадобится. Да… тебе определенно надо выпить.

Дженнифер ничего не ответила, молча глядя на Конара. Мрачно улыбнувшись, он взял бутылку виски, лед, содовую, приготовил коктейль.

Она отхлебнула. И ахнула, рот обожгло огнем.

– Конар, ужасно крепко. Я не против виски, но здесь на десять стаканов, – пробормотала она.

– День был долгий и трудный, – сдержанно заметил тот.

Он вообще держался довольно холодно, и в его отношении к ней сквозила едва заметная небрежность. Он был всецело поглощен предстоящей вечеринкой.

Дженнифер вдруг состроила гримасу и оперлась на барную стойку.

– У меня такое состояние, будто я весь день таскала камни.