Алюшина Татьяна - Девушка из нежной стали Страница 24

Черт!

Аванс внесен, клиент с ребенком прилетит сегодня, операция уже назначена. И как ему объяснять?!

Черт! Черт! Черт!

Пацан идеальный донор, подходит по всем параметрам, к тому же очень здоровый ребенок! Как?! Как она смогла сбежать вместе с мальчишкой, да еще историю болезни стащить?!

Такие бабки! Боже мой, это один из самых дорогих клиентов за последнее время!

И эта долбаная служба безопасности! Куда смотрели?!

Вдруг обнаруживается, что у девки весьма богатый отчим, да черт с ним, что богатый, главное, известный и со связями!

«Ладно, без паники!» – успокаивал он себя.

От злости он ускорял и ускорял темп бега на тренажере, уже не вытирая катившийся по лицу пот.

Сегодня он устроил себе не тренировку, а забег на пределе сил, зная, что только так скинет злость и сможет рассуждать логично.

Стоя под жесткими, бьющими в тело, как маленькие иголки, струями воды в душе, он чувствовал, как «звенят» мышцы ног от перегрузки. Приняв контрастный душ и растершись полотенцем, он понял, что успокоился, теперь можно без эмоций подумать, что предпринять.

Он надел халат и прошел в кухню, где на столе стоял завтрак – свежевыжатый сок, йогурт и творог, приготовленный домработницей. Вся семья и прислуга знала, что входить в кухню, когда он завтракает, строго запрещено.

«Итак, что мы имеем? – рассуждал он, поглощая очень правильную, диетическую еду. – Первое: она не побежала в милицию, это точно, мои проверили, никаких заявлений не было. Второе: ее родные уверены, что она поехала с ребенком в санаторий, сомнительно, но служба безопасности обзвонит все профилирующие заведения. Где она находится, никто не знает, пока она не звонила. Что из этого следует? Либо у нее просто сорвало крышу и она боится и не хочет, чтобы оперировали ребенка, либо все-таки догадалась или каким-то образом узнала о донорстве. В любом случае она где-то прячется с мальчишкой и ее надо найти обязательно! Ну, это Левины дела, пусть свою службу безопасности хоть на уши ставит, подключает ментов, если надо, объявляет во всероссийский розыск. А вот когда их разыщут, то ее надо так запугать болезнью ребенка, чтобы она была уверена, что мы его спасаем. Клиенту объясним, что у донора простуда, поднялась температура и оперировать нельзя, два-три дня это нам даст. Ирэна пусть пока ищет другого донора, должны же ее участковые деньги отработать! И надо выяснить, кто отец ребенка, мало ли что, сюрприз с отчимом мы уже получили!»

Радуясь, что ему удалось успокоиться, оценить трезво ситуацию и наметить план действия, он, уже совсем в другом настроении, оделся, сложил в портфель нужные документы и вальяжно вышел в прихожую. Его ждали домработница, держащая пальто в руках, и жена, «выплывшая» из спальни проводить мужа на работу.

– У тебя какие-то проблемы, дорогой? Ты сего-дня долго бегал.

Жена поцеловала его в щеку, забрала у него портфель, пока он надевал поданное домработницей пальто.

– Обычные рабочие моменты, – ответил он, взял у нее портфель и поцеловал в щеку, привычно раздражаясь.

«Как у нее получается всегда делать вид, что она такая свежая роза по утрам, выставляя меня идиотом?»

Жена вставала за полчаса до звонка его будильника, приводила себя в порядок – душ, утренняя прическа, легкий макияж – и опять ложилась в постель, изобразить, что проснулась вместе с ним вся такая прекрасная. Он всегда просыпался, когда она вставала с кровати, и, не открывая глаз, тихо ее ненавидел.

Все так ненатурально, подчеркнуто-изысканно! Нет бы спала крепким сном, посапывала, улыбалась бы помятым неумытым лицом, проснувшись вместе с ним!

Нет, что вы, как можно!

Жизнь должна протекать по высшему разряду и чтобы лишний раз напомнить ему о его низком происхождении!

Ладно! Натуральное он получал у своих многочисленных любовниц, которые были всегда, с первой его долбаной брачной ночи, когда он женился на этой доченьке папаши-академика.

«Надо было жениться на самом академике, минуя это связующее звено!»

Он улыбнулся жене.

– Буду поздно, – предупредил, как обычно.

– Ты себя не бережешь, милый! Меня это беспокоит, – еще раз целуя его в щеку и исполняя привычный ритуал до запятой, ответила жена.

Легкий, дурманящий аромат готовящейся еды встретил Егора с Денисом, когда они вошли в квартиру.

– Судя по запахам, одно преимущество от пребывания дамы в твоем доме есть, – сказал Денис, вешая куртку.

– Привет, – поздоровался Егор, входя в кухню.

Вика стояла у плиты и что-то готовила, помешивая лопаткой в сковороде.

Услышав его голос, вздрогнула от неожиданности, резко повернулась, чуть не выронив лопатку, сделала несколько неуклюжих нервных движений руками, поймала непослушную кухонную утварь.

– Я не слышала, что ты пришел.

– Я не один.

Егор пропустил вперед себя Дениса и представил:

– Это Денис Лаврентьев, мой друг и подполковник ФСБ, он взялся помочь в твоем расследовании.

– Здравствуйте, – поздоровалась она сдержанно.

– Здравствуйте, Вика, – в тон ей ответил Денис.

– Я ужин готовлю, ты извини, но пришлось похозяйничать, – очень интеллигентно, спокойно, без намека на извинение или неудобство, произнесла Вика.

– Извиню, если ты нас накормишь, – ответил Егор.

– Мойте руки, все готово.

– А где Степан? – спросил Егор.

– Рисует что-то очень важное, мне не разрешено подглядывать.

«Расслабься, Вика, что ты напряглась?» – сказала она себе, когда мужчины вышли из кухни.

Ну, вот напряглась, и что теперь? Повод-то дергаться и напрягаться есть. И не один, о-хо-хо!

После разговора со Светой по телефону Егор вышел в кухню, где Вика со Степкой играли в общий рисунок. Это когда рисуешь часть картинки и складываешь лист, а второй игрок продолжает. Получались смешные рисунки: то какой-то слон-муха, то собака с букетом цветов в лапах и метлой вместо хвоста. Степка хохотал и поучал мать:

– Мамочка, я же говорил, что это животное, зачем ты цветы рисуешь?

– Так веселее, – смеялась она вместе с ним.

– Вижу, вам есть чем заняться, – заметил Егор. – Мне надо уехать на час-полтора.

Вика машинально кивнула, не поняв, зачем он сообщает ей о своих планах и делах, это его дом, его жизнь, они тут случайно. Она прислушивалась, продолжая что-то рисовать на Степкином рисунке, и, услышав, как хлопнула входная дверь, выдохнула, с удивлением обнаружив, что почему-то затаила дыхание.

Виктория готовила ужин, Степка грыз яблоко и крутился возле нее, не в состоянии усидеть на месте, рассказывал, как он плавал в бассейне, и тетя Лена учила его и других ребят нырять, а Егор сказал «молодец!» и пообещал, что они туда еще придут. От восторга у ребенка горели глаза, а от попыток совместить рассказ и жевание руки и рожица перепачкались яблочным соком.