Екатерина Гринева - Хранитель тайн, или Сброшенная маска Страница 23

Первой сдалась я. Улучив подходящий момент, я захрипела, закатив глаза, и сильнее прижалась к итальянцу. Потом из меня вырвался долгий стон, и я замолкла.

– Все? Ты кончила? – услышала я его жаркий шепот.

– Йес, – выдавила я в ответ, не открывая глаз. Встречаться с ним взглядом в эту минуту мне не хотелось. А вдруг он увидит в них обман и поймет, что я притворялась… Пускаться в долгие объяснения или тем более снова подвергаться его любовным атакам мне не хотелось, поэтому я лежала, имитируя высшую степень расслабленности после бурного полноценного оргазма.

Я услышала шум; он встал и, судя по звукам, вышел на балкон. Я приоткрыла глаза – так и есть. Он стоит абсолютно голый на балконе и курит. С ума сойти! Ну ладно я! Как там Муська-то? Хотелось бы, чтобы ей повезло больше. Она, бедная, заслуживает этого. Интересно, сколько сейчас времени, ехать в нашу гостиницу в полночь не с руки. А оставаться здесь, с чужим человеком… тоже было неловко. Если бы мне удалось заснуть…

Лука зажег лампу, и свет ударил мне в глаза. Я невольно открыла их.

– Ты спишь? – услышала я.

– Как видишь! Если разговариваю с тобой – не сплю!

Лука навел на меня сотовый и стал фотографировать. Это мне не понравилось.

– Эй! Прекрати! Я не Карла Бруни, и нечего меня фоткать.

– На память. На долгую память о моей прекрасной россиянке.

– Это – плохая идея.

– А мне кажется, лучшая!

Я натянула на себя одеяло, а вскоре Лука ушел в ванную и включил душ: я услышала шум воды. Вскочив с кровати и прошлепав босыми ногами по полу, я схватила оставленный на столе сотовый и нашла свои снимки. Наверху стоял номер 319. Я стала листать назад: фотки, фотки, фотки. Здесь были дурочки, попавшие в сети Луки, – разных возрастов и мастей – полуголые, обнаженные, с распахнутыми ногами или стыдливо прикрывающие грудь. Блондинки с нежной прозрачной кожей, жгучие брюнетки, огненные рыжухи и наивно-строгие шатенки. На всех их лицах была запечатлена богатая гамма чувств – от откровенного сладострастия до деланной наивности. И только моя физия была недовольно-сердитой. Я стерла фотки, и тут в проеме двери обрисовался он.

– Это что? – ткнула я пальцем в мобильный. – Коллекционер бабочек?

На лице Луки мелькнула растерянность, но потом он быстро овладел собой.

– Это мобильный брата. Я случайно взял его с собой.

– Ага! Случайно. В общем, собирай свои манатки и мотай отсюда в два счета. Понял?

Он вскинул вверх руки.

– Ладно! Сдаюсь. Прости. Я думал: мы с тобой проведем вместе пару деньков.

– Плохо думал. У меня другие планы, и поэтому убирайся.

– Может, передумаешь?

Я покачала головой.

– Ни за что!

Лука, ворча, быстро оделся и вышел, хлопнув дверью. А я лежала, уставившись в потолок. Это называется: нашла приключение на свою задницу! И почему я решила, что быстрый секс с первым попавшимся итальяшкой поможет мне отвлечься и заставит забыть о своих проблемах?

Я, закутавшись простыней, вышла на балкон. Ночной Рим был передо мной – ожерелье слабых огней и мост Бернини с застывшими ангелами… Воздух был наполнен густой ультрамариновой темнотой… легкий ветерок слегка трепал мои волосы и обдувал все тело. Было немного душно, но вполне терпимо. Я вздохнула и набрала Муськин номер: надо было спасать ее из лап итальянского донжуана. Номер подруги был заблокирован. Развлекается, решила я и, вернувшись в кровать, попробовала заснуть. Но это оказалось не таким уж простым делом. Несмотря на впечатления и усталость от первого дня – сон не шел. И уснула я уже часов в пять, натянув на голову простыню, я думала, так сон придет быстрее.

