Луанн Райс - Дитя лета Страница 23

– Ив конце концов ты ушла от него… Для этого требуется определенное мужество. А знаешь что? Ведь на самом деле ты скучаешь по своим мечтам. По любви, в которую верилось вплоть до последнего дня.

– Откуда ты знаешь? – прошептала Мариса.

– О, что касается этих дел, я могла бы быть гадалкой, пророчицей, – заверила Лили. – Давай проверим. Ты его любила, больше, чем можно вообразить. Он вытирал о тебя ноги, так? Он заставил тебя поверить в любовь с первого взгляда.

Ты впустила его в свою жизнь. Однако возникли проблемы.

– Возникли, – согласилась Мариса.

На палубе Джуд рассказывал, что язык голубого кита весит столько же, сколько маленький слоненок, а его сердце – столько же, сколько небольшой автомобиль.

– Потому что мешала ложь. Потому что никогда нельзя было с уверенностью сказать, правду ли он говорил. И постоянно выходило, что ты виновата, а он, наоборот, всегда прав. Ужасно.

– Да, ужасно, – подтвердила Мариса.

– И тебя постоянно мучили сомнения в его правоте, и все же ты каждый раз убеждала себя, что сама не права. Потому что очень его любила. Несчастного, ранимого, обиженного…

– Откуда ты знаешь?

– Все они такие, – улыбнулась Лили. – Страшно ранимые и бесконечно несчастные. И в этом всегда виноват кто-то другой.

– Всегда. – И Мариса впервые по-настоящему улыбнулась.

– Во-первых, виноваты родители. У этих типов за плечами всегда самое несчастное детство. Прямо как у Диккенса: страшная нищета и некто крайне жестокий, кто постоянно избивал их досиня…

– И это оправдание тому, что теперь они так жестоки по отношению к нам.

– Естественно, а как же иначе, – сказала Лили.

– Как ты полагаешь, у них и правда было такое ужасное детство? Или это очередная ложь?

Лили медленно, неторопливо сделала глоток пунша. Потом закрыла глаза и подумала о тех бесчисленных эпизодах, когда она задавала себе те же самые вопросы, о том бесконечном количестве бессонных ночей, которые она провела, глядя на звезды и луну, мучаясь мыслью, почему на долю человека выпадает столько страданий.

– Мне жаль каждого ребенка, знавшего побои, – продолжала она. – Каждого обиженного. Но, знаешь, вырасти и использовать это как довод к тому, чтобы наносить обиды другим, – нет, я этого не принимаю. Так что это вообще не имеет никакого отношения к делу, независимо от того, правда оно или ложь.

– Мне никогда не приходило в голову трактовать это подобным образом, – призналась Мариса.

Так, может быть, именно это тебя и мучает? – спросила Лили. – Воспоминания о том, как ты его обнимала, утешала? А теперь все переживаешь, как он там, бедный, без тебя?

Мариса кивнула, улыбка снова сошла с ее лица.

– Я же медсестра, – сказала она. – Он мне неустанно повторял, что я его исцеляю.

– Между тем как он тебя уничтожал?

– Он никогда не бил меня.

– Мой тоже меня не бил, – пожала плечами Лили. – Есть более изощренные способы уничтожать личность. Я рада, что ты вырвалась от него. Наверное, было совсем худо, если ты уехала в такую даль. Лишь бы подальше от дружка. Мне кажется, что на самом деле ты скучаешь вовсе не по нему.

– В моей жизни образовалась какая-то пустота, – прошептала Мариса таким хриплым голосом, что он прозвучал, как хруст сломанной ветки.

– Ты скучаешь по любви, – сказала Лили. – По мечте. Ты скучаешь по мечте о любви, которую связывала с ним. И именно по этой причине я создала клуб «Нанук Дикого Севера».

– Дикого Севера – то есть Канады, – уточнила Мариса.

– О, нет! – возразила Лили. – Ты думаешь, что название как-то связано с географией? Никак! Это связано вот с этим. – Она положила руку на сердце. – Дикий Север – это та долгая жизнь, которая прожита рядом с ними, нашими любимыми. Теперь ты свободна, Мариса. Добро пожаловать в оттепель!

Роуз никогда не была так счастлива. День рождения получился просто невероятный, сказочный. Этот день наверняка станет событием в жизни каждого, кто теперь здесь, с ними. Капитан Джуд Нил показал им финвалов, горбачей, бурых китов, одного голубого кита и, конечно же, Нэнни. Он рассказал им, что при рождении белуги, в том числе и Нэнни, бывают светло-коричневые, но с каждым годом светлеют, пока в возрасте шести лет не становятся чисто-белого цвета.

Он отвел всех девочек в рубку и дал им по очереди подержаться за штурвал; потом они читали по компасу, наблюдали за радаром и задавали множество вопросов о китах.

– Хочешь поговорить по радио, новорожденная? – спросил капитан Нил.

– Я? – спросила Джессика.

Роуз рассмеялась в ответ на шутку подруги, но та вдруг покраснела.

– Это я просто пошутила, – смутилась Джессика.

– Ты, я вижу, прямо комедийная актриса, – засмеялся капитан. – Моя жена держит гостиницу, так тебя можно приглашать выступать по пятницам. Нам всегда требуется хорошее шоу. Как тебя звать?

– Джессика Тейлор.

– Ах, это Джессика Тейлор, Виновница Торжества, – не унимался капитан. – Что вы говорите!

Все девочки дружно засмеялись, как будто капитан Нил был настоящим комедийным актером. Это был высокий, пышущий здоровьем человек, с темными, как у брата, волосами. Лицо его избороздили морщины от солнца, ветра и непогоды, но на нем всегда играла веселая улыбка, и казалось, ему нравилось смешить людей и смеяться самому. Он вел судно по волнам на входе в залив, чрезвычайно мягко и деликатно, за что Роуз была ему очень благодарна. Сегодня с утра грудь сильно болела. Чуть не разрывалась, и было страшно, что путешествие по открытым водам, удары корабля о волны вдруг расколют ее и тогда все, что находится внутри, выплеснется наружу. Но чудесным образом соленый морской воздух был так свеж и прохладен, так наполнял легкие, что девочка успокоилась и почти забыла о своих опасениях.

– Когда у тебя день рождения? – спросила Джессику Элли. – Ну, настоящий, я имею в виду?

– Сегодня! – крикнула Джессика и засмеялась. – И завтра. Да, и еще послезавтра!

– Иди-ка сюда, настоящая новорожденная, – позвал капитан, потрепав Роуз по плечу. – Свяжись-ка по радио с моим братом и спроси у него, куда ушли киты.

– Я не умею.

Делай так… – И капитан показал, как брать микрофон, какую кнопку нужно нажать. – Нажимай и говори, а когда закончишь, скажи «Прием» и потом слушай. Все дети, кому уже исполнилось двенадцать лет, должны уметь пользоваться радиосвязью.

– Мне же только девять! – воскликнула Роуз.

– Не может быть!

Она замотала головой. Капитан закатил глаза и тоже замотал головой, делая вид, что не может в это поверить.

– Ты меня водишь за нос! Готов поклясться, что тебе двенадцать! Ты же совсем взрослая!