Вальтер Неграо - Тропиканка Страница 23

Бонфиню, который попытался разговорить свою слишком сдержанную, не склонную к душевным излияниям дочь, она сказала, что, по ее мнению, у нее с Дави ничего не получится. И вместе с тем она не знает, каким образом расторгнуть помолвку. Ведь она не уверена, что любит Дави. Возможно, это только привычка. Более того, у нее нет уверенности, что и Дави любит ее. Временами он прислушивается к ней, помогает, когда бывает трудно в больнице… Ведь это он, Дави, повлиял на доктора Гаспара, чтобы тот приобрел для больницы рентгеновский аппарат. И вообще у него много хороших черт… Но после того как он связался с Витором… У него слабый характер, и ей кажется, что Витор плохо влияет на Дави.

— Не забывай, что твой жених из простой семьи, — напомнил Оливии отец. — Он быстро взлетел вверх по служебной лестнице… Он много работал… И конечно, ему хочется угодить Гаспару, потому он и нянчится с Витором… Дело не в нем, а в тебе. Ты должна определиться в своем к нему отношении. Любишь ли ты Дави?

— Не знаю, способна ли я испытывать такие чувства, — уклончиво ответила Оливия. — Мне кажется, я слишком люблю свою работу и она поглощает все мои душевные силы.

— Знаешь, что мне иногда кажется? — подумав, сказал Бонфинь. — Что ты встречаешься с Дави только потому, что боишься влюбиться по — настоящему. Ты им как будто заслоняешься от жизни. И сердишься на него оттого, что он не слишком хорошая защита. Ну как тебе мой диагноз?..

— Не знаю, папа, — задумчиво произнесла Оливия. — Но я подумаю над твоими словами.

* * *

Когда Плиниу сообщил Летисии, что ее сын поехал в аэропорт, чтобы улететь в Рио — де — Жанейро, она бросилась к Гаспару, умоляя его отправиться следом за Витором и привезти его обратно.

— Я не поеду за Витором, Летисия, — отрезал Гаспар.

— Но почему, папа? — воскликнула Летисия. Он будет один — одинешенек в Рио! ты представляешь, что он там может натворить?!

Гаспар представлял. Он уже знал, что происходит, если Витору предоставить полную свободу. И тем не менее он стоял на своем:

— Пусть учится жить собственной головой.

Пускай понаставит себе шишек, тогда поймет, что его личные интересы — не самое главное в жизни. Ты слишком его опекаешь. Может, именно это и испортило моего внука.

— Ему плохо, папа, — чуть не плакала Летисия. — Он чувствует себя заброшенным!

— С крупнейшим счетом в банке и с одной из лучших кредитных карточек в мире никто не чувствует себя заброшенным, — изрек Гаспар. — А я не позволю Витору вносить раскол в нашу семью, ему это прежде всегда хорошо удавалось. Прошу тебя, будь сильной, иначе твой сын не станет настоящим человеком …

* * *

… В то время, когда происходил этот разговор, Витор уже поднимался по трапу в самолет.

Он шел сгорбившись, неуверенно, точно каждая ступенька давалась ему с колоссальным трудом, а чемоданы в руках были неподъемными.

Перед тем как войти в самолет, он оглянулся, и лицо его выразило растерянность. Он снова обвел глазами летное поле, как будто рассчитывал, что в самую последнюю минуту появятся мать или дед и остановят его. Но на летном поле никого, кроме пассажиров, спешащих на другой лайнер, не было.

Тяжело вздохнув, Витор отдал свой билет улыбающейся стюардессе и вошел в самолет.

Глава 8

После встречи с Летисией, когда между ними не получилось никакого делового разговора, Рамиру дал задание Самюэлю довершить начатое им дело и обговорить с сеньорой вице — президентом фирмы все детали предстоящего договора.

На лице Летисии, когда она увидела перед собой не Рамиру, а Самюэля, отразилось разочарование, что подтвердило худшие предположения Самюэля — эта дама не оставит в покое его друга. Овладев собой, Летисия направила Самюэля к Дави, при совокупив, что с ним можно обговорить все условия договора и уточнить детали. По — правде говоря, на сына Самюэль не слишком рассчитывал.

Он знал, что Дави — истинный патриот фирмы и он не захочет вести беседу о как бы еще несуществующей материи — о рыбе, которая плавает в море. Тем не менее он направился в кабинет Дави, испытывая при этом смешанное чувство гордости и печали. Гордость Самюэль испытывал при мысли о том, что его сын сумел выбиться в люди, а печаль — оттого, что он все дальше и дальше отходит от своей истинной семьи рыбаков.

Как он и ожидал, Дави сразу же поинтересовался, есть ли у рыбаков план. О каком, собственно, количестве рыбы идет речь? Компания может принять на себя обязательства на покупку такого количества, которое не будет превышать заказов ее клиентов.

Насколько трудно было Рамиру иметь дело с Летисией, настолько сложным оказалось Самюэлю разговаривать с собственным сыном.

Он напoмнил Дави о том, что обычно, когда рыбаки выходят в море, они и понятия не имеют, каким будет улов. Дави, возразил, что в таком случае невозможно будет определить цепу, и поинтересовался, каких именно даров рыбаки ожидают от моря — креветок, лангустов или рыбы. Самюэль не мог ответить и на этот вопрос.

— Хорошо, а время? — полюбопытствовал Дави.

— Вы могли бы, по крайней мере, обозначить дату возвращения?

— Нет, — честно ответил Самюэль. — Мы давно в этих водах не ловили рыбу и не знаем, когда вернемся.

— Сожалею, — ответил Дави, — но тогда мы не сможем договориться о цене.

— Но, может быть, сынок, можно договориться о приблизительной цене? — смущенно спросил Самюэль.

— Риск для фирмы слишком велик, — отклонил и это предложение Дави и после тягостной паузы спросил: — Выпьешь со мной кофе?

Самюэль улыбкой показал, что он понимает положение сына и не сердится на него.

— Нет, спасибо. Пора возвращаться.

— Скажи маме, что я на днях навещу ее, — проговорил Дави, приподнимаясь из — за стола, и передай привет Далиле.

Это Самюэль мог пообещать, после чего отец с сыном распрощались.

* * *

Накануне ухода рыбаков в море Кассиану жестоко разругался с Далилой.

Поводом к ссоре послужило приглашение: Аманды и Витора посетить их дом, правда не принятое Далилой в последнюю минуту, но одно то, что его невеста держала в мыслях поплавать в бассейне Веласкесов за его, Кассиану, спиной, приводило юношу в неистовство.

Но Далила, когда на нее обрушился град упреков, не растерялась. Она привыкла встречать в штыки различные обвинения жениха и знала, что ему уступать нельзя, иначе он полностью подомнет ее под себя. Она встречала упреки Кассиану с ухмылкой, выводившей его из себя. Далила была благоразумной девушкой и хорошо владела собой.

— Если бы донна Эстер тебя отпустила, ты бы точно помчалась в Форталезу и слова бы мне не сказала! — ярился Кассиану. — Плавала бы там голая в бассейне перед всеми! Ты думаешь, я бол¬ван?