Проснулась я от звонка сотового. Звонила Муська!

– Привет! Все спишь? – Звонкий голос подруги прогнал остатки сна.

– Уже нет.

– Третий раз звоню. Решила, что наслаждаешься секс-подвигами своего мачо. А мы уже сидим и завтракаем в кафе около миленького фонтанчика.

– Мы расстались, не успев толком ничем насладиться.

– Поссорились?

– Разбежались… – Я взяла в руки зажигалку и стала машинально вертеть колесико, высекая огонь.

– И чего?

– Ничего. Тебя твой Анжело фоткал вчера в обнаженном виде?

– И вчера и сегодня. Он сказал, что у меня божественная фигура и он хочет все время любоваться ею. Наговорил комплиментов – я в жизни столько не слышала. Да и откуда? – вздохнула Муська.

– Тогда бы уж женился, – хмыкнула я. – И эта божественная фигура маячила бы перед ним и день и ночь. А если серьезно: эти итальянские ловеласы фоткают своих подружек и потом хвалятся друг перед другом их количеством.

– Это правда?

– Увы! Сама убедилась вчера в этом: влезла в сотовый Луки. А там девицы всех цветов и размеров. Так что делай выводы сама. Ты у нас девочка умная и самостоятельная.

Раздался какой-то шум, крик и протяжный вопль.

– Муська! – заорала я. – Ты где? Муська, тебя что, избивают? Ты меня слышишь?!

– Не ори! – услышала я голос подруги. – Просто я как бы нечаянно его сотовый смахнула в фонтанчик, и сейчас он орет и размахивает руками. Все, нет там моих фоток, – хихикнула Муська.

– Он тебя не взгреет?

– Пусть только попробует! Я уже ухожу от него. Ты где?

– Давай около Колизея встретимся, что ли. Так мы не разминемся!

– Лучше на площади Испании. Посмотри по карте и сразу найдешь ее. Жди меня на нижних ступеньках лестницы. Идет? Через полчаса.

– Уговорила.

По дороге к площади Испании я купила кофе и мороженое. Российский кофе и в сравнение не идет с римским. Это было чисто физическое наслаждение. Мороженое тоже оказалось обалденным. Я шла и любовалась городом, пытаясь запомнить каждую попадавшуюся мне деталь.

Я опоздала на пять минут. Муська уже сидела на нижних ступеньках, подперев щеку рукой, улыбалась.

Я подошла к ней с другой стороны так, что она не могла меня видеть, и положила руку на плечо.

– Утро доброе, Маруся блаженная, видела бы ты себя со стороны. Сидишь, улыбаешься. Как не от мира сего.

– А разве этот мир – сей? – Муська обвела рукой площадь. – Да я такой красоты в жизнь не видела. Посмотри только! Кра-со-ти-ща! Ксаня! Глаза разуй, как ты любишь говорить!

– Уже разула, – проворчала я, усаживаясь рядом с ней. Площадь действительно напоминала декорации из какой-нибудь старинной оперы. В ней все было ярким, театральным. Лестница, взлетавшая вверх прямо к собору – легкому, изящному, домашнему… Бесконечная лестница, взмывающая в небо, на которой, словно птицы на жердочке, сидели люди. Пятна ярко-розовых цветов разбавляли эту картину. Я лишний раз убедилась, насколько в Риме старина вплетена в сегодняшний день… Площадь обрамляли трех– и четырехэтажные дома. Нижние этажи были отданы бутикам и магазинам, а на верхних жили люди, каждое утро видевшие эту площадь и эту красоту как само собой разумеющееся. Я заметила, что здесь было очень много японцев. Мы сидели, а вокруг бегали торопливые япошки с фотоаппаратами, детьми и многочисленными пакетами с драгоценными покупками.