Анастасия Соловьева - Полюбить Джоконду Страница 23

— Это мы так с Гришенькой разговариваем… О чувствах говорим.

— О чувствах?.. Нечего тут! Заморочил бабе голову, понимаешь ли, а теперь — о чувствах… Да ты знаешь, какой она человек?! А баба какая?! — Карташов чмокнул кончики толстых красных пальцев. — Отпад!

— Ты присядь, Леша. Пообедай с нами.

— Да можно и пообедать…

Гришка молча, трясущимися руками разлил по стопкам водку.

— Ну, за знакомство, — предложил Карташов.

Я чуть не подавилась, а Гришка, поставив пустую стопку на стол, сразу убежал в комнату:

— Не буду вам мешать.

— Ну, блин, козел! Фуфло, урод… — без остановки повторял Карташов, поглощая мои антрекоты. — Ты мобильник приобрела?

— Приобрела.

— Ну, позвонишь, скажешь номер. Вот премия тебе, как обещал… И пора мне, пожалуй, сваливать отсюда.

— Как сваливать? — протестую я. — Нам поговорить надо.

— Ну так говори.

— Лучше на улице.

Я накинула полушубок, взяла сумочку.

— Зайчик, я скоро вернусь.

— Пожалуйста, пожалуйста… — жалко улыбнулся из комнаты Гришка. — Приятно было познакомиться.

— Взаимно. — Карташов, прямо скажем, на высоте.

Посмотрим, как ты запоешь, голубчик, когда услышишь про денежки.

— Сколько-сколько? — недоверчиво переспросил он.

— Самый минимум — тысяча баксов.

Карташов поперхнулся… Дело важное, он боялся поставить его под угрозу, но сумма показалась ему запредельной.

— А поменьше никак? — спросил он неуверенно.

— Да это только на дорогу!

— Ладно, вечером позвонишь, скажу, будут деньги или нет.

— Позвоню-позвоню. — Я искренне улыбнулась, просто кожей ощущая его смятение.

Я понаблюдала, как карташовский «опель» выехал со двора, потом достала мобильник и позвонила Саше — обновила его подарок.

— А ты знаешь, кто приходил?

— Конечно. Твой муж.

— А вот и нет! — Я засмеялась. — Это Карташов. Хотел, чтобы Гришка приревновал меня…

— Ну и?

— Чуть не испортил все дело!.. Гришка перепугался и говорит: если вы так страдаете…

Саша расхохотался:

— Ты про деньги спросила?

— Спросить-то спросила… Но такие суммы, видимо, вне его компетенции. Будет, наверное, наверху узнавать, а вечером скажет.

— Ты ему пока с мобильника не звони.

— Почему?

— Пока он твоего номера не знает, мы можем свободно поддерживать связь.

— Со связью ничего не выйдет. Номер в ближайшее время я ему должна сообщить.

— Тогда давай сейчас договоримся.

— О чем?

— О следующей встрече.

— Саш, а это не опасно?

— Ну… будем надеяться… Давай завтра.

— Нет, завтра воскресенье. По идее, надо в гнездышке торчать.

— Тогда послезавтра. В «Блюзе», без четверти три. Как в прошлый раз.

— Договорились.

— Я тебя целую.

Я отключила телефон и медленно зашагала по улице Гиляровского. Вдыхая морозный, пропахший бензином воздух, думала не о Карташове, не о Гришке — о Саше… Целую тебя… Интересно как. Поверхностно, как за столиком ресторана, или робко и нежно, как тогда у портрета? А может, смело и призывно, как сегодня утром? Я была согласна на любой поцелуй, только чтоб он был настоящим, только бы не было между нами расстояния, только бы…

Люди редко бывают удовлетворены своими реальными обстоятельствами. Еще месяц назад я чувствовала себя несчастной, но по-другому. Тогда мое несчастье ощущалось тягостно-беспросветным, теперь оно было мучительно-сладким, радующим и изматывающим. Оно было главным содержанием моей жизни. А Карташов и его поручения так… побочная линия, которая скоро изживет себя. Очень скоро, наверное, сразу как вернемся из Альп. Сашина детективша разведает, что к чему… И можно начать новую жизнь, без страха, лжи и фальши. В новой жизни все будет интересно, красиво и целесообразно. Сообразно с целью. Гармонично. Только вот когда это будет?

…На неубранном столе стояла недопитая бутылка. Водки в ней, однако, сильно поубавилось. Должно быть, Гришка хотел снять стресс. Испытанное средство не подвело и на этот раз: он отключился… А когда проснется, неприятного осадка не останется и в помине. Будет легче дышать.

Я поставила под кушетку небрежно скинутые Гришкины ботинки и стала убирать со стола.

Мы с Гришкой разыгрываем счастливую пару, блефуем. А все же и в блефовую жизнь безжалостной рукой вторгается реализм. Женщина покупает продукты, готовит, убирает со стола, а мужчина пьет водку и храпит на кушетке. Он привык вести себя так с женой и теперь действует автоматически, по раз и навсегда выработанным правилам. И я тоже автоматически: если посуда грязная, надо ее вымыть, пол подмести, ботинки поставить в прихожую. Неужели Светка не дала ему с собой тапочек?

Зазвонил телефон.

— В понедельник деньги получишь, — прогудел в трубку Карташов. — Подъедешь ко мне в двенадцать.

— Ладно, подъеду.

— Как там этот придурок?

— Допил почти всю водку и спит.

— Козел, блин!

— Вот и представь, каково мне! А ты еще деньги давать не хочешь. — Я пошла в атаку.

— Да я-то что? Мое дело теперь маленькое!

— Как это маленькое? А чье ж это дело?

— Да ты ж видала его! Интеллигента очкастого! И зачем этот лох только ему сдался? Не поймешь!

— Долго мне его еще стеречь-то?

— Да я почем знаю?! Но как чего прояснится, сразу сообщу.

Ну что ж, выходит даже неплохо. В понедельник минут двадцать мне хватит на разговор с Карташовым, дальше полтора часа займут магазины, и к трем я успею в «Блюз». Это в понедельник. Весь вторник будет посвящен сборам, а в среду с утра — пойдет новый отсчет времени.

Глава 10

В аэропорту я с интересом рассматривала Сашиных друзей. Макара, экстравагантного мужика — хозяина «Мебель-эксклюзив», его жену, сильно накрашенную брюнетку, с гладкой прической, в изысканном жакете из палевой каракульчи и с большим черным ридикюлем, благоухающего туалетной водой старшего менеджера фирмы Губанова и его спутницу — девушку блестящую в прямом и переносном смысле. Она была очень молодой, высокой и, безусловно, престижной. Ее шелковистые, свободно падающие на плечи волосы переливались всеми цветами, лицо сверкало перламутровым макияжем, а серебристая, короткая куртка и светлые сапоги на огромных каблуках создавали впечатление принадлежности к иным галактикам. Красиво и гордо неся пеструю головку, она сверху вниз поглядывала на пассажиров.

— Манекенщица. Модель, — улыбнулась жена Макара Ольга.

Я не поняла, она любуется или иронизирует.

— Яркая девушка, — ответила я нейтрально.

Ольга собралась еще что-то сказать, что-то ироническое, — на этот раз было абсолютно ясно, но тут к нам подошел Гришка.