Открытки падали с неба - Лина Соле Страница 23

– Я очень хочу, чтобы ты поехала со мной, – твердо сказал я, смотря в небесные глаза Инны.

Мы неторопливо допили напитки, весело вспоминая о том, как купались в озере. Я расслабился, мне было хорошо и спокойно, возможно, пиво возымело свой эффект. Но я был рад всему, что со мной происходило, полностью отдавшись в распоряжение судьбе, которая, как мне казалось, вела меня к Инне. Я повернулся на высоком стуле, еще раз осматривая гостиную с нового ракурса.

– У тебя очень красивый и стильный дом, ты – потрясающий дизайнер, – сказал я, и это было чистой правдой. Я никогда не видел раньше таких интерьеров. Даже у Лёни в его ультрасовременных апартаментах с отдельным выходом на крышу.

– Спасибо, – Инна немного покраснела. – Надеюсь, тебя не сильно шокирует вся эта эклектика?

– Я даже не знаю, что такое «эклектика», – честно признался я. – Но то, что я вижу – смотрится просто шикарно.

– Эклектика – значит смешение стилей. В моем случае, в рамках всей квартиры. Так, конечно, не делается для клиентов, но у себя я решила испробовать все, – Инна улыбнулась и решила пояснить мне. – Смотри: прихожая в восточном стиле, гостиная – в современном, спальня – в средиземноморском, а ванная – это лофт. Игра контрастов и неожиданностей.

Я деловито кивнул, мне определенно нравился ее подход – все и сразу. Я зацепился за слова Инны и намекнул:

– Ты еще не показала мне свою спальню.

– Ох, – Инна закатила глаза, покачала головой из стороны в сторону, словно прикидывая, стоит ли отвечать на мой нескромный намек. – Пойдем.

Она легко спрыгнула со стула и пошла к белой закрытой двери. Я с трепетом прошел за ней. Инна открыла дверь, включила свет и пропустила меня вперед.

Мы стояли словно в летнем приморским домике: голубые стены с широкими белыми карнизами и плинтусами, белое белье, хрустящее даже на вид; возле окна – простой рабочий стол с открытым ноутбуком. Вся мебель была белой, кроме соломенного кресла в углу комнаты, на котором красовалась пушистая зеленая подушка. По стенам были развешаны фотографии в бело-голубых полосатых рамах, над кроватью – большой постер с изображением пляжа с двумя желтыми зонтиками. Я смотрел на эту чудесную комнату и не мог скрыть восторженную улыбку – здесь все было идеально, здесь даже пахло близким морем. Инна, стоявшая позади меня, нарушила молчание:

– Дань, хочешь, остаться?

– Да, – прошептал я спустя секунду, чувствуя трепетное счастье.

Глава 11. Инна

Было уже за полночь, мы сидели в гостиной на мягком сиреневом диване, пили свежий холодный лимонад, который Инна приготовила из лаймов, лимонов и мяты. Мы говорили, казалось, обо всем. Инна рассказала про свою семью, в основном про брата, с которым долго не общалась: после школы он переехал учиться в Питер, стал там довольно известным художником. Между ними была большая разница в возрасте – 10 лет, поэтому никогда не было общих интересов. Лишь после того, как Лёша узнал о болезни Инны, он начал чаще приезжать в Нижний, чтобы навестить ее и маму с отчимом, отцом Инны. С тех пор они часто переписывались, болтали по Скайпу, делились последними новостями, в особенности про здоровье Инны. Брат даже месяц жил с Инной в Москве, пока она проходила обследование и лечение там.

– Это – его творение, – Инна повернулась и указала на розовую картину с камнем в тонкой золотой раме. Вблизи она выглядела завораживающе. Затем перевела жест на голубую картину. – А эту мы вместе писали, когда он приезжал прошлым летом. Представляешь, забрали у мамы старые Лешины мольберты, кисти, купили огромный холст и устроились прямо на берегу озера, вдохновляясь видами.

Мне было интересно узнавать о жизни Инны, о ее интересах и семье, она вскользь касалась темы болезни, но я не настаивал на подробностях – если захочет, то скажет сама.

Я тоже делился с ней деталями своей жизни, рассказал о дяде Славе, на похоронах которого ей завтра предстояло присутствовать. Странным казалось то, что я, скорее, не вспоминал далекое детство, описывая его, а пересказывал сон, который проявлялся все четче с каждым словом, ведя по сюжетной линии к детской площадке, построенной дядей Славой.

– Дядя Слава смастерил детскую площадку, когда мы были совсем малышами, она находилась на окраине, около леса, мы практически выросли там – качели, горка, турники, что еще было нужно сельской детворе? – я так погрузился в ностальгию, что решился немного приоткрыть Инне свой мистический сон. – Ты просила рассказать, как снилась мне. Мне снилось, что мы с тобой были как раз на этой площадке, ты сидела на качелях, а я качал тебя. А через день я узнал, что дядя Слава умер. Такое вот печальное совпадение.

– Когда это было? – Инна заметно напряглась и смотрела настороженно. Я смутился и начал вспоминать:

– Сразу после нашего свидания в кофейне, – и уточнил, – во вторник.

Инна уставилась на что-то, глядя мимо меня и думая о чем-то своем. Ее легкость и смешливость словно улетучилась, она выглядела уставшей. Я напугался:

– Инна, все в порядке?

Она вернулась ко мне из своих мыслей и нежно улыбнулась, положив голову на спинку дивана.

– Все хорошо, – она взглянула мне в глаза и добавила, – пойдем спать?

Я кивнул, не зная, что ответить. Сидел бы на моем месте Лёня, он бы бодро закинул девушку на плечо и, смеясь и щекоча ее, понес бы в спальню, чтобы вытворять самые изворотливые позы Камасутры. А на следующий день бы мне все уши об этом прожужжал. Я же не решался на подобные действия, во-первых, потому что я не был Лёней, а был скромным и застенчивым Даней, особенно в общении с девушками, во-вторых, я не хотел разрушать хрупкое доверие, которое установилось между мной и Инной, и, в-третьих, я не был уверен, позовет ли Инна меня с собой в спальню или предложит остаться спать на диване. Честно говоря, я был бы рад даже последнему варианту, лишь бы быть рядом с ней, хотя он был менее предпочтительным.

Инна встала с дивана, потянулась и с сонной улыбкой на лице подала мне руку, которую я с нескрываемой радостью и облегчением взял и поднялся. Инна сказала мне пройти пока в спальню, добавив, что она будет через минуту.

– Давай я помогу убрать все? – предложил я, видя на столе